Pub Date : 2023-03-30DOI: 10.23951/2312-7899-2023-3-37-53
Анна Анатольевна Изгарская
Проведен сравнительный анализ средств визуализации пространства в истории геополитики как науки. До середины XX века в геополитике существовало два основных подхода к пространству, которые в процессе визуализации делали акценты на различные объекты. Основоположники геополитики Ф. Ратцель и Р. Челлен для объяснения взаимосвязей пространства и государства использовали под влиянием органицизма и социал-дарвинизма образные биологические метафоры в качестве онтологии. Это приводило к политизации природных характеристик пространства и деполитизации политических по своей сущности явлений и процессов, что способствовало образованию в науке политических мифологем. В работах А. Мэхэна, Х. Маккиндера, К. Хаусхофера делался акцент на процессы международной конкуренции за пространство, в качестве средств визуализации они использовали геополитические карты. Связь с географией сближала данное направление с естественными науками и обеспечивала ему соответствие канонам научной рациональности, которые задавал позитивизм. Геополитики «перекраивали» географические карты в соответствии с основным предметом исследования – процессами борьбы государств за мировое пространство. Такие карты описывают или прогнозируют расколы мирового политического пространства, способны приписывать конкретное смысловое содержание зонам пространства, включенным в них сообществам и идентичностям. Проблемы использования геополитических карт для интерпретации современных процессов показаны на примере модели хартленда Х. Маккиндера. Современные способы визуализации в геополитике раскрыты на примере теории Р. Коллинза. Обзор эволюции способов визуализации в геополитике показал, что развитие шло от образных метафор к строгим, построенным в форме «если–то» утверждений дескриптивным моделям. The article presents a comparative analysis of space visualization tools in the history of geopolitical science. Until the middle of the 20th century, there were two main approaches to space that accented various objects in the process of visualization. The founders of geopolitics Friedrich Ratzel and Rudolf Kjellen were influenced by organicism and social Darwinism, so they used figurative metaphors to explain the relationship between space and the state. Biological metaphors have been used as ontology of the state that led to the politicization of the natural characteristics of space and the depoliticization of really political phenomena and processes. The result was the emergence of political mythologems in science. Alfred Mahan, Halford Mackinder, Karl Haushofer studied the processes of international competition for world domination in their works. Geopolitical maps were used as visualization tools. The connection with geography brought their theoretical constructions closer to those of natural sciences and ensured compliance with the requirements of scientific rationality, which were required by positivism. A comparative analysis of geopolitical and geographical maps showed that geopoliticians “redrew” g
{"title":"VISUALIZATION OF SPACE IN GEOPOLITICS: TO THE PROBLEM OF THE EVOLUTION OF THE METHOD","authors":"Анна Анатольевна Изгарская","doi":"10.23951/2312-7899-2023-3-37-53","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-3-37-53","url":null,"abstract":"Проведен сравнительный анализ средств визуализации пространства в истории геополитики как науки. До середины XX века в геополитике существовало два основных подхода к пространству, которые в процессе визуализации делали акценты на различные объекты. Основоположники геополитики Ф. Ратцель и Р. Челлен для объяснения взаимосвязей пространства и государства использовали под влиянием органицизма и социал-дарвинизма образные биологические метафоры в качестве онтологии. Это приводило к политизации природных характеристик пространства и деполитизации политических по своей сущности явлений и процессов, что способствовало образованию в науке политических мифологем. В работах А. Мэхэна, Х. Маккиндера, К. Хаусхофера делался акцент на процессы международной конкуренции за пространство, в качестве средств визуализации они использовали геополитические карты. Связь с географией сближала данное направление с естественными науками и обеспечивала ему соответствие канонам научной рациональности, которые задавал позитивизм. Геополитики «перекраивали» географические карты в соответствии с основным предметом исследования – процессами борьбы государств за мировое пространство. Такие карты описывают или прогнозируют расколы мирового политического пространства, способны приписывать конкретное смысловое содержание зонам пространства, включенным в них сообществам и идентичностям. Проблемы использования геополитических карт для интерпретации современных процессов показаны на примере модели хартленда Х. Маккиндера. Современные способы визуализации в геополитике раскрыты на примере теории Р. Коллинза. Обзор эволюции способов визуализации в геополитике показал, что развитие шло от образных метафор к строгим, построенным в форме «если–то» утверждений дескриптивным моделям.\u0000 The article presents a comparative analysis of space visualization tools in the history of geopolitical science. Until the middle of the 20th century, there were two main approaches to space that accented various objects in the process of visualization. The founders of geopolitics Friedrich Ratzel and Rudolf Kjellen were influenced by organicism and social Darwinism, so they used figurative metaphors to explain the relationship between space and the state. Biological metaphors have been used as ontology of the state that led to the politicization of the natural characteristics of space and the depoliticization of really political phenomena and processes. The result was the emergence of political mythologems in science. Alfred Mahan, Halford Mackinder, Karl Haushofer studied the processes of international competition for world domination in their works. Geopolitical maps were used as visualization tools. The connection with geography brought their theoretical constructions closer to those of natural sciences and ensured compliance with the requirements of scientific rationality, which were required by positivism. A comparative analysis of geopolitical and geographical maps showed that geopoliticians “redrew” g","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-03-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"81949414","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-30DOI: 10.23951/2312-7899-2023-3-73-89
Максим Валерьевич Кирчанов
Рассматривается сериал «Звездный путь» как попытка визуализации шекспировского наследия в массовой культуре. Цель статьи – анализ актуализации и визуализации американской массовой культурой, представленной сериалами и фильмами франшизы «Звездный путь», шекспировских нарративов в фантастических контекстах воображаемых инопланетных обществ и культурных ситуациях будущего. Анализируется ассимиляция шекспировских нарративов в контекстах их визуализации в дискурсе массовой культуры. Методологически статья основана на принципах междисциплинарности, предложенных в рамках интеллектуальной и культуральной истории. Новизна исследования состоит в анализе общих и уникальных особенностей и направлений ассимиляции классического шекспировского наследия путем визуализации в массовой культуре. Проанализированы формы визуализации и присутствия шекспировского культурного наследия в фильмах и сериалах франшизы «Звездный путь», политические и идеологические смыслы, приписываемые шекспировским текстам массовой культурой, формы, направления, особенности и последствия интеграции и ассимиляции У. Шекспира, тексты которого принадлежат классической «высокой» культуре, в альтернативном каноне современной массовой культуры. Показан вклад проекта «Звездный путь» как элемента массового культурного дискурса в актуализацию континуитета между «высокой» и «низкой» культурами. Визуализация шекспировского наследия в массовой культуре проанализирована как форма американизации классического культурного наследия. Результаты исследования позволяют предположить, что ассимиляция «высокой» культуры в масскультурном дискурсе стала стимулом для идеологических модификаций и трансформаций современного общества, формой продвижения континуитета между «высокой» и «массовой» культурами, попыткой ревизии классического культурного канона и наследия в форме его интеграции в культурные пространства и стратегии общества потребления, основанного на массовой культуре. The legacy of William Shakespeare occupies a unique place in modern Western society. Shakespeare’s texts, on the one hand, belong to the classical discourse of high culture. On the other hand, the modern popular culture of the consumer society was able to integrate separate Shakespearean images in particular and rethought the legacy of the English poet and playwright in general, integrating it into its own cultural canons. The range of perceptions of Shakespeare in Star Trek is quite wide, ranging from cultural and visual quotations to attempts to deconstruct the classical Shakespearean legacy, which turns into a simulacrum combining classical and popular cultural features, mixing Earth and extraterrestrial social perceptions of the poet’s heritage. Popular culture assimilated Shakespeare’s texts, turning them into simulacra and constructs. These metamorphoses became possible as a result of the deconstruction of high culture. In this article, using the principles of the interdisciplinarity of intellectual and cultural histories, the autho
