Pub Date : 2024-04-18DOI: 10.23951/2312-7899-2024-2-32-56
Ангелина Сергеевна Боброва
Проводится параллель между логической теорией Ч. Пирса – теорией экзистенциальных графов, и психологической теорией Ф. Джонсона-Лэрда – теорией ментальных моделей. В свое время теория экзистенциальных графов оказала заметное влияние на становление теории ментальных моделей, однако возможности их сотрудничества исчерпаны не были. В работе дается краткая характеристика обеих теорий, а также разбираются аспекты, в которых они соприкасаются: рассматриваются как положения, на которые указывает сам Джонсон-Лэрд, так и те, которые благодаря современным исследованиям теории Пирса стали известны сегодня. Теория экзистенциальных графов до сих пор способна вносить свой вклад в исследование спорных или не до конца проясненных аспектов теории ментальных моделей. В статье перечисляются некоторые из направлений такой работы, но особое внимание уделяется проблеме логического правила. Оно понимается как фундаментальный природный принцип, который руководит ходом рассуждения, приводя к заключениям. Такое логическое правило не сводится к лингвистической репрезентации, а потому не может быть отождествлено с правилами логических теорий. Увидеть (насколько это возможно) его работу позволяет теория экзистенциальных графов, выстраиваемая в том числе и с целью обнаружить этот ведущий или руководящий принцип. Хотя теория ментальных моделей и отрицает правила логических теорий, вписать в нее логическое правило вполне возможно. Чтобы это сделать, следует провести еще одну параллель между работой теории экзистенциальных графов и теории ментальных моделей. При этом не стоит забывать, насколько сильно теории разнятся в своих основаниях: теория экзистенциальных графов – логическая теория, а теория ментальных моделей принадлежит психологии. The article draws a parallel between Charles Sanders Peirce’s theory of existential graphs and Philip Johnson-Laird’s theory of mental models. The existential graphs (EG) theory is a diagrammatic logical theory. Its deductive capacities are approximately compared with propositional logic, first-order predicate logic, modal logic, and higher-order logics (this section was not completed). In draft notes, Peirce also speculates on the extent to which diagrams can work beyond deduction. The mental models (MM) theory is a psychological theory, which is developed within the framework of the psychology of reasoning. It states that people reason by constructing, combining, revising, and eliminating models that are compatible with given information. In its time, EG theory had a significant impact on the development of MM theory. This article evaluates this influence. In addition, it declares possible ways for their further interaction since modern studies of Peirce’s and MM theories provide new materials. Both theories rely on iconicity and the economy of research; they prefer singular representations to sets and try to model the way in which thoughts are connected. Graphs, like models, can overcome limitations of language linearity. At the same time,
皮尔斯（C. Peirce）的逻辑理论--存在图式理论与约翰逊-莱尔德（F. Johnson-Laird）的心理学理论--心智模式理论之间存在着相似之处。存在图式理论在其时代对心智模式理论的形成产生了明显的影响，但两者合作的可能性尚未穷尽。本文简要介绍了这两种理论的特点，并讨论了它们相互影响的方面：既包括约翰逊-莱尔德本人指出的要点，也包括由于现代对皮尔斯理论的研究而为人所知的要点。存在图式理论仍然能够为研究心智模式理论中存在争议或尚未完全阐明的方面做出贡献。本文列举了此类工作的一些方向，但特别关注逻辑规则问题。逻辑规则被理解为指导推理过程、得出结论的基本自然原则。这种逻辑规则不能还原为语言表征，因此不能与逻辑理论的规则相提并论。存在图式理论也是为了发现这一主导或指导原则而构建的，它可以（尽可能地）揭示其运作原理。尽管心智模式理论否定了逻辑理论的规则，但将逻辑规则融入其中却是完全可能的。为此，我们应该在存在图式理论与心智模式理论之间建立另一种平行关系。同时，我们不应忘记这两种理论在基础上有多大的不同：存在图式理论是一种逻辑理论，而心理模型理论属于心理学。文章将查尔斯-桑德斯-皮尔斯（Charles Sanders Peirce）的存在图式理论与菲利普-约翰逊-莱尔德（Philip Johnson-Laird）的心智模式理论相提并论。存在图式理论（EG）是一种图解逻辑理论。它的演绎能力与命题逻辑、一阶谓词逻辑、模态逻辑和高阶逻辑进行了近似比较（本部分未完成）。在笔记草稿中，皮尔斯还推测了图解在多大程度上可以超越演绎。心理模型（MM）理论是在推理心理学框架内发展起来的一种心理学理论。它指出，人们通过构建、组合、修改、修正和消除与给定信息相适应的模型来进行推理。在当时，EG 理论对 MM 理论的发展产生了重大影响。本文对这种影响进行了评估。此外，由于对皮尔斯理论和 MM 理论的现代研究提供了新的材料，本文还宣布了两者进一步互动的可能途径。这两种理论都依赖于图标性和研究的经济性；它们更倾向于单个表征而非集合，并试图模拟思维的连接方式。图形与模型一样，可以克服语言线性的局限性。同时，它们在逻辑上代表了信息处理，即它们既服务于逻辑目的，也服务于认知目的。这就是为什么 EG 理论可以具体说明 MM 理论中获得结论的过程。我认为，要做到这一点，可以将皮尔斯的指导原则纳入 EG 理论，并将这一思想扩展到 MM 理论。这一原则是一个基本的逻辑规则，它指导着推理的过程。它有助于将信息系统化并得出结论，但它无法完全用符号来表示；因此，它不能简化为逻辑理论的规则。这些规则只能描述其步骤。我将展示一般逻辑规则是如何在 EG 理论中以图标的形式表现出来的，逻辑理论的具体规则是如何反映其核心特征的，以及尽管 MM 理论否认逻辑理论的具体规则，但这一规则是如何融入 MM 理论的。通过这种融合，MM 理论变得更具活力。最后，文章认为皮尔斯的理论也有助于分析具身表征或模态表征的二分法。它有助于澄清两个推理系统（系统一和系统二）协作的复杂方面。这两个方面对 MM 理论都至关重要。然而，它们值得各自关注，因为它们需要同时诉诸EG理论和图解阐释的手段，而皮尔斯将EG理论和图解阐释归结为前理论层面。
{"title":"Mental models and existential graphs: How to define a rule","authors":"Ангелина Сергеевна Боброва","doi":"10.23951/2312-7899-2024-2-32-56","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-2-32-56","url":null,"abstract":"Проводится параллель между логической теорией Ч. Пирса – теорией экзистенциальных графов, и психологической теорией Ф. Джонсона-Лэрда – теорией ментальных моделей. В свое время теория экзистенциальных графов оказала заметное влияние на становление теории ментальных моделей, однако возможности их сотрудничества исчерпаны не были. В работе дается краткая характеристика обеих теорий, а также разбираются аспекты, в которых они соприкасаются: рассматриваются как положения, на которые указывает сам Джонсон-Лэрд, так и те, которые благодаря современным исследованиям теории Пирса стали известны сегодня. Теория экзистенциальных графов до сих пор способна вносить свой вклад в исследование спорных или не до конца проясненных аспектов теории ментальных моделей. В статье перечисляются некоторые из направлений такой работы, но особое внимание уделяется проблеме логического правила. Оно понимается как фундаментальный природный принцип, который руководит ходом рассуждения, приводя к заключениям. Такое логическое правило не сводится к лингвистической репрезентации, а потому не может быть отождествлено с правилами логических теорий. Увидеть (насколько это возможно) его работу позволяет теория экзистенциальных графов, выстраиваемая в том числе и с целью обнаружить этот ведущий или руководящий принцип. Хотя теория ментальных моделей и отрицает правила логических теорий, вписать в нее логическое правило вполне возможно. Чтобы это сделать, следует провести еще одну параллель между работой теории экзистенциальных графов и теории ментальных моделей. При этом не стоит забывать, насколько сильно теории разнятся в своих основаниях: теория экзистенциальных графов – логическая теория, а теория ментальных моделей принадлежит психологии.