The Vocabulary of Folk Games in the Dialects of the Vyatka and the Ural Mari: Russian Borrowings

Исследуется лексика игр с костями и деревяшками в восточном наречии марийского языка: малмыжском, кунгурском и красноуфимском диалектах. В частности, рассматриваются игры в чижа, муху (когда с кола броском палки сбивается насаженный на него деревянный предмет), а также игры в кости и с заменяющими их деревяшками. Материал исследования – отечественные и зарубежные публикации по марийскому языку и фольклору, а также архивные и современные полевые записи марийских народных игр, которые впервые вводятся в научный оборот. Основной метод исследования – сравнительный: сопоставление рассматриваемых слов с игровой лексикой в диалектах марийского, русского языка и в других финно-угорских языках по широкому кругу источников. Марийские говоры, которым посвящено исследование, отличаются тем, что находятся под значительным влиянием местных русских диалектов, тогда как большинство других диалектов горного, лугового, восточного наречия марийского языка испытывают более существенное тюркское влияние и в их игровой лексике преобладают заимствования из чувашского и татарского языков. Основная представленная лексика – это наименования предметов игры и соответственно названия игр с этими предметами (чинок, чизик, чижик, бакланом, плишка, панок, пешки, шишка, шорчок, шолчок, капке, бабки), а также глаголы галитлаш, галитлыкташ ‘водить’. В большинстве своем эти лексемы не представлены в марийских словарях. Часть из них не столько заимствования, сколько проникновения из русского, тем более что некоторые слова (бакланом, плишка, шишка, пешки) зафиксированы у марийских информантов в русской речи, когда они по-русски рассказывают собирателю о своих играх. Таким образом, мари в определенной мере выступают носителями местных русских диалектов, представляют специфическую локальную русскую игровую лексику. Рассмотренные русские заимствования вошли, кроме марийского, и в другие финно-угорские языки Урало-Поволжья: мордовский, удмуртский, коми, а также в чувашский. The article deals with the vocabulary of folk games in the Eastern dialect of the Mari language: Malmyzh, Kungur, and Krasnoufimsk subdialects. Games studied include dice, tip-cat, and a variation of skittles game (in which a stick is thrown at a piece of wood impaled on a stake twisted into the ground). The research is based on Russian and foreign publications on the Mari language, folklore, ethnography, and archival and modern field data, which are being put into scientific circulation for the first time. The main research method is comparative: the words in question are compared with the vocabulary of folk games in the dialects of Mari, Russian, and other Finno-Ugric languages. The Mari dialects studied in the article (in the north of the Mari region) are strongly influenced by the local Russian dialects, while the Mari dialects of the southern region experience a stronger Turkic influence and borrowings from Chuvash and Tatar languages predominate in their vocabulary for folk games. The article deals with the names of playthings (pieces of wood) and the names of games with them (chinok, chizik, chizhik, baklanom, plishka, panok, peshki, shishka, shorchok, sholchok, kapke, babki), as well as with the verbs galitlash, galitlyktash ‘to play a difficult role in the game’. Most of these lexemes are not included in the Mari dictionaries. Some of them are not so much borrowings as the result of changing codes in the situation of Mari Russian bilingualism, especially since some words (baklanom, plyshka, shishka, peshki) were used by Mari informants when they told Russian ethnologists about Mari games in Russian. Thus, the Mari speak local Russian dialects and represent specific local Russian folk game terminology. The Russian words in the Mari language revealed in this article are also found in other Finno-Ugric languages of the Volga-Ural region: Mordovian, Udmurtian, Komi, and Chuvash.