《星际迷航》被认为是莎士比亚在大众文化中的遗产。这篇文章的目的是分析《星际迷航》系列和电影系列中美国大众文化的精简和想象，以及未来想象中的外星人社会和文化状况中的莎士比亚叙事。分析莎士比亚的叙述者在大众文化话语中被形象化的背景下的同化。从方法上讲，这篇文章是基于在知识和文化历史框架内提出的跨学科原则。这项研究的新奇之处在于通过大众文化的想象来分析莎士比亚经典遗产的一般和独特特征和归化方向。《星际迷航》系列电影和电视剧中莎士比亚文化的形象化形式和存在，以及莎士比亚文献所描述的大众文化、形式、方向、特征和影响的政治和意识形态的分析，莎士比亚的文献属于现代大众文化的另类范例。《星际迷航》的贡献表明，它是大众文化话语的一部分，是“高”和“低”文化之间连续体的精简。莎士比亚在大众文化中的形象被分析为经典文化的美国化形式。研究结果表明，大众话语中“高”文化的同化已经成为现代社会意识形态改造和转变的动力，一种促进“高”文化和“大众”文化之间的连续体的方式，试图以融入文化空间和大众消费社会战略的形式修正经典文化规范和遗产。威廉·沙克斯皮埃尔在现代西部社会中占领了一个unique place。Shakespeare的技术，在一个手柄上，被提升到经典文学界。在另一个手臂上，现代流行文化文化是在英国流行文化的一部分，并重新定义了英国流行音乐和传统音乐的传统。《星际迷航》中的Shakespeare系列，《心灵感应》中的角色，《心灵感应》中的角色，《心灵感应》中的角色，《心灵感应》中的角色。大众文化遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产遗产这是对高年级学生解构的回应。In this文章using the principles of the interdisciplinarity of高智and cultural histories,戏剧的analyzes the战术and战略of a cultural and高智发明assimilation of古典Shakespearean legacy through the prism of the Star Trek series defined as one of the most consistent attempts to visualize the Shakespearean impact In the popular culture and modern society of consumption。《Therefore》，《这首诗是为了让卡恩看到经典的经典经典，在现代美国流行文化中重新呈现。《视觉来源》在电视系列和《星际迷航》电影中重现了《大众文化》中的角色和传统。《Shakespeare metatext》是由导演制作的，他相信《Shakespeare》的《现实与幻想》是由艺术家和艺术家创作的。《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》、《星际迷航》。Analyzing the main方向and features of the assimilation古典Shakespearean narrative of the in the visual environments and空间of modern popular culture,戏剧的带that the transplantation of古典小说plots into the contexts of American television has allowed several generation of编导and screenwriters to use the images of Shakespearean drama for the construction and解构主义of the "政治" in society)。监管者认为，大陆建筑和解构经典建筑是由大陆建筑和现代质量构成的。
{"title":"THE “CLASSICAL” IN MODERN POPULAR CULTURE: CITATION, IMITATION AND ASSIMILATION OF WILLIAM SHAKESPEARE’S LEGACY IN THE STAR TREK UNIVERSE","authors":"Максим Валерьевич Кирчанов","doi":"10.23951/2312-7899-2023-3-73-89","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-3-73-89","url":null,"abstract":"Рассматривается сериал «Звездный путь» как попытка визуализации шекспировского наследия в массовой культуре. Цель статьи – анализ актуализации и визуализации американской массовой культурой, представленной сериалами и фильмами франшизы «Звездный путь», шекспировских нарративов в фантастических контекстах воображаемых инопланетных обществ и культурных ситуациях будущего. Анализируется ассимиляция шекспировских нарративов в контекстах их визуализации в дискурсе массовой культуры. Методологически статья основана на принципах междисциплинарности, предложенных в рамках интеллектуальной и культуральной истории. Новизна исследования состоит в анализе общих и уникальных особенностей и направлений ассимиляции классического шекспировского наследия путем визуализации в массовой культуре. Проанализированы формы визуализации и присутствия шекспировского культурного наследия в фильмах и сериалах франшизы «Звездный путь», политические и идеологические смыслы, приписываемые шекспировским текстам массовой культурой, формы, направления, особенности и последствия интеграции и ассимиляции У. Шекспира, тексты которого принадлежат классической «высокой» культуре, в альтернативном каноне современной массовой культуры. Показан вклад проекта «Звездный путь» как элемента массового культурного дискурса в актуализацию континуитета между «высокой» и «низкой» культурами. Визуализация шекспировского наследия в массовой культуре проанализирована как форма американизации классического культурного наследия. Результаты исследования позволяют предположить, что ассимиляция «высокой» культуры в масскультурном дискурсе стала стимулом для идеологических модификаций и трансформаций современного общества, формой продвижения континуитета между «высокой» и «массовой» культурами, попыткой ревизии классического культурного канона и наследия в форме его интеграции в культурные пространства и стратегии общества потребления, основанного на массовой культуре. \u0000 The legacy of William Shakespeare occupies a unique place in modern Western society. Shakespeare’s texts, on the one hand, belong to the classical discourse of high culture. On the other hand, the modern popular culture of the consumer society was able to integrate separate Shakespearean images in particular and rethought the legacy of the English poet and playwright in general, integrating it into its own cultural canons. The range of perceptions of Shakespeare in Star Trek is quite wide, ranging from cultural and visual quotations to attempts to deconstruct the classical Shakespearean legacy, which turns into a simulacrum combining classical and popular cultural features, mixing Earth and extraterrestrial social perceptions of the poet’s heritage. Popular culture assimilated Shakespeare’s texts, turning them into simulacra and constructs. These metamorphoses became possible as a result of the deconstruction of high culture. In this article, using the principles of the interdisciplinarity of intellectual and cultural histories, the autho","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-03-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"85130474","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-30DOI: 10.23951/2312-7899-2023-3-90-110
Андрей Николаевич Макаренко, Ирина Вигеновна Мелик-Гайказян, Лариса Германовна Смышляева
Астигматизм – именование такого изъяна зрения, при котором, в частности, круглый предмет воспринимается как овальный. Если круглый предмет в данном случае понимать в качестве факта действительности, а овальный – в качестве итога восприятия реальности, то это расхождение действительности и реальности фиксирует область применения оригинальных процедур семиотической диагностики. Категориальное различие действительности, реальности (и бытия) восходит к философии процесса А. Н. Уайтхеда, являющейся основой реализуемой в нашем исследовании семиотической диагностики. В статье изложены обстоятельства, обеспечившие постановку задачи, и методы, реализованные в пилотном исследовании для корректировки как самой задачи, так и процедур диагностики, а также для восполнения нормы тех деформаций в подготовке будущих учителей, которые были «приобретены» при цифровизации образования в период пандемии. Релевантность процедур семиотической диагностики поиску ответов на поставленный исследовательский вопрос подтверждает то, что было выявлено обстоятельство, которое ускользало от применения иной оптики при обсуждении в научной литературе эффектов цифровизации образования. Впервые выявленным дефектом цифровизации отечественного образования стал разрыв коммуникации студент–студент. Этот дефект, как установлено в пилотном исследовании, вызывает последствия: отсутствие понимания сути командной работы, лидерства, профессиональной конкуренции и этических принципов коммуникации субъект–субъект. Авторы убеждены, что публикация промежуточных результатов оправдана значением полученного результата семиотической диагностики. The specificity of the task — diagnostics — makes it justified to resort to medical terminology. At the same time, the semiotic nature of this diagnostics justifies an appeal to the etymology of some medical terms, which goes back to ancient myths. Astigmatism is a diagnosis of such a deviation from the norm of vision, one of the symptoms of which is the perception of a circle as an oval. The reason for this deviation from the norm is the syndrome of the defective crystalline lens of the eye, leading to focusing features. Here, a chain of associations may arise, caused by the plots of the myth. In the ancient Greek version, Hestia was the keeper of the hearth, and the hearth was the pivot of the fire which, in the Roman version, was called “focus”. Hestia is present by her name and purpose in yet another medical term: the gestational period. This term denotes (formerly more often, now rarer) the state of pregnancy. This chain of associations serves to set the problem: to find a way to diagnose the consequences of the forced digitalization of teacher education during the pandemic. In other words, the search for an answer to the question: does the stay of a future teacher in the “belly” of a pedagogical university during the gestational period, passing with “complications”, require measures to replenish the norm of a specialist “born” by the university? Or, doe
