VISUAL AXIOLOGY OF THE POST-KIEV URBAN MODEL

Исследуется аксиологическая трансформация ведущей градостроительной модели русского Средневековья во второй половине XII века. Показано, что строительная программа Андрея Боголюбского, призванная решить задачу архитектурного оформления идеи приоритета Владимира над Киевом, обусловила ориентацию на западные архитектурные образцы, претерпевшие тем не менее очевидную адаптацию к сложившейся русско-византийской художественной традиции. Выражая вполне определённые идеологические приоритеты князя и княжества, городская среда Владимира приобрела визуально фиксированную аксиологическую окраску. Эта новая для Руси аксиология свидетельствует о начавшейся трансформации исходной русской градостроительной модели: перенос святости постепенно теряет свой исключительный культурно-семиотический смысл, приобретая подчёркнутый политический акцент. Именно поэтому город-прототип, потеряв свой сакральный характер, утрачивает и свою прежнюю ценность, а следовательно, подлежит безжалостному уничтожению. Целенаправленная, осмысленная попытка князя Андрея отнять у Киева характер и функцию «Иерусалима», построить новый город как альтернативу старому сакральному центру демонстрирует начавшуюся деструкцию иерусалимской урбанистической матрицы и закладывает первоначальное основание под будущую теорию «третьего Рима». The article is dedicated to the study of the axiological transformation of the leading urban planning model of the Russian Middle Ages in the second half of the 12th century. The article shows that the construction program of Andrei Bogolyubsky, which was supposed to solve the problem of architectural design of the idea of Vladimir’s priority over Kiev, led to an ori-entation towards Western architectural samples, which, nevertheless, underwent an obvious adaptation to the established Russian-Byzantine artistic tradition. Expressing quite clear ideo-logical priorities of the duke and dukedom, the urban environment of Vladimir acquired a visually fixed axiological peculiarity. This axiology, new for Russia, indicates the start of the original Russian urban planning model transformation: the transformation of sacredness is gradually losing its exclusive cultural and semiotic meaning, and acquiring a vivid political emphasis. That is why the prototype-city, having lost its sacred character, loses its former value and therefore becomes a subject to cruel destruction. The purposeful and meaningful attempt of Duke Andrei to deprive Kiev of the character and function of “Jerusalem” and to build a new city as an alternative to the old sacred center demonstrates the beginning of de-struction of the Jerusalem urban matrix and lays the initial foundation for the future theory of the “third Rome”.