\u0000 The article draws a parallel between Charles Sanders Peirce’s theory of existential graphs and Philip Johnson-Laird’s theory of mental models. The existential graphs (EG) theory is a diagrammatic logical theory. Its deductive capacities are approximately compared with propositional logic, first-order predicate logic, modal logic, and higher-order logics (this section was not completed). In draft notes, Peirce also speculates on the extent to which diagrams can work beyond deduction. The mental models (MM) theory is a psychological theory, which is developed within the framework of the psychology of reasoning. It states that people reason by constructing, combining, revising, and eliminating models that are compatible with given information. In its time, EG theory had a significant impact on the development of MM theory. This article evaluates this influence. In addition, it declares possible ways for their further interaction since modern studies of Peirce’s and MM theories provide new materials. Both theories rely on iconicity and the economy of research; they prefer singular representations to sets and try to model the way in which thoughts are connected. Graphs, like models, can overcome limitations of language linearity. At the same time,","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":" 16","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-04-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140688174","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2024-04-18DOI: 10.23951/2312-7899-2024-2-167-187
Елена Николаевна Лисанюк, Анастасия Владимировна Шеваренкова
Глубокое разногласие – это абнормальное расхождение во мнениях в споре. Рассмотрение подобного расхождения, развернувшегося в 2018 году в российских СМИ, при помощи методики, основанной на современных концепциях анализа аргументации, новой диалектике и логико-когнитивной теории аргументации, продемонстрировало потенциал цифровой визуализации, исключило интерпретацию решения как убедительного для сторон в содержательном смысле, но указало на компромиссный путь урегулирования разногласия как наиболее перспективный в условиях связи домогательств (харассмента) с дискриминацией, размытости социальных границ допустимости ухаживаний и отсутствия юридического определения домогательств как недопустимого поведения. We aim at demonstrating the potential of digital visualization of argumentation in searching and defining dispute resolution, and studying argumentation in the discussion (launched by a harassment conflict in 2018) with the help of the conceptions of the new dialectics and the logical-cognitive theory of argumentation. The digital visualization is done using the OVA software. The conflict and the discussion revealed legal, moral, and social aspects of the harassment problem in Russia, which affected the dispute resolution. At the first stage of the discussion analysis, the visualization allows discovering and reconstructing the arguments in relation to the parties’ divergence of opinions, and results in an argumentation map of the dispute, by means of which we establish the dispute outcomes at the second stage and determine the solution at the third stage. The advantage of the proposed method lies in the algorithm for determining the resolution of the dispute, to which digital visualization makes a significant contribution, acting as a convenient alternative of formalization. It allows identifying features of the argument, enhances the precision of argument evaluation by escaping from the risk of remaining indistinguishable in formulaic notation or flowcharts. The arguments resistant to the counterarguments form up the set of dispute outcomes, the subset of which convey the dispute resolution with respect to the type of dispute and the positions of the parties. The arguments are evaluated as sound or unsound by their replies to the critical questions formulated in relation to their structure, varying regarding the deductive, inductive, or plausible arguments. We reconstructed the discussion as two disputes about questions A: Did MP violate the norms of behavior by speaking or acting against the journalists? and B: Are actions like MP’s behavior harassments? We grouped the opinions of the participants in the discussion into four points of view: A1 – he did not violate, A2 – he violated, B3 – they are not, B4 – they are; identified three arguments in defense of each of A1, B3, and B4, four arguments in defense of A2; and visualized the parties’ positions and the outcomes of the disputes on three diagrams. The solution to the dispute A + B was the
Глубокое разногласие - это абнормальное расхождение во мнениях в споре.Рассмотрение подобного расхождения, развернувшегося в 2018 году в российских СМИ, при помощи методики, основанной на современных концепциях анализа аргументации、новой диалектике и логико-когнитивной теории аргументации, продемонстрировало потенциал цифровой визуализации, исключило интерпретацию решения как убедительного для сторон в содержательном смысле、но указало на компромиссный путь урегулирования разногласия как наиболее перспективный в условиях связи домогательств (харассмента) с дискриминацией、размытости социальных границ допустимости ухаживаний и отсутствия юридического определения домогательств как недопустимого поведения.我们旨在借助新辩证法的概念和论证的逻辑认知理论，展示论证的数字可视化在搜索和定义争端解决方案方面的潜力，并研究讨论中的论证（由 2018 年的骚扰冲突发起）。数字可视化是使用 OVA 软件完成的。冲突和讨论揭示了俄罗斯骚扰问题的法律、道德和社会方面，这些方面影响了争端的解决。在讨论分析的第一阶段，可视化可以发现和重构与各方意见分歧有关的论点，并绘制出争端的论证地图，通过该地图，我们可以在第二阶段确定争端结果，并在第三阶段确定解决方案。所提方法的优势在于确定争端解决方案的算法，而数字可视化在其中发挥了重要作用，是形式化的便捷替代方案。数字可视化可以识别论点的特征，避免公式化符号或流程图难以区分的风险，从而提高论点评估的精确度。与反驳相抗衡的论点构成了一组争端结果，其中的子集传达了与争端类型和各方立场相关的争端解决方案。这些论点通过对根据其结构提出的关键问题的回答来评估其合理与否，这些问题涉及演绎论证、归纳论证或似是而非的论证。我们将讨论重构为关于两个问题的争论：A：议员的言论或行为是否违反了记者的行为规范？ B：议员的行为是否属于骚扰行为？我们将讨论参与者的意见分为四种观点：A1--他没有违反，A2--他违反了，B3--他们没有违反，B4--他们违反了；确定了为 A1、B3 和 B4 各辩护的三个论点，为 A2 辩护的四个论点；并在三个图表上直观地显示了各方的立场和争议的结果。A + B 争端的解决方案是确保 A1 + B4 获胜的四个论据的子集：MP 并没有因为指控证据不足而违反行为规范，这也不是他的本性；像 MP 这样的骚扰行为是不可接受的，由于求爱的迹象可以有不同的解释，因此必须立即提出并调查不雅行为的指控。有利于 A1 + B4 的争议解决方案（MP 没有违反行为规范 + 此类行为属于骚扰）的不一致性，在我们所采用的算法的技术意义上对双方都有说服力，但却凸显了双方在求爱的可接受性问题上的深刻分歧。严重分歧是指在争议中出现的不正常的意见分歧，它排除了在有意义的意义上使当事人信服的裁决解释，但指出了一种有说服力的解决分歧的折中方式。
{"title":"Visual Argument Mapping, Deep Disagreement and Dispute Resolution (a Case-study of the Harassment Discussion)","authors":"Елена Николаевна Лисанюк, Анастасия Владимировна Шеваренкова","doi":"10.23951/2312-7899-2024-2-167-187","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-2-167-187","url":null,"abstract":"Глубокое разногласие – это абнормальное расхождение во мнениях в споре. Рассмотрение подобного расхождения, развернувшегося в 2018 году в российских СМИ, при помощи методики, основанной на современных концепциях анализа аргументации, новой диалектике и логико-когнитивной теории аргументации, продемонстрировало потенциал цифровой визуализации, исключило интерпретацию решения как убедительного для сторон в содержательном смысле, но указало на компромиссный путь урегулирования разногласия как наиболее перспективный в условиях связи домогательств (харассмента) с дискриминацией, размытости социальных границ допустимости ухаживаний и отсутствия юридического определения домогательств как недопустимого поведения.