散光是一种视觉缺陷，特别是圆形物体被认为是椭圆形的。如果圆形物体被理解为现实的事实，而椭圆形物体被理解为对现实的感知的结果，那么这种现实和现实的差异就会发现原始的符号学诊断程序的应用范围。现实、现实(和存在)的范畴差异可以追溯到a . n .怀特海德过程哲学，这是我们研究符号学诊断的基础。本文概述了在试点研究中实施的情况和方法，以纠正问题本身和诊断程序，并补充在教育大流行时期数字化教育中“获得”的未来教师培训中的扭曲程度。研究问题的符号学诊断程序的相关性证实，在讨论教育数字化影响的科学文献时，发现了一种不同的光学现象。国内教育数字化的第一个缺陷是学生-学生沟通的中断。试点研究发现的这一缺陷造成了后果:缺乏理解团队合作、领导能力、职业竞争和交流的伦理原则。作者们相信，发布中期结果是正当的，因为这是一个符号学诊断的结果。task的specificity——diagnostics——makes致力于将其转化为医疗terminology度假者。在萨姆时代，这是一种对某些医学terms的研究，当它回到古代神话时。“Astigmatism是一种超能力的定义，是一种超能力的定义。”这是正常的，这是正常的，这是眼睛的合成器，引导着人们的感觉。在这里，一串合作者梅·阿尔斯，从神话的画布上取下。在古希腊的长篇大论中，Hestia是hearth的开国元勋，hearth是Roman version中的火之笛。Hestia是她在另一个医学领域的名声和名声的牧师:gestational period。这个term denotes (formerly more often, now rarer)是一种pregnancy状态。这一连串的associations服务导致了问题:最终导致了泰格教育的暴力数字。在另一个世界里，寻找答案:在未来的岁月里找到命运，与“合理化”一起工作，寻求重新定义“生”的标准?还是《未来的威胁》的数字?这是一款基于syemantics、syndrome/ syntacics、anamnesis/pragmatics的产品。在探索的基础上，这是一种冒险。两层楼是为学生飞行员生存而选择的。第一组(我)学生们在高中的最后一年和大学的第一批学生。第二组学生(II)完成了三年级和四年的大学项目。这是一个极端的选择(我和II)在数字的范围内的签名stages在curriculum。在全时模式中，学术界和学术界的幸存者(我和II)将会有一个特殊的时刻来完成教育的概念和概念;这是对这幅画的重新定义，或者是对这幅画的重新定义。飞行员幸存者，60名学生和12名机械师。这是对幸存者工具的普遍描述。为了生存的学生群体的探索，verbara和视觉的diagnostics媒介。正常的录音记录，只有两个人:在教育和学生交流的平等中被拒绝。当科学文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界的文学界。为了第一个时间，教育数字中的身份障碍是学生交流中的间隙。 这种缺陷的后果也建立在应用符号学诊断程序的基础上。在这些后果中，缺乏对团队合作、领导力、专业竞争和主体-主体沟通的道德原则的理解。这种“教育鲁滨逊漂流记”的效果并不符合教师的能力。谁的“眼睛”里有变形缺陷的晶状体?学生吗?老师吗?教育数字化的操作者?我们发现，疫情期间实施的教育数字化存在散光问题。这种情况属于过去的事实需要采取两个措施。第一，矫正毕业生的“视野”。其次，在远程教育环境下引入精准的补偿行为。
{"title":"EDUCATION DIGITALIZATION ASTIGMATISM: PROBLEM SETTING FOR SEMIOTIC DIAGNOSTICS OF CONSEQUENCES","authors":"Андрей Николаевич Макаренко, Ирина Вигеновна Мелик-Гайказян, Лариса Германовна Смышляева","doi":"10.23951/2312-7899-2023-3-90-110","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-3-90-110","url":null,"abstract":"Астигматизм – именование такого изъяна зрения, при котором, в частности, круглый предмет воспринимается как овальный. Если круглый предмет в данном случае понимать в качестве факта действительности, а овальный – в качестве итога восприятия реальности, то это расхождение действительности и реальности фиксирует область применения оригинальных процедур семиотической диагностики. Категориальное различие действительности, реальности (и бытия) восходит к философии процесса А. Н. Уайтхеда, являющейся основой реализуемой в нашем исследовании семиотической диагностики. В статье изложены обстоятельства, обеспечившие постановку задачи, и методы, реализованные в пилотном исследовании для корректировки как самой задачи, так и процедур диагностики, а также для восполнения нормы тех деформаций в подготовке будущих учителей, которые были «приобретены» при цифровизации образования в период пандемии. Релевантность процедур семиотической диагностики поиску ответов на поставленный исследовательский вопрос подтверждает то, что было выявлено обстоятельство, которое ускользало от применения иной оптики при обсуждении в научной литературе эффектов цифровизации образования. Впервые выявленным дефектом цифровизации отечественного образования стал разрыв коммуникации студент–студент. Этот дефект, как установлено в пилотном исследовании, вызывает последствия: отсутствие понимания сути командной работы, лидерства, профессиональной конкуренции и этических принципов коммуникации субъект–субъект. Авторы убеждены, что публикация промежуточных результатов оправдана значением полученного результата семиотической диагностики.\u0000 The specificity of the task — diagnostics — makes it justified to resort to medical terminology. At the same time, the semiotic nature of this diagnostics justifies an appeal to the etymology of some medical terms, which goes back to ancient myths. Astigmatism is a diagnosis of such a deviation from the norm of vision, one of the symptoms of which is the perception of a circle as an oval. The reason for this deviation from the norm is the syndrome of the defective crystalline lens of the eye, leading to focusing features. Here, a chain of associations may arise, caused by the plots of the myth. In the ancient Greek version, Hestia was the keeper of the hearth, and the hearth was the pivot of the fire which, in the Roman version, was called “focus”. Hestia is present by her name and purpose in yet another medical term: the gestational period. This term denotes (formerly more often, now rarer) the state of pregnancy. This chain of associations serves to set the problem: to find a way to diagnose the consequences of the forced digitalization of teacher education during the pandemic. In other words, the search for an answer to the question: does the stay of a future teacher in the “belly” of a pedagogical university during the gestational period, passing with “complications”, require measures to replenish the norm of a specialist “born” by the university? Or, doe","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-03-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"80430908","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-30DOI: 10.23951/2312-7899-2023-3-9-36
Ольга Николаевна Игна, Михаил Александрович Червонный, Баян Сапарбековна Уалиханова
Исследование посвящено визуализации, рассматриваемой как актуальная тенденция, тренд, явление современного образования и отражающей текущий визуальный поворот и новую трансформацию данной сферы. Именно современный этап визуализации образования важен и интересен для научного изучения, поскольку теоретики не успевают полноценно осмыслить все ее процессы и результаты, «миражи» (впечатляющее, поражающее воображение, но иллюзорное) и «явь» (реальное, но не всегда радостное и совпадающее с ожиданиями). Непросто спрогнозировать, но необходимо предвосхитить не только положительные, но и негативные образовательные эффекты визуализации в ходе и по итогам всплесков свершающегося на наших глазах визуального поворота в образовании, вызванных не только техническими и технологическими прорывами, но и государственной образовательной политикой, транслируемой, к примеру, в последних национальных проектах «Образование». Цель исследования состоит в том, чтобы в результате уточнения терминологического поля «визуализация в современном образовательном процессе» и характеристик состояния данной тенденции, явления в эпоху компьютерных и информационно-коммуникационных технологий выявить и обобщить очевидные и неочевидные, гипотетические преимущества, риски, недостатки визуализации в данном процессе. В исследовании последовательно решался комплекс взаимосвязанных задач, направленных на уточнение ключевых терминов, составляющих ядро «визуального поворота» и «визуализации современного образовательного процесса», определение текущего состояния визуализации образования, сопоставление аргументов и контраргументов относительно оценки позитивного влияния визуализации на современный образовательный процесс, выявление и обобщение очевидных и гипотетических преимуществ, а также рисков и негативного влияния визуализации в современном образовательном процессе, изучение возможностей визуализации для индивидуализации образовательного процесса и развития инициативности обучающихся. Методы исследования включили анализ научных источников по проблеме исследования, рефлексию собственной образовательной деятельности и опыта педагогического дизайна образовательных ресурсов, изучение научно-педагогического опыта преподавателей и государственных образовательных стандартов, метод бинарных оппозиций, обобщение и конкретизацию. В результате обобщены противопоставляемые друг другу аргументы и контраргументы относительно позитивного влияния визуализации на современный образовательный процесс, наглядно отражающие и подтверждающие недостаточную доказанность плюсов визуализации. Сопоставлены проявления «миражей» и «яви» визуализации на уровнях субъектов образовательного процесса (обучающих (учителей, преподавателей) и обучающихся (школьников, студентов)) и средств, приемов визуализации, что составляет основную научную значимость исследования. Установлено, что «миражи» характерны для всех рассматриваемых уровней, хотя в большей степени они проявляются на уровне средств, приемов визуализации. Спрогнозиров
研究的重点是可视化，这被认为是当前趋势、趋势、现代教育现象，反映当前视觉转弯和这个领域的新转变。教育形象化的现代阶段对科学研究来说既重要又有趣，因为理论家们没有充分理解教育的过程和结果，“海市蜃楼”(令人印象深刻，令人印象深刻，但令人印象深刻)和“现实”(现实但并不总是乐观和满足人们的期望)。很难预测，但我们不仅要预测积极的教育效果，而且还要预测视觉教育的影响，这不仅是由于技术和技术的突破，而且是由于公共教育政策，例如最近的国家教育项目。这项研究的目的是通过澄清“现代教育过程中的形象化”和对这一趋势的描述，计算机和通信技术时代的现象，识别和概括这一过程中明显和不明显的好处、风险、缺陷。研究一贯解决了一系列相互关联的问题，重点是澄清构成“视觉转向”和“现代教育进程”核心的关键术语、确定当前教育的可视化状态、比较可视化对现代教育进程的积极影响、识别和概括明显和假设的好处，在现代教育过程中，视觉化的风险和负面影响，研究视觉化的可能性，以个性化教育过程和发展学生的主动性。研究方法包括研究的科学来源分析、自身教育活动的反射和教育资源的教学设计经验、教师和公共教育标准的研究、二元反对方法、概括和具体。因此，概括了关于视觉化对现代教育过程的积极影响的相互矛盾的争论和反驳，这反映了视觉化的好处。海市蜃楼和javi在教育过程(教学(教师、教师)和学习(学生、学生)和研究方法方面的可视化是研究的主要科学意义。事实证明，“海市蜃楼”是所有这些级别的特征，尽管它们在很大程度上是手段上的，但视觉效果。进一步可视化的重要潜力被预测为个性化教育进程和发展作为教育进程主体的主动性。study是一种被颠覆的视觉接触方式，一种当代教育的范诺门。这是一种视觉反射的改变，也是一种教育模式的新转变。A当代科学研究of the stage of可视化of教育is important and topical because theorists have not yet完全comprehended all the processes and results of this trend的瞬间,its " mirages as something, but illusory amazing and its“reality”as something real, but not always快乐and in line with expectations。我们需要的是在我们的眼睛前面的视觉刺激和视觉刺激。技术和技术突破是由技术和技术突破造成的，状态教育政策，为什么会有人在拉丁教育国家项目中被折磨。在当代教育实践中，学术界对学术界的看法和对学术界的看法是一致的。
