The Political Cult of the Dead in Ukraine: Traditions and Dimensions from the First World War to Today ed. by Guido Hausmann and Iryna Sklokina (review)

На обложке этой книги изображена самодельная табличка в цветах украинского флага с названием Улицы Героев Небесной Сотни в Киеве. На данный момент улиц с подобным названием по всей Украине насчитывается 45. Если учесть, что есть также одноименная аллея в Киеве, проспект в Одессе и площади в Харькове, Виннице и многих других населенных пунктах, то становится ясно, что культ погибших участников Евромайдана в 2013–2014 гг. – еще до начала полномасштабной войны в 2022 г. – занял важное место в городской топографии Украины. И речь идет не только об инициативах местной администрации или центральных киевских властей об увековечивании памяти погибших. Почти сразу после окончания противостояния на киевском Майдане Независимости в 2014 г. в Украине появилось несколько мемориальных мест, инициаторами сооружения которых были не только родственники погибших, но и представители гражданского общества. Очень скоро в их рядах появились представители различных украинских церквей, а потом и политики. Как описать становление культа Небесной Сотни в постевромайданной Украине, какими терминами? Можно ли говорить о возникновении гражданской религии, коль скоро налицо формирование квазирелигиозных коммеморативных форм, конкретнее – о сакрализации нации? Или, употребляя терминологию религиозного антрополога Кэтрин Уоннер, речь идет о так называемых народных религиозных практиках (vernacular religious practices), которые настолько политически релевантны, насколько они отражают узы родства и взаимные обязательства между живущими, а также связи между живыми и мертвыми?1 Рецензируемая книга предлагает задуматься и над терминологией, и над формами коммеморации, и над хронологическими рамками политических культов павших героев в модерной украинской истории.