\u0000 We aim at demonstrating the potential of digital visualization of argumentation in searching and defining dispute resolution, and studying argumentation in the discussion (launched by a harassment conflict in 2018) with the help of the conceptions of the new dialectics and the logical-cognitive theory of argumentation. The digital visualization is done using the OVA software. The conflict and the discussion revealed legal, moral, and social aspects of the harassment problem in Russia, which affected the dispute resolution. At the first stage of the discussion analysis, the visualization allows discovering and reconstructing the arguments in relation to the parties’ divergence of opinions, and results in an argumentation map of the dispute, by means of which we establish the dispute outcomes at the second stage and determine the solution at the third stage. The advantage of the proposed method lies in the algorithm for determining the resolution of the dispute, to which digital visualization makes a significant contribution, acting as a convenient alternative of formalization. It allows identifying features of the argument, enhances the precision of argument evaluation by escaping from the risk of remaining indistinguishable in formulaic notation or flowcharts. The arguments resistant to the counterarguments form up the set of dispute outcomes, the subset of which convey the dispute resolution with respect to the type of dispute and the positions of the parties. The arguments are evaluated as sound or unsound by their replies to the critical questions formulated in relation to their structure, varying regarding the deductive, inductive, or plausible arguments. We reconstructed the discussion as two disputes about questions A: Did MP violate the norms of behavior by speaking or acting against the journalists? and B: Are actions like MP’s behavior harassments? We grouped the opinions of the participants in the discussion into four points of view: A1 – he did not violate, A2 – he violated, B3 – they are not, B4 – they are; identified three arguments in defense of each of A1, B3, and B4, four arguments in defense of A2; and visualized the parties’ positions and the outcomes of the disputes on three diagrams. The solution to the dispute A + B was the","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":" 3","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-04-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140688962","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2024-04-18DOI: 10.23951/2312-7899-2024-2-9-31
Екатерина Владиславовна Битюцкая
Статья посвящена анализу репрезентаций жизненного пути в советских кинофильмах, снятых в период с 1930-х по начало 1950-х годов (сталинский период, или «большой стиль» советского кинематографа). На основе обзора литературы выделяются две тенденции: героизация и типизация биографии в искусстве соцреализма, что было необходимо, в частности, для создания образцов-моделей поведения советских людей. Для эмпирического анализа фильмов используется методика, которая основывается на идеях структурно-семиотического подхода. Основные единицы анализа – жизненные события и временна́я перспектива (отношение к прошлому, настоящему, будущему) – выделены на основе психологических подходов к пониманию жизненного пути. Кинофильмы отобраны по критерию соответствия центральной темы описанию жизненных событий советских людей, представленных в рамках кинокартины на протяжении определенного периода времени. Вначале выполнен общий разбор фильмов о «жизненном пути», а затем – с помощью анализа кейса – более подробно рассмотрен кинофильм «Сельская учительница» (1947). На основе анализа содержания событий проанализированы репрезентации жизненного пути. Выделены следующие жизненные темы: трудовое становление героя, любовные отношения, коллектив как значимый контекст и др. Временна́я перспектива, показанная в кинофильмах «большого стиля», характеризуется направленностью в будущее, идеалистическими сюжетами и отсутствием сведений о прошлом героя. Анализ кейса позволил описать циклическую динамику «жизненного пути» как способ «контроля коллективного будущего» и оптимистичной уверенности в нем. Результаты обсуждаются в контексте устойчивости и воспроизводимости в моделях поведения современных людей некоторых ценностей, представленных в советских фильмах. The article analyzes representations of the lifeway in Soviet films made in the period from the 1930s to the early 1950s (the Stalinist period of Soviet cinema). The idea of the certainty of the lifeway of Soviet people and the predetermined nature of their future is described. This trend is based on the sustainability and reproducibility of behavior patterns that can be transmitted through the arts. Soviet cinema can be considered as a source of behavioral models. The article analyzes what examples of living life were created in Soviet films of the Stalinist period and how this relates to the values of modern people. The research question is posed: What meanings and significance describe the representations of the “lifeway” presented in Stalinist cinema? Based on the review of literature, two tendencies stand out: biography glorification and biography typification. This, in the context of the tasks of the art of socialist realism, was necessary to create Soviet people’s behavioral models. For an empirical analysis, a technique is used that is based on the ideas of the structural-semiotic approach. Based on psychological approaches to understanding of the lifeway, the main units of film analysis are identified: life events and
Статья посвящена анализу репрезентаций жизненного пути в советских кинофильмах, снятых в период с 1930-х по начало 1950-х годов (сталинский период, или "большой стиль" советского кинематографа).请点击 "На основе обзора литературы выделяются две тенденции：героизация и типизация биографии в искусстве соцреализма, что было необходимо, в частности, для создания образцов-моделей поведения советских людей.Для эмпирического анализа фильмов используется методика, которая основывается на идеях структурно-семиотического подхода.Основные единицы анализа - жизненные события и временна́я перспектива (отношение к прошлому, настоящему, будущему) - выделены на основе психологических подходов к пониманию жизненного пути.Кинофильмы отобраны по критерию соответствия центральной темы описанию жизненных событий советских людей, представленных в рамках кинокартины на протяжении определенного периода времени.Вначале выполнен общий разбор фильмов о "жизненном пути", а затем - с помощью анализа кейса - болеее подробно рассмотрен кинофильм "Сельская учительница" (1947).На основе анализа содержания событий проанализированы репрезентации жизненного пути.Выделены следующие жизненные темы: трудовое становление героя, любовные отношения, коллектив как значимый контекст и др.