{"title":"“MIRAGES” AND THE “REALITY” OF VISUALIZATION IN THE CONTEMPORARY EDUCATIONAL PROCESS","authors":"Ольга Николаевна Игна, Михаил Александрович Червонный, Баян Сапарбековна Уалиханова","doi":"10.23951/2312-7899-2023-3-9-36","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-3-9-36","url":null,"abstract":"Исследование посвящено визуализации, рассматриваемой как актуальная тенденция, тренд, явление современного образования и отражающей текущий визуальный поворот и новую трансформацию данной сферы. Именно современный этап визуализации образования важен и интересен для научного изучения, поскольку теоретики не успевают полноценно осмыслить все ее процессы и результаты, «миражи» (впечатляющее, поражающее воображение, но иллюзорное) и «явь» (реальное, но не всегда радостное и совпадающее с ожиданиями). Непросто спрогнозировать, но необходимо предвосхитить не только положительные, но и негативные образовательные эффекты визуализации в ходе и по итогам всплесков свершающегося на наших глазах визуального поворота в образовании, вызванных не только техническими и технологическими прорывами, но и государственной образовательной политикой, транслируемой, к примеру, в последних национальных проектах «Образование». Цель исследования состоит в том, чтобы в результате уточнения терминологического поля «визуализация в современном образовательном процессе» и характеристик состояния данной тенденции, явления в эпоху компьютерных и информационно-коммуникационных технологий выявить и обобщить очевидные и неочевидные, гипотетические преимущества, риски, недостатки визуализации в данном процессе. В исследовании последовательно решался комплекс взаимосвязанных задач, направленных на уточнение ключевых терминов, составляющих ядро «визуального поворота» и «визуализации современного образовательного процесса», определение текущего состояния визуализации образования, сопоставление аргументов и контраргументов относительно оценки позитивного влияния визуализации на современный образовательный процесс, выявление и обобщение очевидных и гипотетических преимуществ, а также рисков и негативного влияния визуализации в современном образовательном процессе, изучение возможностей визуализации для индивидуализации образовательного процесса и развития инициативности обучающихся. Методы исследования включили анализ научных источников по проблеме исследования, рефлексию собственной образовательной деятельности и опыта педагогического дизайна образовательных ресурсов, изучение научно-педагогического опыта преподавателей и государственных образовательных стандартов, метод бинарных оппозиций, обобщение и конкретизацию. В результате обобщены противопоставляемые друг другу аргументы и контраргументы относительно позитивного влияния визуализации на современный образовательный процесс, наглядно отражающие и подтверждающие недостаточную доказанность плюсов визуализации. Сопоставлены проявления «миражей» и «яви» визуализации на уровнях субъектов образовательного процесса (обучающих (учителей, преподавателей) и обучающихся (школьников, студентов)) и средств, приемов визуализации, что составляет основную научную значимость исследования. Установлено, что «миражи» характерны для всех рассматриваемых уровней, хотя в большей степени они проявляются на уровне средств, приемов визуализации. Спрогнозиров","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-03-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"75112415","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-30DOI: 10.23951/2312-7899-2023-3-54-72
Камолитдин Саидахмадович Исмаилов, Александр Викторович Марков
Советский кинематограф создал особый жанр кинопортрета, который поддерживался как визуальными нормами советского кинопроизводства, так и общей для литературы и кинематографа жанровой спецификой, направленной на упорядочение больших массивов произведений, предназначенных для просвещения советского человека. В статье устанавливается, что ключевую роль в становлении этого жанра и легитимации его в качестве художественной программы со своими иногда вполне провокационными особенностями сыграли Максим Горький и Дзига Вертов. На протяжении всей истории советского кинематографа этот жанр демонстрировал большую устойчивость, что объясняется и общим представлением советского зрителя о прогрессе и его визуальных репрезентациях, и каноничностью приемов документальных кинопортретов. При этом над нарративом преобладал общий образ репрезентации современности как исполнения прогресса, который не нуждается в дополнительных нарративах или эффектах. Поэтому игровые постановки в документальном кино либо осуждались, либо допускались как орнаментальные. В статье вычленяется два типа документалистики, этнографическая и биографическая, и показывается, как экранные принципы советского кино ограничивали внедрение игровых сцен. Разрушение советской системы кинематографии значительно изменило аудиторию. Прежде всего, исчез литературоцентризм советской культуры, при котором нарративы о прошлом и настоящем создавались литературой; теперь кинематограф стал создавать их самостоятельно. Далее, сами зрители стали дифференцировать ожидания от кинематографа, проецируя на него то опыт телесмотрения, то опыт знакомства с голливудским зрелищным кино. Наконец, новое поколение режиссеров стало шире использовать игровые вставки наравне со спецэффектами для создания нарратива, дополняющего национальный исторический нарратив и тем самым привлекающего больше зрителей. При этом зритель не вполне привык к нарративам вещей, воспринимая их исключительно как документальные свидетельства. Поэтому использование игровых вставок часто подрывало доверие к исторической достоверности фильма и вообще к достоверности нового документального кинематографа. Именно таковы были глубинные реакции зрителей, которые хотя и не высказывались прямо, но отмечались наиболее проницательными узбекскими режиссерами в интервью, взятых специально для данного исследования. Исследование узбекских фильмов последних трех десятилетий показало поиск новых способов создания кинопортретов, учитывающих и игру нарративов, и изменчивость зрительских ожиданий. Не все эти поиски были удачными, но они показали неуклонное стремление режиссеров избегать эмоциональной вялости, которая возникает в документальных фильмах постсоветского времени из-за отсутствия единой идеи всеобщего прогресса, которая принимается зрителями как достоверная. Национальное строительство требует и обновления идеи прогресса, и нового конфликта нарративов при безупречном использовании приемов, которые не выбираются режиссером, но влекут друг друга за собой, создава
{"title":"ACTING PERFORMANCES IN UZBEK DOCUMENTARY FILMS","authors":"Камолитдин Саидахмадович Исмаилов, Александр Викторович Марков","doi":"10.23951/2312-7899-2023-3-54-72","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-3-54-72","url":null,"abstract":"Советский кинематограф создал особый жанр кинопортрета, который поддерживался как визуальными нормами советского кинопроизводства, так и общей для литературы и кинематографа жанровой спецификой, направленной на упорядочение больших массивов произведений, предназначенных для просвещения советского человека. В статье устанавливается, что ключевую роль в становлении этого жанра и легитимации его в качестве художественной программы со своими иногда вполне провокационными особенностями сыграли Максим Горький и Дзига Вертов. На протяжении всей истории советского кинематографа этот жанр демонстрировал большую устойчивость, что объясняется и общим представлением советского зрителя о прогрессе и его визуальных репрезентациях, и каноничностью приемов документальных кинопортретов. При этом над нарративом преобладал общий образ репрезентации современности как исполнения прогресса, который не нуждается в дополнительных нарративах или эффектах. Поэтому игровые постановки в документальном кино либо осуждались, либо допускались как орнаментальные. В статье вычленяется два типа документалистики, этнографическая и биографическая, и показывается, как экранные принципы советского кино ограничивали внедрение игровых сцен. Разрушение советской системы кинематографии значительно изменило аудиторию. Прежде всего, исчез литературоцентризм советской культуры, при котором нарративы о прошлом и настоящем создавались литературой; теперь кинематограф стал создавать их самостоятельно. Далее, сами зрители стали дифференцировать ожидания от кинематографа, проецируя на него то опыт телесмотрения, то опыт знакомства с голливудским зрелищным кино. Наконец, новое поколение режиссеров стало шире использовать игровые вставки наравне со спецэффектами для создания нарратива, дополняющего национальный исторический нарратив и тем самым привлекающего больше зрителей. При этом зритель не вполне привык к нарративам вещей, воспринимая их исключительно как документальные свидетельства. Поэтому использование игровых вставок часто подрывало доверие к исторической достоверности фильма и вообще к достоверности нового документального кинематографа. Именно таковы были глубинные реакции зрителей, которые хотя и не высказывались прямо, но отмечались наиболее проницательными узбекскими режиссерами в интервью, взятых специально для данного исследования. Исследование узбекских фильмов последних трех десятилетий показало поиск новых способов создания кинопортретов, учитывающих и игру нарративов, и изменчивость зрительских ожиданий. Не все эти поиски были удачными, но они показали неуклонное стремление режиссеров избегать эмоциональной вялости, которая возникает в документальных фильмах постсоветского времени из-за отсутствия единой идеи всеобщего прогресса, которая принимается зрителями как достоверная. Национальное строительство требует и обновления идеи прогресса, и нового конфликта нарративов при безупречном использовании приемов, которые не выбираются режиссером, но влекут друг друга за собой, создава","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-03-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"82433857","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-30DOI: 10.23951/2312-7899-2023-3-159-181
