РВП вместо статуса беженца: правовое положение сирийских черкесов-­беженцев в России

С 2011 г. около шести млн человек выехали из Сирии в поисках убежища. Россия не числится среди стран-­лидеров, принимающих сирийских беженцев, но в нее направились переселенцы, имеющие в стране социальные связи и социальный капитал. Одна из таких групп – сирийские черкесы (адыги), искавшие убежище на своей исторической родине в Республике Адыгея. Законодательство в области убежища в России позволяет вынужденным мигрантам получать статус беженца при объективных на то причинах, но на практике оно не реализуется в полной мере. Лишь дважды с 2011 г. вынужденные мигранты из Сирии смогли получить статус беженца. При этом часть сирийских беженцев-­черкесов, переехавших в Россию в 2013–2019 гг., используя возможности своей социальной сети, получили статус РВП. В статье описывается положение беженцев в России в целом, в том числе, сирийских, и с помощью стратегии кейс-стади показывается, каким образом происходило обустройство и получение миграционных статусов у сирийских черкесов и какую роль при этом играли социальные сети и социальный капитал. Методы исследования – включенное наблюдение, глубинные интервью, анализ документов. Теоретическими рамками исследования являются концепция социального капитала и теория социальных сетей мигрантов. Благодаря обладанию устойчивой сетью, производящей социальный капитал, правовое положение сирийских черкесов можно назвать более благополучным, чем многих других беженцев в России, – региональные власти Адыгеи создали возможности для получения переселенцами статуса РВП. При этом из-за несовершенства системы приема мигрантов из дальнего зарубежья и развития теневого сектора у многих «накопились» административные штрафы, и переселенцам пришлось ходатайствовать о временном убежище или воспользоваться возможностями социальной сети для выездов в Абхазию с целью получения гражданства этой страны и повторного въезда в Россию.