Временна́я перспектива, показанная в кинофильмах "большого стиля", характеризуется направленностью в будущее, идеалистическими сюжетами и отсутствием сведений о прошлом героя.Анализ кейса позволил описать циклическую динамику "жизненного пути" как способ "контроля коллективного будущего" и оптимистичной уверенности в нем.文章分析了 "生命 "的表述方式，并对 "生命 "的概念进行了分析。文章分析了 20 世纪 30 年代至 50 年代初（苏联电影的斯大林时期）苏联电影中对生命之路的表现。文章描述了苏联人民生活道路的确定性及其未来的预定性。这一趋势的基础是可以通过艺术传播的行为模式的可持续性和可复制性。苏联电影可被视为行为模式的来源。文章分析了斯大林时期的苏联电影创造了哪些生活范例，以及这些范例与现代人价值观的关系。文章提出了研究问题：斯大林时期电影中呈现的 "生活方式 "有哪些含义和意义？根据文献综述，有两种倾向比较突出：传记美化和传记类型化。在社会主义现实主义艺术的任务背景下，这对于创造苏联人民的行为模式是必要的。为了进行实证分析，我们使用了一种基于结构-符号学方法的技术。根据理解生活道路的心理学方法，确定了电影分析的主要单元：生活事件和时间视角（对过去、现在、未来的态度）。影片的选择标准是，中心主题与影片框架内描述的苏联人民在一定时期内的生活事件相吻合。首先，对有关苏联人民 "生活道路 "的电影进行了总体分析，然后在案例研究的帮助下，对电影《乡村教师》（1947 年）进行了更详细的研究。根据事件的内容和生活领域的分布，对生活道路的表现进行了分析。突出了以下生活主题：(1) 角色的劳动形成是其生活中最重要意义的焦点；(2) 爱情主题与劳动活动密切相关，爱情是劳动成功的角色的 "回报"；(3) 集体是人类生活的重要背景。人物的内在品质包括意志力、坚持不懈和目标一致。选择艰难的道路也与英雄主义有关。面向未来、理想主义情节、缺乏人物过去的信息是苏联电影时间视角的特点。基于案例研究，"生命之路 "的循环动态被描述为一种 "控制集体未来 "的方式，以及对未来的乐观信心。研究结果结合苏联电影中的某些价值观在现代人行为模式中的稳定性和再现性进行了讨论。结论是，认为生活稳定的吸引力取决于对世界结构的可理解性、对未来的确定性以及对明天的信心。
{"title":"Representations of the lifeway in Soviet cinematography of the 1930s – early 1950s","authors":"Екатерина Владиславовна Битюцкая","doi":"10.23951/2312-7899-2024-2-9-31","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-2-9-31","url":null,"abstract":"Статья посвящена анализу репрезентаций жизненного пути в советских кинофильмах, снятых в период с 1930-х по начало 1950-х годов (сталинский период, или «большой стиль» советского кинематографа). На основе обзора литературы выделяются две тенденции: героизация и типизация биографии в искусстве соцреализма, что было необходимо, в частности, для создания образцов-моделей поведения советских людей. Для эмпирического анализа фильмов используется методика, которая основывается на идеях структурно-семиотического подхода. Основные единицы анализа – жизненные события и временна́я перспектива (отношение к прошлому, настоящему, будущему) – выделены на основе психологических подходов к пониманию жизненного пути. Кинофильмы отобраны по критерию соответствия центральной темы описанию жизненных событий советских людей, представленных в рамках кинокартины на протяжении определенного периода времени. Вначале выполнен общий разбор фильмов о «жизненном пути», а затем – с помощью анализа кейса – более подробно рассмотрен кинофильм «Сельская учительница» (1947). На основе анализа содержания событий проанализированы репрезентации жизненного пути. Выделены следующие жизненные темы: трудовое становление героя, любовные отношения, коллектив как значимый контекст и др. Временна́я перспектива, показанная в кинофильмах «большого стиля», характеризуется направленностью в будущее, идеалистическими сюжетами и отсутствием сведений о прошлом героя. Анализ кейса позволил описать циклическую динамику «жизненного пути» как способ «контроля коллективного будущего» и оптимистичной уверенности в нем. Результаты обсуждаются в контексте устойчивости и воспроизводимости в моделях поведения современных людей некоторых ценностей, представленных в советских фильмах.\u0000 The article analyzes representations of the lifeway in Soviet films made in the period from the 1930s to the early 1950s (the Stalinist period of Soviet cinema). The idea of the certainty of the lifeway of Soviet people and the predetermined nature of their future is described. This trend is based on the sustainability and reproducibility of behavior patterns that can be transmitted through the arts. Soviet cinema can be considered as a source of behavioral models. The article analyzes what examples of living life were created in Soviet films of the Stalinist period and how this relates to the values of modern people. The research question is posed: What meanings and significance describe the representations of the “lifeway” presented in Stalinist cinema? Based on the review of literature, two tendencies stand out: biography glorification and biography typification. This, in the context of the tasks of the art of socialist realism, was necessary to create Soviet people’s behavioral models. For an empirical analysis, a technique is used that is based on the ideas of the structural-semiotic approach. Based on psychological approaches to understanding of the lifeway, the main units of film analysis are identified: life events and ","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":" 41","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-04-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140690195","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2024-04-18DOI: 10.23951/2312-7899-2024-2-103-119
Елизавета Ивановна Спешилова
В статье аналитически рассматриваются различные аспекты постижения города как феномена культуры, который имеет как материальную, видимую сторону, так и воображаемую, мыслимую. Автор акцентирует внимание на соотношении восприятия, представления и воображения в процессе познания города и утверждает, что именно воображение играет в этом процессе конститутивную роль. Подчёркивается, что в городских исследованиях превалирует подход к городу, ориентированный прежде всего на учёт его визуальных параметров. Однако существенное значение в процессе восприятия городских пространств имеют и аудиальные, ольфакторные, тактильные и иные характеристики, которые тоже влияют на формирование образа города и делают этот образ более объёмным и многомерным. Опираясь на работу «Imagination and perception» П.-Ф. Стросона, автор доказывает, что воображение является необходимым компонентом восприятия города. Кроме того, знание о городе и понимание города рассматриваются в статье как разные когнитивные уровни, при этом представление связывается с понятием города, а воображение – с пониманием идеи города, схватыванием его смысла. Возрастание роли воображения в процессе познания социокультурной действительности определяется изменением интерпретации самого этого процесса в постнеклассической науке и философии культуры. В постнеклассическом подходе процесс познания понимается не просто как зеркальное отражение реальности, но как конструирование в сознании образа реальности, обусловленного конкретными языковыми, символическими и культурными практиками. Осмысление воображения в его трансцедентальном измерении (продуктивная способность воображения в терминологии Канта) дополняется в статье анализом социокультурного измерения. Именно это измерение, с точки зрения автора, первостепенно значимо для постижения города как символического пространства смыслов, определяющих неповторимость конкретного топоса и его ценность для человека. The article analyses various aspects of comprehending the city as a cultural phenomenon, which has both a material, visible side and an imaginary, conceivable side. The author identifies the correlation of perception, representation and imagination in the process of understanding the city and argues that imagination plays a constitutive role in this process. It is emphasised that in urban studies the prevailing approach to the city is focused primarily on the consideration of its visual parameters. However, auditory, olfactory, tactile and other characteristics are significant in the process of perceiving urban spaces, since they also influence the formation of the city’s image and make this image more saturated and multidimensional. Based on the work “Imagination and perception” by P. F. Strawson, the author proves that imagination is a necessary component of the city perception. In addition, knowledge about the city and comprehending the city are considered in the article as different cognitive levels. Representation is associated with the concept of th
