Imagining Bosnia: Constructions of Bosnian and Bosniak Identity after the War

Abstract

SUMMARY:This is a contribution to the discussion forum "Conceptualizing Society after the Modern Territorial State and Nation." Riccardo Nicolosi's essay about the Balkan literature of the 1990s has remained unpublished for many years, yet it surprisingly resonates with the current debates in the field formerly known as Russian studies. Nicolosi focuses on Bosnian writers who belong to different generations – Muhamed Filipović, Rusmir Mahmutćehajić, and Dževad Karahasan. In the wake of the devastating Balkan wars, they reflect on the discourse of the Bosnian nation. Responding to Serbian nationalism as the main existential threat, Bosnian intellectuals insisted on the principally different nature of their national community. They characterized the Bosnian nation as multicultural and predicated more on religion than on any other factor. Bosnian specificity was explained by the Ottoman historical legacy and illustrated by somewhat idealized examples of early modern Ottomanism. This cultural repertoire allowed Bosnian intellectuals to criticize exclusive nationalism, embrace cultural tolerance, and advance a more humane version of nationalism. At the same time, this vision was wrought by the fundamental tension between religion and ethnicity as well as between Islamic universalism and Bosnian national separateness. It was also unclear how early modern political forms could be used at the turn of the twenty-first century. Thus, the Ottoman historical repertoire could be used to critique modern exclusive nationalism, but a whole new conceptual language needed to be elaborated to implement an alternative social order.Резюме:Это эссе является частью дискуссионного форума "Концептуализация общества после модерного территориального государства и нации". Написанное Риккардо Николози много лет назад и посвященное балканской литературе 1990-х годов, эссе удивительно резонирует с современными дебатами в дисциплине, ранее известной как "русистика". Николози уделяет основное внимание трем боснийским писателям, принадлежащим к разным поколениям, – Мухамеду Филиповичу (Muhamed Filipović), Русмиру Махмутчехаичу (Rusmir Mahmutćehajić) и Джеваду Карахасану (Dževad Karahasan). После завершения войн на Балканах они размышляли о новом дискурсе боснийской нации. Реагируя на сербский национализм как на главную экзистенциальную угрозу, боснийские интеллектуалы настаивали на принципиально ином характере своей национальной общности. Они характеризовали боснийскую нацию как мультикультурную и опирающуюся на религию в большей степени, чем на какой-либо другой фактор. Боснийская специфика объяснялась османским историческим наследием и иллюстрировалась несколько идеализированными примерами османизма раннего Нового времени. Этот культурный репертуар позволял боснийским интеллектуалам критиковать эксклюзивный национализм, поддерживать культурную толерантность и продвигать более гуманную версию национализма. В то же время в эту перспективу был заложен фундаментальный конфликт между религией и этнической принадлежностью, а также между исламским универсализмом и боснийской национальной обособленностью. Кроме того, вставал вопрос о том, как политические формы раннего Нового времени могут быть использованы на рубеже XXI века. Османский исторический репертуар можно было использовать для критики современного эксклюзивного национализма, но для реализации альтернативного социального устройства все же требовалось разработать совершенно новый концептуальный язык.