Сергеевна Струговщикова Ульяна
Биосемиотика – это доязыковой уровень семиотических, смысловых процессов, происходящих в живой сфере. Она предоставляет концептуальный аппарат для описания биологических явлений на всех уровнях организации жизни и может быть использована для инициирования безопасных культурных форм и практик, а ее актуальность может быть обусловлена нестабильными отношениями между культурой и природой. Исследования показали, что отдельные организмы конструируют свои онтологические миры, завязанные на сенсорно-моторной петле, то есть чувственно-двигательном аппарате каждого отдельного организма. Базовая семиотика присуща практически всем живым формам на эволюционном древе, а смыслопорождающее поведение было задокументировано даже у одноклеточных организмов (цитосемиозис). Нет никаких препятствий рассмотреть с такой же точки зрения растительные организмы при условии, что мы будем опираться на открытия в биологии растений. Новые данные в области электрофизиологии растений показали, что у высших растений, обладающих васкулярной системой, имеется функциональный круг, то есть сенсорно-моторная петля, опосредованная электрическими импульсами; а исследования когнитивных навыков растений и их поведения обнаружили, что растения не только пассивно адаптируются к окружающей среде, но и активно ее преображают, конструируют, то есть создают умвельт. Это позволило поставить вопрос о возможности существования фитосемиозиса между растительными организмами. И при конструировании биосемиотического фрейма позволило описать симбиотическое взаимодействие американской поликультуры: кукурузы, тыквы и фасоли, в оптике этого биосемиотического подхода, дополненной концепцией воплощенного сознания. Обычно данная концепция состоит из 4E (embeddedness, или встроенность в мир; extendedness, или протяженность, enactivity, или деятельность в окружающей среде; embodied, или воплощенность в теле), но в биологии растений теперь эту концепцию дополняют пятой компонентой – ecological – экологичностью. Все эти 5Е раскрывают аффордансы растений, то есть сопряжение возможностей окружающего мира с возможностями морфологии тела, и использование этих аффордансов-возможностей для своих потребностей. В статье также сделана попытка интегрировать понятие энлога (Чебанов) в фитосемиотический подход. Энлог – это некая единица обратной связи, которая также представляет собой инструмент связи с иным. Энлоги (два и более) участвуют при образовании знака. Совокупность взаимных связей, энлогов, создает умвельт. Проведенное исследование, посвященное биосемиотике растений, выявило потребность в дальнейшем изучении вопроса, так как заявленный экзосемиозис растений тесно связан с эндосемиозисом, оставшимся за пределами данной статьи. Исследование также выявляет потребность в новом языке при дальнейшей разработке биосемиотического подхода и ставит более фундаментальный вопрос о возможности описать нечеловеческие явления и способы взаимодействия нечеловеческих организмов человеческим языком. The ecological conception of a
{"title":"SEMIOTIC WORLDS. PLANTS","authors":"Сергеевна Струговщикова Ульяна","doi":"10.23951/2312-7899-2023-3-159-181","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-3-159-181","url":null,"abstract":"Биосемиотика – это доязыковой уровень семиотических, смысловых процессов, происходящих в живой сфере. Она предоставляет концептуальный аппарат для описания биологических явлений на всех уровнях организации жизни и может быть использована для инициирования безопасных культурных форм и практик, а ее актуальность может быть обусловлена нестабильными отношениями между культурой и природой. Исследования показали, что отдельные организмы конструируют свои онтологические миры, завязанные на сенсорно-моторной петле, то есть чувственно-двигательном аппарате каждого отдельного организма. Базовая семиотика присуща практически всем живым формам на эволюционном древе, а смыслопорождающее поведение было задокументировано даже у одноклеточных организмов (цитосемиозис). Нет никаких препятствий рассмотреть с такой же точки зрения растительные организмы при условии, что мы будем опираться на открытия в биологии растений. Новые данные в области электрофизиологии растений показали, что у высших растений, обладающих васкулярной системой, имеется функциональный круг, то есть сенсорно-моторная петля, опосредованная электрическими импульсами; а исследования когнитивных навыков растений и их поведения обнаружили, что растения не только пассивно адаптируются к окружающей среде, но и активно ее преображают, конструируют, то есть создают умвельт. Это позволило поставить вопрос о возможности существования фитосемиозиса между растительными организмами. И при конструировании биосемиотического фрейма позволило описать симбиотическое взаимодействие американской поликультуры: кукурузы, тыквы и фасоли, в оптике этого биосемиотического подхода, дополненной концепцией воплощенного сознания. Обычно данная концепция состоит из 4E (embeddedness, или встроенность в мир; extendedness, или протяженность, enactivity, или деятельность в окружающей среде; embodied, или воплощенность в теле), но в биологии растений теперь эту концепцию дополняют пятой компонентой – ecological – экологичностью. Все эти 5Е раскрывают аффордансы растений, то есть сопряжение возможностей окружающего мира с возможностями морфологии тела, и использование этих аффордансов-возможностей для своих потребностей. В статье также сделана попытка интегрировать понятие энлога (Чебанов) в фитосемиотический подход. Энлог – это некая единица обратной связи, которая также представляет собой инструмент связи с иным. Энлоги (два и более) участвуют при образовании знака. Совокупность взаимных связей, энлогов, создает умвельт. Проведенное исследование, посвященное биосемиотике растений, выявило потребность в дальнейшем изучении вопроса, так как заявленный экзосемиозис растений тесно связан с эндосемиозисом, оставшимся за пределами данной статьи. Исследование также выявляет потребность в новом языке при дальнейшей разработке биосемиотического подхода и ставит более фундаментальный вопрос о возможности описать нечеловеческие явления и способы взаимодействия нечеловеческих организмов человеческим языком.\u0000 The ecological conception of a","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-03-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"80327972","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-30DOI: 10.23951/2312-7899-2023-3-111-121
Анна Юрьевна Сторожук
Исследуется знаковая структура архитектурных пропорций. Цель статьи – проанализировать соотношение мировоззренческих установок и архитектурных пропорций, задача – показать зависимость архитектурного образа от ценностных и мировоззренческих установок. Противопоставляются семиотические толкования визуального архитектурного знака в семантическом и прагматическом аспектах. Показана недостаточность последнего для детерминации ряда характеристик архитектурных форм. Отмечается, что определение некоторых параметров архитектурного знака связано с идеальностью объекта коммуникации, пропорции архитектурного произведения выбирались в соответствии с пропорциями идеального человеческого тела (Витрувианский человек Леонардо да Винчи). Результатом исследования является противопоставление прагматического и семиотического аспектов коммуникации, выраженное в пропорциональности, форме и строении архитектуры, при этом прагматизм построен на функциональном воспроизведении упрощенного образца блочной структуры, с помощью которого происходит массовая застройка современных городов. Указывается на «античеловечность» подобной застройки, давящее ощущение «каменных джунглей», общее неблагоприятное воздействие на психику. Делается вывод о противопоставлении сакральности и прагматизма архитектуры, выраженном в споре «красота против функции». Указывается на необходимость поиска компромиссных решений. The sign structure of architectural proportions is investigated. The article aims to analyze the relationship between worldview attitudes and architectural proportions, and to show the dependence of the architectural image on the value and worldview attitudes. An art object determines the configuration of physical space, has the characteristics of a visual sign, and therefore is subject to semiotic interpretation in semantic, syntactic, and pragmatic aspects. Semiotic interpretations of a visual architectural sign are contrasted in semantic and pragmatic aspects. The latter are insufficient for the determination of a number of parameters of architectural forms. The article shows that the definition of a number of parameters of an architectural sign is associated with the ideality of the object of communication; the proportions of an architectural work were chosen in accordance with the proportions of an ideal human body (the Vitruvian Man by Leonardo da Vinci). The magical model of the universe became the basis for the planning scheme of ancient cities (the hierarchical organization of urban space serves as a metaphor for “city-space”). The result of the study is the opposition of the pragmatic and semiotic aspects of communication, expressed in the proportionality, form, and structure of architecture, while pragmatism is built on the functional reproduction of a simplified sample of the block structure, with the help of which the mass building of modern cities is carried out. “Praxeme” as a communicative sign, the presence of certain structures for translating the human message o