作为一种文化现象，城市既有物质的、可见的一面，也有想象的、可想象的一面。作者重点分析了城市认知过程中感知、表象和想象力之间的相互关系，并认为想象力在这一过程中发挥着决定性作用。作者强调，在城市研究中，对城市的研究主要集中在对城市视觉参数的考虑上。然而，听觉、嗅觉、触觉和其他特征也会影响城市形象的形成，并使这一形象更具体积感和多维性，这些特征在感知城市空间的过程中具有重要意义。根据 P.-F. Stroson 的著作《想象与感知》，作者证明了想象力是城市感知的必要组成部分。此外，文章将关于城市的知识和对城市的理解视为不同的认知水平，表象与城市的概念相关，而想象--与理解城市的理念、把握其意义相关。想象力在认知社会文化现实过程中的作用越来越大，这是后非经典科学和文化哲学对这一过程的解释发生变化所决定的。在后非经典方法中，认知过程不被简单地理解为现实的镜像反映，而是在特定的语言、符号和文化实践的条件下，在意识中建构现实的形象。文章通过对想象力的社会文化维度的分析，补充了对想象力的超验维度（康德术语中想象力的生产能力）的理解。在作者看来，正是这一维度对于理解城市的意义至关重要，因为城市是一个具有象征意义的空间，它决定了特定地貌的独特性及其对人的价值。文章分析了理解城市作为一种文化现象的各个方面，它既有物质的、可见的一面，也有想象的、可想象的一面。作者指出了在理解城市的过程中感知、表象和想象力之间的关联，并认为想象力在这一过程中发挥着决定性作用。作者强调，在城市研究中，对城市的普遍研究方法主要集中在对其视觉参数的考虑上。然而，在感知城市空间的过程中，听觉、嗅觉、触觉和其他特征也很重要，因为它们也影响着城市形象的形成，并使这一形象更加饱和和多维。根据 P. F. 斯特劳森的著作《想象与感知》，作者证明了想象力是城市感知的必要组成部分。此外，文章还将关于城市的知识和对城市的理解视为不同的认知层面。表象与城市的概念相关，而想象则与理解城市的理念、把握城市的意义相关。想象力在认知社会文化现实过程中的作用越来越大，这是由后非经典科学和文化哲学对这一过程本身解释的变化所决定的。在后非经典方法中，认知过程不被简单地理解为对现实的镜像反映，而是在特定的语言、符号和文化实践的条件下，在意识中建构现实的形象。文章通过对想象力的社会文化维度的分析，补充了对想象力的超验维度（康德术语中的生产性想象力）的理解。作者认为，这一维度对于理解城市作为一个符号空间的意义非常重要，它决定了特定地貌的独特性及其对人的价值。
{"title":"Comprehending the City: From Perception to Imagination","authors":"Елизавета Ивановна Спешилова","doi":"10.23951/2312-7899-2024-2-103-119","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-2-103-119","url":null,"abstract":"В статье аналитически рассматриваются различные аспекты постижения города как феномена культуры, который имеет как материальную, видимую сторону, так и воображаемую, мыслимую. Автор акцентирует внимание на соотношении восприятия, представления и воображения в процессе познания города и утверждает, что именно воображение играет в этом процессе конститутивную роль. Подчёркивается, что в городских исследованиях превалирует подход к городу, ориентированный прежде всего на учёт его визуальных параметров. Однако существенное значение в процессе восприятия городских пространств имеют и аудиальные, ольфакторные, тактильные и иные характеристики, которые тоже влияют на формирование образа города и делают этот образ более объёмным и многомерным. Опираясь на работу «Imagination and perception» П.-Ф. Стросона, автор доказывает, что воображение является необходимым компонентом восприятия города. Кроме того, знание о городе и понимание города рассматриваются в статье как разные когнитивные уровни, при этом представление связывается с понятием города, а воображение – с пониманием идеи города, схватыванием его смысла. Возрастание роли воображения в процессе познания социокультурной действительности определяется изменением интерпретации самого этого процесса в постнеклассической науке и философии культуры. В постнеклассическом подходе процесс познания понимается не просто как зеркальное отражение реальности, но как конструирование в сознании образа реальности, обусловленного конкретными языковыми, символическими и культурными практиками. Осмысление воображения в его трансцедентальном измерении (продуктивная способность воображения в терминологии Канта) дополняется в статье анализом социокультурного измерения. Именно это измерение, с точки зрения автора, первостепенно значимо для постижения города как символического пространства смыслов, определяющих неповторимость конкретного топоса и его ценность для человека.\u0000 The article analyses various aspects of comprehending the city as a cultural phenomenon, which has both a material, visible side and an imaginary, conceivable side. The author identifies the correlation of perception, representation and imagination in the process of understanding the city and argues that imagination plays a constitutive role in this process. It is emphasised that in urban studies the prevailing approach to the city is focused primarily on the consideration of its visual parameters. However, auditory, olfactory, tactile and other characteristics are significant in the process of perceiving urban spaces, since they also influence the formation of the city’s image and make this image more saturated and multidimensional. Based on the work “Imagination and perception” by P. F. Strawson, the author proves that imagination is a necessary component of the city perception. In addition, knowledge about the city and comprehending the city are considered in the article as different cognitive levels. Representation is associated with the concept of th","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":" 7","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-04-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140686497","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2024-04-18DOI: 10.23951/2312-7899-2024-2-79-102
Эльнара Михайловна Думнова
Рассматривается обусловленность знаково-символического пространства японского ландшафтного сада историческим и религиозно-философским факторами. Хронологические рамки исследования охватывают эпоху Хейан (794–1185), олицетворяющую новый этап в развитии японской культуры, связанный с формированием утонченной эстетики, нашедшей воплощение и в ландшафтной архитектуре, в частности в садовом искусстве. Укрепление аристократического стиля жизни дало импульс к новой организации архитектурного пространства: возникают дворцово-парковые и храмовые архитектурные комплексы, частью которых был японский сад. Под влиянием этого формируется особый вид японского сада – пейзажный прогулочный сад, а также канон ландшафтной архитектуры, отражающий пространственно-символические представления японцев и приемы их воспроизводства в пространстве сада. Японский сад представляет собой квинтэссенцию природоцентристского сознания. Уникальность мировозренческих оснований знаково-символического пространства японского сада эпохи Хейан выражается в синтезе нескольких религиозно-философских учений, сосуществующих в Японии: синтоизма, даосизма, буддизма, дзен-буддизма и ряда религиозных школ, возникших в результате интерпретации буддизма и его сочетания с синтоизмом. Их симбиоз сформировал особое мировоззрение, которое эксплицировалось в культуре Японии. Японский сад в любом стиле представляет собой воплощение модели видения Вселенной сквозь призму определенной философско-эстетической системы. Религиозно-философские основания японского общества определили содержание знаково-символического пространства сада и выбор соответствующих архитектурно-дизайнерских приемов его конструирования. Реализация архитектонического кода, лежащего в основе концептуального структурирования сада, технически достигается посредством использования ряда архитектурных и дизайнерских приемов. Наиболее значимые из них: прием намекающей метафоры, прием текстурной модуляции, прием асимметрии, а также приемы планирования, основанные на теории контрастов. Намекающая метафора применяется в кодировании отдельных объектов сада, например камней. Суть приема текстурной модуляции состоит в чередовании материала дорожек, которое ощущается как тактильно, так и визуально, что в целом символизирует прохождение человеком разных этапов постижения истины бытия в единстве пространства и времени. Прием асимметрии позволяет визуализировать изменчивость мира, его перманентное движение. Обоснование и раскрытие механизма применения пространственных кодов позволяет позиционировать японский сад как коммуникативное пространство, знаково-символическое наполнение которого обусловлено социокультурным фактором и зависит от эстетической парадигмы эпохи, лежащей в основе архитектурного и садового искусства. The article considers the conditionality of the Japanese landscape garden’s space of signs and symbols by historical and religious-philosophical factors. The chronological framework of the study covers the Heian epoch (794-1185). Its sig
{"title":"The symbolic space of the Japanese garden: Ideological foundations","authors":"Эльнара Михайловна Думнова","doi":"10.23951/2312-7899-2024-2-79-102","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-2-79-102","url":null,"abstract":"Рассматривается обусловленность знаково-символического пространства японского ландшафтного сада историческим и религиозно-философским факторами. Хронологические рамки исследования охватывают эпоху Хейан (794–1185), олицетворяющую новый этап в развитии японской культуры, связанный с формированием утонченной эстетики, нашедшей воплощение и в ландшафтной архитектуре, в частности в садовом искусстве. Укрепление аристократического стиля жизни дало импульс к новой организации архитектурного пространства: возникают дворцово-парковые и храмовые архитектурные комплексы, частью которых был японский сад. Под влиянием этого формируется особый вид японского сада – пейзажный прогулочный сад, а также канон ландшафтной архитектуры, отражающий пространственно-символические представления японцев и приемы их воспроизводства в пространстве сада. Японский сад представляет собой квинтэссенцию природоцентристского сознания. Уникальность мировозренческих оснований знаково-символического пространства японского сада эпохи Хейан выражается в синтезе нескольких религиозно-философских учений, сосуществующих в Японии: синтоизма, даосизма, буддизма, дзен-буддизма и ряда религиозных школ, возникших в результате интерпретации буддизма и его сочетания с синтоизмом. Их симбиоз сформировал особое мировоззрение, которое эксплицировалось в культуре Японии. Японский сад в любом стиле представляет собой воплощение модели видения Вселенной сквозь призму определенной философско-эстетической системы. Религиозно-философские основания японского общества определили содержание знаково-символического пространства сада и выбор соответствующих архитектурно-дизайнерских приемов его конструирования. Реализация архитектонического кода, лежащего в основе концептуального структурирования сада, технически достигается посредством использования ряда архитектурных и дизайнерских приемов. Наиболее значимые из них: прием намекающей метафоры, прием текстурной модуляции, прием асимметрии, а также приемы планирования, основанные на теории контрастов. Намекающая метафора применяется в кодировании отдельных объектов сада, например камней. Суть приема текстурной модуляции состоит в чередовании материала дорожек, которое ощущается как тактильно, так и визуально, что в целом символизирует прохождение человеком разных этапов постижения истины бытия в единстве пространства и времени. Прием асимметрии позволяет визуализировать изменчивость мира, его перманентное движение. Обоснование и раскрытие механизма применения пространственных кодов позволяет позиционировать японский сад как коммуникативное пространство, знаково-символическое наполнение которого обусловлено социокультурным фактором и зависит от эстетической парадигмы эпохи, лежащей в основе архитектурного и садового искусства.\u0000 The article considers the conditionality of the Japanese landscape garden’s space of signs and symbols by historical and religious-philosophical factors. The chronological framework of the study covers the Heian epoch (794-1185). Its sig","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":" 10","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-04-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140689476","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2024-04-18DOI: 10.23951/2312-7899-2024-2-120-144
Мария Сергеевна Горбулева, Ирина Вигеновна Мелик-Гайказян, Нина Андреевна Первушина
Обнаружение «семиотического оптимума» сопряжено с решением задач семиотической диагностики: нахождением незримых причин актуальной наглядности. Эти две тактики семиотических исследований – обнаружение оптимума и диагностика визуальных эффектов действительности – объединяют методологические процедуры установления корреспонденций между характеристиками информации и формами знаков, между динамикой взаимосвязи этих характеристик и трансформацией знаков. В статье исследована возможность конструирования семиотического оптимума в студенческом конспекте в качестве паллиатива обнаружения такого оптимума. Сделан вывод о том, что одним из условий эффективности лекции является подчинение ее дискурсивной структуры достижению семиотического оптимума в конспекте студентов. Этот вывод сопровожден конкретным примером, демонстрирующим взаимосвязь оригинальных предложений авторов: понятия «семиотический оптимум», позиции педагогической биоэтики, концепции семиотической диагностики и методологической стратегии, основанной на трактовке информационных процессов в качестве механизмов самоорганизации. Пример не столько визуализирует путь к некой педагогической новации, сколько иллюстрирует способ комбинирования множества методик на основе определения целей их применения. Тех целей, которые создают «незримые» границы в образовании. The beginning and end of this article record two literary examples, the meanings of which are conceptually interpretated. The first example – the Unseen University – captures the problem of domestic education caused by ignoring the essence of