研究建筑比例的符号结构。本文的目标是分析世界秩序与建筑比例的关系，目标是显示建筑模式与价值和世界观的关系。在语义和实用方面，视觉建筑符号的符号学解释是相互矛盾的。最后一个被证明缺乏定义一系列建筑形式特征的能力。人们注意到，一些建筑标志的定义与通信对象的完美性有关，建筑作品的比例是根据理想人体的比例选择的。这项研究的结果是，将务实和符号学方面的交流与比例、形式和结构相比较，而实用主义是建立在功能上复制现代城市大规模发展的简化模式的基础上的。它指的是类似的“反人类”建筑，一种“石头丛林”的感觉，对心理的普遍不利影响。由此得出的结论是，在“美与功能”的争论中，建筑的神圣和实用主义是对立的。它指出需要找到妥协的解决方案。建筑工程项目的标志是一种投资。这是一幅画，是一幅画，是一幅画的最后一幅画，是一幅画的最后一幅画。这是物理空间的艺术领域，是视觉符号的charefore，是semantic、syntactic和pragmatic的互动。视觉艺术工具的定义是在语义和文献基础上相互联系的。拉特尔被任命为建筑单位派拉特的解析者。这是一幅画，画的是一幅画，画的是一幅画，画的是一幅画，画的是一幅画，画的是一幅画。由莱昂纳多·达·芬奇(莱昂纳多·达·芬奇饰)领导的人类体格运动的选择。= =历史= =古老的城市服务组织是“城市空间空间”(城市空间)的基础模型。The result of The研究is The opposition of The实用and semiotic aspects of communication, expressed in The proportionality form and结构of architecture, while pragmatism is built on The functional reproduction of a simplified sample of The block结构,with The help of主演The building of modern mass cities is carried out。“Praxeme”指的是一个社区，一个非人类的遗产，这是一个重新设计的人类遗产。交易艺术(primarily sacrae)是一种视觉艺术形式，是一种视觉艺术形式。“不人道”的建筑，“石头jungle”的概念，“psyche noted的通用adverse”。这是一种艺术形式，是一种艺术形式，是一种艺术形式。需要一个最终的妥协解决方案。
{"title":"THE GOLDEN RATIO IN ARCHITECTURE AS A SIGN OF CULTURAL ANTHROPOMORPHISM","authors":"Анна Юрьевна Сторожук","doi":"10.23951/2312-7899-2023-3-111-121","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-3-111-121","url":null,"abstract":"Исследуется знаковая структура архитектурных пропорций. Цель статьи – проанализировать соотношение мировоззренческих установок и архитектурных пропорций, задача – показать зависимость архитектурного образа от ценностных и мировоззренческих установок. Противопоставляются семиотические толкования визуального архитектурного знака в семантическом и прагматическом аспектах. Показана недостаточность последнего для детерминации ряда характеристик архитектурных форм. Отмечается, что определение некоторых параметров архитектурного знака связано с идеальностью объекта коммуникации, пропорции архитектурного произведения выбирались в соответствии с пропорциями идеального человеческого тела (Витрувианский человек Леонардо да Винчи). Результатом исследования является противопоставление прагматического и семиотического аспектов коммуникации, выраженное в пропорциональности, форме и строении архитектуры, при этом прагматизм построен на функциональном воспроизведении упрощенного образца блочной структуры, с помощью которого происходит массовая застройка современных городов. Указывается на «античеловечность» подобной застройки, давящее ощущение «каменных джунглей», общее неблагоприятное воздействие на психику. Делается вывод о противопоставлении сакральности и прагматизма архитектуры, выраженном в споре «красота против функции». Указывается на необходимость поиска компромиссных решений.\u0000 The sign structure of architectural proportions is investigated. The article aims to analyze the relationship between worldview attitudes and architectural proportions, and to show the dependence of the architectural image on the value and worldview attitudes. An art object determines the configuration of physical space, has the characteristics of a visual sign, and therefore is subject to semiotic interpretation in semantic, syntactic, and pragmatic aspects. Semiotic interpretations of a visual architectural sign are contrasted in semantic and pragmatic aspects. The latter are insufficient for the determination of a number of parameters of architectural forms. The article shows that the definition of a number of parameters of an architectural sign is associated with the ideality of the object of communication; the proportions of an architectural work were chosen in accordance with the proportions of an ideal human body (the Vitruvian Man by Leonardo da Vinci). The magical model of the universe became the basis for the planning scheme of ancient cities (the hierarchical organization of urban space serves as a metaphor for “city-space”). The result of the study is the opposition of the pragmatic and semiotic aspects of communication, expressed in the proportionality, form, and structure of architecture, while pragmatism is built on the functional reproduction of a simplified sample of the block structure, with the help of which the mass building of modern cities is carried out. “Praxeme” as a communicative sign, the presence of certain structures for translating the human message o","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-03-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"87216372","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-30DOI: 10.23951/2312-7899-2023-3-142-158
Александрович Карпенко Иван
Статья посвящена анализу проблемы виртуальной реальности – того, что и на каких основаниях можно считать виртуальной реальностью, как она воспринимается и может интерпретироваться. Исследование опирается на гипотетико-дедуктивный метод, используется сравнительный и герменевтический анализ. Исходя из ряда гипотез о фундаментальной реальности, делаются выводы о её наличном статусе и визуальных характеристиках. Так, при допущении многомировой интерпретации квантовой механики одним из следствий оказывается необходимость реализации всех возможных исходов, описываемых волновой функцией Вселенной (как суперпозиции всех возможных исходов). Показывается, что волновая функция сама по себе потенциально уже содержит реализацию всего возможного (допустимого законами природы) и тем самым является виртуальной реальностью (в понимании виртуального как «возможного»). Возможна и такая интерпретация, что волновая функция и есть единственно возможная реальность. В области всего возможного оказывается и содержание мышления. Другая гипотеза касается возможности цифрового моделирования Вселенной (гипотеза симуляции имеет ненулевую вероятность реализации). Показывается, что в случае компьютерной симуляции граница между критериями реального и виртуального исчезает и фактически можно поставить между ними знак тождества. Отдельно обсуждается вопрос о статусе фундаментальной объективной реальности и ставится под сомнение возможность установления наличия таковой как единственной в своем роде, существующей «сама по себе». Выводы о размытости различения виртуального и реального усиливаются за счёт рассмотрения реальности как пространства информации (уже без необходимости экзотических гипотез), функционирующего и реализуемого за счёт логических операций над битами информации (и являющейся условием самой себя). Поскольку физические процессы можно записать в виде последовательности битов, а последовательность может быть любой, любая реальность визуально репрезентована нам как код, который нуждается в интерпретации (наблюдении или измерении) и является виртуальной реальностью. Фактически именно интерпретатор определят реальность, присваивая одним битам значения «реальный», другим «виртуальный». В итоге делается вывод о том, что имеющиеся критерии не позволяют чётко разграничить одно и другое. The most common definitions of virtual reality state it as created artificially (by technical means) and open for interactions with the subject (the one who perceives it) with the help of the sensory organs. That is, this artificially created reality acts for the subject as a certain sign, which is visually accessible and somehow interpreted — it has meaning and value for the subject. Thus, the key to understanding virtual reality is the aspect of its artificially created and interactive nature, which differs from ordinary, “real” reality. But this reality is non-authentic, artificial. What does “non-authentic” mean? Does this mean that it is false or illusory? That it does not “actually” ex
这篇文章是关于分析虚拟现实的问题——虚拟现实可以被认为是什么，基于什么，如何被理解和解释。这项研究基于一种假设的演绎方法，使用了比较和赫门化分析。根据一些关于基本现实的假设，人们对它的现金状况和视觉特征得出结论。因此，通过对量子力学的多维解释，一个结果是需要实现宇宙波函数所描述的所有可能结果(即所有可能结果的超位)。波函数本身就可能包含所有可能(可以接受的自然法则)的实现，因此是虚拟现实(理解虚拟的“可能”)。这种解释是可能的，波函数是唯一可能的现实。在所有可能的领域中，思想的本质也是如此。另一个假设涉及到宇宙的数字模拟可能性(模拟假说具有非零实现的可能性)。在计算机模拟的情况下，现实和虚拟标准之间的界限实际上消失了，你可以在它们之间建立一个恒等式。具体讨论的是基本客观现实的地位，并质疑是否有可能确定一个单一的“本身”存在。虚拟和现实差异模糊的结论通过将现实视为信息空间(不再需要外来假设)而得到加强，通过对信息比特的逻辑操作(以及自身的条件)来实现和运行。因为物理过程可以以比特序列的形式记录，序列可以是任何东西，任何视觉现实都可以作为需要解释(观察或测量)的代码来描述，是虚拟现实。事实上，解释器将定义现实，将一个比特定义为“真实”，另一个比特定义为“虚拟”。最终的结论是，现有的标准不允许明确区分两者。最常见的共同决定是由技术工具决定的，并与subject(谁的能力)开放，以帮助感知organs。这是一种艺术现实行为，为subject创造现实，这是一种视觉效果，是对subject的尊重。Thus，《地下虚拟现实的钥匙》是《艺术与互动的自然》，《现实》是《现实》。但这一现实不是一种艺术形式。什么是“非-authentic”我?这是我的错还是我的错?这不是“actually”行动吗?现实是，当它是一个人的时候，当它是一个人的时候，当它是一个人的时候。Thus，现实就是现实。Further，现实可以是物质和非物质的，由自然或人创造(在箱子里的itself)。《真理教的真理教》是《真理教的真理教》，是《真理教的真理教》。虚拟现实标准出现在这里。这是第二次，在基本的基础上创作艺术(和技术means的帮助一样)。“用技术援助创造艺术”是什么意思?被批评的是，这是一种标准，由人类创造，由自然自然创造。这是《真实》中的一部分，也是《虚拟世界》中的一部分。《魔法世界》和《模拟人生》的基础上，《魔法感觉》是真实的，《魔法感觉》是真实的。Furthermore，没有多余的空间来容纳额外的力量，宇宙就像信息的空间和逻辑操作一样。在数字代码中，whole possible reality(这是虚拟的)是对我们的延伸，而thus是对现实的延伸(wave function)。interpreter是唯一一个想要成功的人，也是唯一一个想要成功的人。但有些不同的现实故事在这里并不相关——它们都是双面的。