education. According to the authors, the essence of education is that education systems (of any scale) are self-organizing systems; the mechanisms of their self-organization are information processes (they represent an invariant sequence of stages); each stage of the information process expresses the result of its “work” in a semiotic form. The invariant sequence of stages strictly distributes the characteristics of information by which it is possible to judge the achievement of a “semiotic optimum” (a concept proposed by the authors) in the structure of the educational process at a particular university. These characteristics lead not so much to some kind of pedagogical innovation but rather serve to define the application boundaries for many techniques – those application boundaries that often remain “unseen”. To a first approximation, these characteristics represent the dependences of education results on the interpretation of what the goals of education subjects’ actions express. Therefore, the condition for achieving the semiotic optimum is the effectiveness of managing the goals of the subjects of education. Secondly, the effectiveness condition is the concision of the method of goal achieving. However, in the reality of life, the concision of a method is never a straight line segment connecting the “start” and “finish” points. The characteristics of information are presented in graphical and analy
{"title":"Construction of the semiotic optimum in students’ notes (on the example of an open lecture on ethics in a philosophy course)","authors":"Мария Сергеевна Горбулева, Ирина Вигеновна Мелик-Гайказян, Нина Андреевна Первушина","doi":"10.23951/2312-7899-2024-2-120-144","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-2-120-144","url":null,"abstract":"Обнаружение «семиотического оптимума» сопряжено с решением задач семиотической диагностики: нахождением незримых причин актуальной наглядности. Эти две тактики семиотических исследований – обнаружение оптимума и диагностика визуальных эффектов действительности – объединяют методологические процедуры установления корреспонденций между характеристиками информации и формами знаков, между динамикой взаимосвязи этих характеристик и трансформацией знаков. В статье исследована возможность конструирования семиотического оптимума в студенческом конспекте в качестве паллиатива обнаружения такого оптимума. Сделан вывод о том, что одним из условий эффективности лекции является подчинение ее дискурсивной структуры достижению семиотического оптимума в конспекте студентов. Этот вывод сопровожден конкретным примером, демонстрирующим взаимосвязь оригинальных предложений авторов: понятия «семиотический оптимум», позиции педагогической биоэтики, концепции семиотической диагностики и методологической стратегии, основанной на трактовке информационных процессов в качестве механизмов самоорганизации. Пример не столько визуализирует путь к некой педагогической новации, сколько иллюстрирует способ комбинирования множества методик на основе определения целей их применения. Тех целей, которые создают «незримые» границы в образовании.\u0000 The beginning and end of this article record two literary examples, the meanings of which are conceptually interpretated. The first example – the Unseen University – captures the problem of domestic education caused by ignoring the essence of education. According to the authors, the essence of education is that education systems (of any scale) are self-organizing systems; the mechanisms of their self-organization are information processes (they represent an invariant sequence of stages); each stage of the information process expresses the result of its “work” in a semiotic form. The invariant sequence of stages strictly distributes the characteristics of information by which it is possible to judge the achievement of a “semiotic optimum” (a concept proposed by the authors) in the structure of the educational process at a particular university. These characteristics lead not so much to some kind of pedagogical innovation but rather serve to define the application boundaries for many techniques – those application boundaries that often remain “unseen”. To a first approximation, these characteristics represent the dependences of education results on the interpretation of what the goals of education subjects’ actions express. Therefore, the condition for achieving the semiotic optimum is the effectiveness of managing the goals of the subjects of education. Secondly, the effectiveness condition is the concision of the method of goal achieving. However, in the reality of life, the concision of a method is never a straight line segment connecting the “start” and “finish” points. The characteristics of information are presented in graphical and analy","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":" 5","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-04-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140688287","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2024-04-18DOI: 10.23951/2312-7899-2024-2-57-78
Сергей Владимирович Володенков, Сергей Николаевич Федорченко, Сергей Игоревич Белов, Екатерина Викторовна Карлявина
Статья посвящена анализу особенностей конструирования массовых представлений об историко-политической реальности в сознании пользователей современных видеоигр посредством программирующей визуализации. В рамках исследования авторы методологически опирались модель семиосферы Ю. М. Лотмана, семиотический подход У. Эко к мнемотехникам, а также на концепцию «семиотическая диагностика» (И. В. Мелик-Гайказян). Кроме того, работа базируется на положениях теории оперантного обусловливания Б. Ф. Скиннера и теории социальной идентичности Г. Тайфеля и Дж. Тёрнера. Для получения более точных результатов авторами было проведено экспертное исследование, в рамках которого выявлены ключевые особенности современных видеоигр в аспекте особенностей и возможностей их использования в качестве инструмента формирования массовых представлений о реальности в молодежной среде. В ходе исследования авторы делают вывод, что современные видеоигры являются одним из наиболее интенсивно развивающихся сегментов транснациональной массовой культуры, что потенциально превращает их в одно из эффективных средств коммуникации с молодежными аудиториями. При этом современные видеоигры могут выступать в качестве значимого фактора формирования социально-политических и исторических представлений молодежной аудитории, а при высокой степени нарративной идеологизации способны играть роль своеобразных «политических интерфейсов». Кроме того, в работе выдвигается тезис о том, что современная видеоигра обладает важной когнитивной функцией, связанной с влиянием на содержательные аспекты познавательных процессов игроков через программируемую игровую семиосферу. Опираясь на