{"title":"VIRTUAL AND “REAL” WORLDS: THE PROBLEM OF CORRELATION AND PERCEPTION","authors":"Александрович Карпенко Иван","doi":"10.23951/2312-7899-2023-3-142-158","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-3-142-158","url":null,"abstract":"Статья посвящена анализу проблемы виртуальной реальности – того, что и на каких основаниях можно считать виртуальной реальностью, как она воспринимается и может интерпретироваться. Исследование опирается на гипотетико-дедуктивный метод, используется сравнительный и герменевтический анализ. Исходя из ряда гипотез о фундаментальной реальности, делаются выводы о её наличном статусе и визуальных характеристиках. Так, при допущении многомировой интерпретации квантовой механики одним из следствий оказывается необходимость реализации всех возможных исходов, описываемых волновой функцией Вселенной (как суперпозиции всех возможных исходов). Показывается, что волновая функция сама по себе потенциально уже содержит реализацию всего возможного (допустимого законами природы) и тем самым является виртуальной реальностью (в понимании виртуального как «возможного»). Возможна и такая интерпретация, что волновая функция и есть единственно возможная реальность. В области всего возможного оказывается и содержание мышления. Другая гипотеза касается возможности цифрового моделирования Вселенной (гипотеза симуляции имеет ненулевую вероятность реализации). Показывается, что в случае компьютерной симуляции граница между критериями реального и виртуального исчезает и фактически можно поставить между ними знак тождества. Отдельно обсуждается вопрос о статусе фундаментальной объективной реальности и ставится под сомнение возможность установления наличия таковой как единственной в своем роде, существующей «сама по себе». Выводы о размытости различения виртуального и реального усиливаются за счёт рассмотрения реальности как пространства информации (уже без необходимости экзотических гипотез), функционирующего и реализуемого за счёт логических операций над битами информации (и являющейся условием самой себя). Поскольку физические процессы можно записать в виде последовательности битов, а последовательность может быть любой, любая реальность визуально репрезентована нам как код, который нуждается в интерпретации (наблюдении или измерении) и является виртуальной реальностью. Фактически именно интерпретатор определят реальность, присваивая одним битам значения «реальный», другим «виртуальный». В итоге делается вывод о том, что имеющиеся критерии не позволяют чётко разграничить одно и другое.\u0000 The most common definitions of virtual reality state it as created artificially (by technical means) and open for interactions with the subject (the one who perceives it) with the help of the sensory organs. That is, this artificially created reality acts for the subject as a certain sign, which is visually accessible and somehow interpreted — it has meaning and value for the subject. Thus, the key to understanding virtual reality is the aspect of its artificially created and interactive nature, which differs from ordinary, “real” reality. But this reality is non-authentic, artificial. What does “non-authentic” mean? Does this mean that it is false or illusory? That it does not “actually” ex","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-03-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"79612709","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-30DOI: 10.23951/2312-7899-2023-3-122-141
Елена Николаевна Князева
Понятие ландшафта становится продуктивным концептуальным средством для осмысления способов выстраивания индивидуальных миров живых организмов, их умвельтов и способов соединения и взаимодействия миров различных живых организмов в экологические целостности. На перекрестке нескольких дисциплинарных полей – изучения живых организмов как оперирующих знаками в биосемиотике, анализа пространственно-временных паттернов взаимодействия экосистем в ландшафтной экологии и исследования самих живых организмов и их сообществ как сложных адаптивных систем в системной биологии – возникает целый спектр новых подходов, которые стоит подвергнуть философской рефлексии. В статье показывается, что экологический ландшафт – это не просто произвольная метафора; данное понятие может быть научно фундировано на идеях теории сложных систем и сложных сетей в мире живой природы и на понимании живых систем как распознающих знаки и коммуницирующих с помощью знаков. Понятие экологического ландшафта рассматривается в его соотношении с рядом таких смежных понятий, как экологическая ниша, местообитание, умвельт, эко-поле, экосемиотическая сфера. Обосновывается представление о многообразии и структуре умвельтов живых существ. Умвельт представляет собой специфический для всякого биологического вида окружающий мир, к которому приспособлен и который строит этот вид, это его субъективный мир смыслов. Индивидуальные особенности каждой особи вида также накладывают свою печать на характер и особенности умвельта. Умвельты строятся как результат активной связи живых существ с окружающими их средами, которые они осваивают и превращают в свои субъективные семантические среды. Изменяющиеся условия окружающей среды приводят к тому, что умвельты живых организмов перестраиваются и видоизменяются, умножая их наличное многообразие. Анализируются пространственно-временные свойства и конфигурации экологических ландшафтов и взаимной укладки умвельтов живых существ, такие как ближний и дальний порядок, наложение больших и малых масштабов, разделение экологических ниш, сотрудничество и взаимопомощь, синергии живых организмов. Особое внимание уделяется идее мультиверсальности, множественности миров живых существ (умвельтов) и множественности типов взаимной конфигурации умвельтов разных организмов в их пространственных и временных характеристиках. Сложные экосистемы выстраиваются в результате множества итераций взаимной подгонки и коэволюции живых существ как результат множественных проб подходящего органического дизайна. Развиваемый интегральный взгляд на многообразие и конструирование умвельтов в их структурных и сетевых взаимоотношениях влечет за собой понимание необходимости развития и продвижения глобальной экологической этики как заботы о сохранении биологического, социального и культурного разнообразия, жизни и согласованности всех частей в целостных структурах. The article considers the meaning and content of the concept of ecological landscape. The author shows that the ecological landscapes of p
{"title":"LANDSCAPES OF THE WORLDS OF LIVING BEINGS: AN ECOSEMIOTIC APPROACH","authors":"Елена Николаевна Князева","doi":"10.23951/2312-7899-2023-3-122-141","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-3-122-141","url":null,"abstract":"Понятие ландшафта становится продуктивным концептуальным средством для осмысления способов выстраивания индивидуальных миров живых организмов, их умвельтов и способов соединения и взаимодействия миров различных живых организмов в экологические целостности. На перекрестке нескольких дисциплинарных полей – изучения живых организмов как оперирующих знаками в биосемиотике, анализа пространственно-временных паттернов взаимодействия экосистем в ландшафтной экологии и исследования самих живых организмов и их сообществ как сложных адаптивных систем в системной биологии – возникает целый спектр новых подходов, которые стоит подвергнуть философской рефлексии. В статье показывается, что экологический ландшафт – это не просто произвольная метафора; данное понятие может быть научно фундировано на идеях теории сложных систем и сложных сетей в мире живой природы и на понимании живых систем как распознающих знаки и коммуницирующих с помощью знаков. Понятие экологического ландшафта рассматривается в его соотношении с рядом таких смежных понятий, как экологическая ниша, местообитание, умвельт, эко-поле, экосемиотическая сфера. Обосновывается представление о многообразии и структуре умвельтов живых существ. Умвельт представляет собой специфический для всякого биологического вида окружающий мир, к которому приспособлен и который строит этот вид, это его субъективный мир смыслов. Индивидуальные особенности каждой особи вида также накладывают свою печать на характер и особенности умвельта. Умвельты строятся как результат активной связи живых существ с окружающими их средами, которые они осваивают и превращают в свои субъективные семантические среды. Изменяющиеся условия окружающей среды приводят к тому, что умвельты живых организмов перестраиваются и видоизменяются, умножая их наличное многообразие. Анализируются пространственно-временные свойства и конфигурации экологических ландшафтов и взаимной укладки умвельтов живых существ, такие как ближний и дальний порядок, наложение больших и малых масштабов, разделение экологических ниш, сотрудничество и взаимопомощь, синергии живых организмов. Особое внимание уделяется идее мультиверсальности, множественности миров живых существ (умвельтов) и множественности типов взаимной конфигурации умвельтов разных организмов в их пространственных и временных характеристиках. Сложные экосистемы выстраиваются в результате множества итераций взаимной подгонки и коэволюции живых существ как результат множественных проб подходящего органического дизайна. Развиваемый интегральный взгляд на многообразие и конструирование умвельтов в их структурных и сетевых взаимоотношениях влечет за собой понимание необходимости развития и продвижения глобальной экологической этики как заботы о сохранении биологического, социального и культурного разнообразия, жизни и согласованности всех частей в целостных структурах. \u0000 The article considers the meaning and content of the concept of ecological landscape. The author shows that the ecological landscapes of p","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-03-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"83232271","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-02-28DOI: 10.23951/2312-7899-2023-2-103-114
Леонид Борисович Жуков
Наука как познание – это процесс. Наука как социальная система – это тоже процесс. В этих процессах мы время от времени фиксируем опорные точки, позволяющие описывать их с точки зрения определенной универсальной позиции. В том числе, я полагаю, на роль такой позиции подходит представление об ориентации в окружающей среде. Познание и сопутствующая ему наука в таком случае предстают как система все более и более сложной ориентации, сложность которой одним концом упирается в неопределённость, которую можно представить, с одной стороны, в реальном концепте сложностности, а с другой – в ирреальном концепте абсолютной абстракции. Лучше всего такую абстракцию, на мой взгляд, характеризует парадоксальное слово / понятие «ничто». Как сложностности и ее физического представителя – запутанности – мы не имеем в наличии, хотя реально имеем дело с ее производными – схлопнувшимися формами вещей (вроде электрона в двущелевом эксперименте), так тем более мы не имеем в наличии абсолютных абстракций (вроде, скажем, упомянутой уже «истины»). Ориентация в конечном счете сворачивается в четыре ориентира, которые образуют фрактальный кортеж, разворачивающийся в любом предмете, в котором мы захотим сориентироваться, включая отдельное сознание или систему науки. Эти ориентиры суть данности, схемы, позиции и «ничто» (за горизонтом этих ориентиров остаются неопределенность и абсолютная абстракция). Паттерн классической науки, задающий типологию науки вообще, опирается на три ориентира: исследователь с определенной позиции наблюдает данности мира и описывает их с помощью теорий (схем), которые верифицированы посредством научного эксперимента. Коротко это выглядит так: позиция => схемы => данности. По сути, это тип / паттерн естественных наук. Новый тип наук – гуманитарные науки – характеризуется прямо противоположным вектором в том же паттерне: позиция = схемы = данности. С появлением гуманитарных наук стало возможным говорить о научной и познавательной типологии, поскольку тут было заложено начало формирования представления о наблюдателе (в противовес естественнонаучному субъекту), благодаря которому реальные ориентиры были трансформированы в условные. Гуманитарный наблюдатель из позиции данностей наблюдает / описывает позиции как данности; таким образом реализуется паттерн классической науки, но сама наука становится другой – у нее другой предмет исследования и другой взгляд (позиция), из которого она исходит. Две эти точки – позиция наблюдения и предмет исследования – определяют тип науки. Одновременно иерархическая картина мира становится сетевой. Теперь, комбинируя ориентиры в разных сочетаниях, мы получаем ориентацию в типах современной науки и познания, в том числе в описанных Вячеславом Степиным неклассических и постнеклассических науках. Неклассика включает в себя теоретические науки. Пример естественных теоретических наук – теоретическая физика и биосемиотика; пример гуманитарных теоретических наук – теоретическая социология и теория психотерапии. Постнеклассика в
科学作为知识是一个过程。科学作为一个社会系统也是一个过程。在这些过程中，我们不时地发现参考点，使我们能够从某种普遍的角度来描述它们。我认为，这一立场符合环境方向的观点。在这种情况下，知识和相关科学被视为一种日益复杂的定向系统，其复杂性一方面在于复杂性的实际概念，另一方面在于绝对抽象的现实概念。在我看来，最好的抽象描述了一个矛盾的词/概念“什么都没有”。作为复杂性及其物理代表-复杂性-我们不存在，虽然我们实际上处理的是它的衍生物-物质的折叠形式(如电子在双缝实验中)，所以我们也不存在绝对抽象(如已经提到的“真相”)。方向最终转向四个方向，形成一个分形的车队，在任何我们想要学习的学科中展开，包括个体意识或科学系统。这些指标是实用性、示意图、位置和“无”(在这些指标的地平线上仍然存在不确定性和绝对抽象)。古典科学的模式基于三个基准:研究人员从一个特定的角度观察世界的本质，并通过科学实验验证的理论(电路)来描述它们。简而言之，它是:位置=>示意图=>属性。它本质上是自然科学的类型/模式。新类型的科学——人文科学——在相同的模式中具有完全相反的向量:位置=示意图=位置。随着人文科学的出现，人们可以谈论科学和认知类型，因为它创造了一种观察者(而不是自然主体)的概念，使实际的指导方针成为条件。给予位置的人道主义观察员观察/描述为给予;古典科学的模式是这样实现的，但科学本身是不同的——它有不同的研究对象和不同的观点(位置)。这两个点——观察位置和研究对象——决定了科学的类型。与此同时，世界的等级结构正在成为网络。现在，通过将地标组合在不同的组合中，我们得到了现代科学和知识的指导，包括瓦切斯拉夫·斯特平描述的非古典和后古典科学。非经典包括理论科学。自然理论科学的一个例子是理论物理学和生物符号学;人文理论科学的一个例子是理论社会学和心理治疗理论。后非经典包括一般的理论。自然一般理论的一个例子是系统和协同理论;人道主义一般理论的一个例子是符号学和符号学。科学是一种特殊的和不可思议的，我是人类活动的一种，就像现代社会中的一种functional系统。这是对科学研究的认可，但这不是真的，这是对爸爸的评估。另一个问题是社会系统的不同，所以现代科学有很多东西要做，但只有社会系统的自我重组。《创世纪》每一篇文章都有一种独特的感觉:《创世纪》中的第一篇文章，但又有一篇文章;从最初的philosophical views与objective descriptions sem;来自学术界的理论?最后，来自经典科学的经典，当所有科学的背后都有力量的时候，在对象的协作和科学实验的方法上形成了一种强大的力量。科学是一种职业。科学是一种社会系统，是一种职业。在这种情况下，我们将从时间到时间的距离，这将使我们在宇宙的边缘变得脆弱。Among的另一个想法，我相信，是环境的一部分。思维and its accompanying science then appear as a system of a more and more complex orientation the复杂度of主演at one end rests on uncertainty,主演can be represented in the real概念of复杂度or, metaphorically in the image of quantum metaphor as, quantum entanglement and at the other in the unreal概念of absolute抽象,perhaps condor be - if it were试管显然!-就像一个签名的内容。
{"title":"HOW SCIENCE WORKS: VISUAL ORIENTATION IN SEMIOTIC SPACE","authors":"Леонид Борисович Жуков","doi":"10.23951/2312-7899-2023-2-103-114","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2023-2-103-114","url":null,"abstract":"Наука как познание – это процесс. Наука как социальная система – это тоже процесс. В этих процессах мы время от времени фиксируем опорные точки, позволяющие описывать их с точки зрения определенной универсальной позиции. В том числе, я полагаю, на роль такой позиции подходит представление об ориентации в окружающей среде. Познание и сопутствующая ему наука в таком случае предстают как система все более и более сложной ориентации, сложность которой одним концом упирается в неопределённость, которую можно представить, с одной стороны, в реальном концепте сложностности, а с другой – в ирреальном концепте абсолютной абстракции. Лучше всего такую абстракцию, на мой взгляд, характеризует парадоксальное слово / понятие «ничто». Как сложностности и ее физического представителя – запутанности – мы не имеем в наличии, хотя реально имеем дело с ее производными – схлопнувшимися формами вещей (вроде электрона в двущелевом эксперименте), так тем более мы не имеем в наличии абсолютных абстракций (вроде, скажем, упомянутой уже «истины»). Ориентация в конечном счете сворачивается в четыре ориентира, которые образуют фрактальный кортеж, разворачивающийся в любом предмете, в котором мы захотим сориентироваться, включая отдельное сознание или систему науки. Эти ориентиры суть данности, схемы, позиции и «ничто» (за горизонтом этих ориентиров остаются неопределенность и абсолютная абстракция). Паттерн классической науки, задающий типологию науки вообще, опирается на три ориентира: исследователь с определенной позиции наблюдает данности мира и описывает их с помощью теорий (схем), которые верифицированы посредством научного эксперимента. Коротко это выглядит так: позиция => схемы => данности. По сути, это тип / паттерн естественных наук. Новый тип наук – гуманитарные науки – характеризуется прямо противоположным вектором в том же паттерне: позиция = схемы = данности. С появлением гуманитарных наук стало возможным говорить о научной и познавательной типологии, поскольку тут было заложено начало формирования представления о наблюдателе (в противовес естественнонаучному субъекту), благодаря которому реальные ориентиры были трансформированы в условные. Гуманитарный наблюдатель из позиции данностей наблюдает / описывает позиции как данности; таким образом реализуется паттерн классической науки, но сама наука становится другой – у нее другой предмет исследования и другой взгляд (позиция), из которого она исходит. Две эти точки – позиция наблюдения и предмет исследования – определяют тип науки. Одновременно иерархическая картина мира становится сетевой. Теперь, комбинируя ориентиры в разных сочетаниях, мы получаем ориентацию в типах современной науки и познания, в том числе в описанных Вячеславом Степиным неклассических и постнеклассических науках. Неклассика включает в себя теоретические науки. Пример естественных теоретических наук – теоретическая физика и биосемиотика; пример гуманитарных теоретических наук – теоретическая социология и теория психотерапии. Постнеклассика в","PeriodicalId":37342,"journal":{"name":"Praxema","volume":null,"pages":null},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-02-28","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"73641529","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
京公网安备 11010802042870号
京ICP备2023020795号-1
扫码关注我们
求助内容：
应助结果提醒方式：