исследования российских и зарубежных ученых, авторы рассматривают видеоигры в качестве особой формы “программирующей визуализации”, в которую как в виртуальную семиосферу погружены игроки. В работе показывается, что важное значение в такой виртуальной игровой семиосфере сохраняют алгоритмическая заданность и программируемость символов. Игровой семиозис характеризуется управляемостью смысловыми интерпретациями символов и знаков при помощи программируемого игрового сюжета, выступающего фактором, влияющим на понимание ценностно-смыслового наполнения окружающего игрового мира. В качестве примера, рассматриваемого в статье, выбрана игра Metro Exodus. В работе рассматриваются образы российской политической элиты и власти в России, формируемые в анализируемой игре. По итогам исследования авторы обосновывают тезис о том, что игровые объяснительные модели окружающей действительности, воспринятые игроками как реальные, становятся фундаментом для дальнейшего формирования массовых представлений о реальной историко-политической действительности, а представленные в Metro Exodus деструктивные образы являются частью механизма мнемонических приемов, непосредственно связанных с когнитивной функцией познания в сложной семиотической системе современных видеоигр. This article studies the phenomenon of video games as instruments of constructing ideas a
文章致力于分析通过编程可视化在现代电子游戏用户头脑中构建历史和政治现实的大众表征的特殊性。在研究框架内，作者在方法论上借鉴了洛特曼（Y. M. Lotman）的符号圈模型、埃科（W. Eco）的符号学方法（mnemotechnics）以及 "符号学诊断 "概念（I. V. Melik-Gaikazian）。此外，该著作还以 B. F. Skinner 的操作性条件反射理论和 I. V. Melik-Gaikazian 的社会条件反射理论为基础。F. Skinner 和 G. Tajfel 及 J. Turner 的社会认同理论。为了获得更准确的结果，作者进行了一项专家研究，该研究揭示了现代电子游戏的主要特 点，即在青少年环境中，电子游戏作为形成大众现实表象的工具的特点和可能性。在研究过程中，作者得出结论，现代电子游戏是跨国大众文化中发展最为迅猛的部分之一，这有可能使其成为与青年受众进行交流的最有效手段之一。同时，现代电子游戏可以成为青年受众形成社会政治和历史观念的一个重要因素，在高度叙事意识形态化的情况下，它们可以扮演一种 "政治界面 "的角色。此外，本文还提出了一个论点，即现代电子游戏具有重要的认知功能，它通过程序化的游戏semeosphere影响玩家认知过程的内容方面。根据俄罗斯和外国学者的研究，作者认为电子游戏是一种特殊形式的 "编程可视化"，玩家沉浸其中，成为一个虚拟的半球。论文表明，在这种虚拟游戏符号圈中，符号的算法确定性和可编程性仍然非常重要。游戏符号学的特点是通过可编程的游戏情节对符号和标志的语义解释进行控制，这种可编程的游戏情节是影响对周围游戏世界的价值和语义内容的理解的一个因素。文章以《地铁逃亡记》为例进行了讨论。本文探讨了所分析游戏中形成的俄罗斯政治精英和俄罗斯权力的形象。根据研究结果，作者证实了以下论点：被玩家视为真实的周围现实的游戏解释模型成为进一步形成对真实历史和政治现实的大众认知的基础，《地铁出埃及记》中呈现的破坏性形象是与现代电子游戏复杂符号系统中的认知功能直接相关的记忆技术机制的一部分。本文研究了电子游戏作为大众意识中建构历史和政治现实观念的工具这一现象。在现代社会，电子游戏与其他类型的视觉内容--电影、动画、网络和印刷出版物等--一起成为最受欢迎的娱乐形式之一。然而，由于采用了特殊的技术手段，电子游戏代表了一种从根本上构建意义的新手段， 因为电子游戏能让玩家身临其境，置身于虚拟现实之中。这种互动性使电子游戏能够特别有效地向玩家传播某些价值观和行为模式，在玩家周围形成特定的社会文化现实。综上所述，电子游戏不仅是一种娱乐，也是现代国家的一种重要的 "软实力 "工具。在这项研究中，作者试图找出使现代电子游戏在大众意识中形成某种现实的形象和工具。为此，作者使用了案例研究作为描述性分析方法、B.F.斯金纳的操作性条件反射理论、塔杰菲尔和特纳的社会认同理论以及专家访谈法。 作者不仅从理论上理解了基于游戏研究领域的国内外研究的电子游戏本质，还以俄罗斯游戏《地铁出埃及记》为例，对电子游戏创作者为游戏玩家形成特定世界观所使用的机制进行了实际分析。游戏的故事发生在一个后启示录世界--另一个未来的俄罗斯，人们在一场技术灾难后被迫生存。
{"title":"The Russian political elite and power image constructing peculiarities in contemporary video games (on the Metro Exodus materials)","authors":"Сергей Владимирович Володенков, Сергей Николаевич Федорченко, Сергей Игоревич Белов, Екатерина Викторовна Карлявина","doi":"10.23951/2312-7899-2024-2-57-78","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-2-57-78","url":null,"abstract":"Статья посвящена анализу особенностей конструирования массовых представлений об историко-политической реальности в сознании пользователей современных видеоигр посредством программирующей визуализации. В рамках исследования авторы методологически опирались модель семиосферы Ю. М. Лотмана, семиотический подход У. Эко к мнемотехникам, а также на концепцию «семиотическая диагностика» (И. В. Мелик-Гайказян). Кроме того, работа базируется на положениях теории оперантного обусловливания Б. Ф. Скиннера и теории социальной идентичности Г. Тайфеля и Дж. Тёрнера. Для получения более точных результатов авторами было проведено экспертное исследование, в рамках которого выявлены ключевые особенности современных видеоигр в аспекте особенностей и возможностей их использования в качестве инструмента формирования массовых представлений о реальности в молодежной среде. В ходе исследования авторы делают вывод, что современные видеоигры являются одним из наиболее интенсивно развивающихся сегментов транснациональной массовой культуры, что потенциально превращает их в одно из эффективных средств коммуникации с молодежными аудиториями. При этом современные видеоигры могут выступать в качестве значимого фактора формирования социально-политических и исторических представлений молодежной аудитории, а при высокой степени нарративной идеологизации способны играть роль своеобразных «политических интерфейсов». Кроме того, в работе выдвигается тезис о том, что современная видеоигра обладает важной когнитивной функцией, связанной с влиянием на содержательные аспекты познавательных процессов игроков через программируемую игровую семиосферу. Опираясь на исследования российских и зарубежных ученых, авторы рассматривают видеоигры в качестве особой формы “программирующей визуализации”, в которую как в виртуальную семиосферу погружены игроки. В работе показывается, что важное значение в такой виртуальной игровой семиосфере сохраняют алгоритмическая заданность и программируемость символов. Игровой семиозис характеризуется управляемостью смысловыми интерпретациями символов и знаков при помощи программируемого игрового сюжета, выступающего фактором, влияющим на понимание ценностно-смыслового наполнения окружающего игрового мира. В качестве примера, рассматриваемого в статье, выбрана игра Metro Exodus. В работе рассматриваются образы российской политической элиты и власти в России, формируемые в анализируемой игре. По итогам исследования авторы обосновывают тезис о том, что игровые объяснительные модели окружающей действительности, воспринятые игроками как реальные, становятся фундаментом для дальнейшего формирования массовых представлений о реальной историко-политической действительности, а представленные в Metro Exodus деструктивные образы являются частью механизма мнемонических приемов, непосредственно связанных с когнитивной функцией познания в сложной семиотической системе современных видеоигр.\u0000 This article studies the phenomenon of video games as instruments of constructing ideas a","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":" 7","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-04-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140685855","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2024-04-18DOI: 10.23951/2312-7899-2024-2-145-166
Олег Альбертович Донских
В настоящее время проводятся очередные преобразования нашей образовательной системы в контексте выхода из Болонского процесса. Целью этих преобразований провозглашается создание национальной системы образования на основе накопленного опыта и возврата к лучшим отечественным традициям. В то же время предлагаемые меры, касающиеся фактически лишь соотношения трех уровней высшего образования и не затрагивающие целый ряд болевых точек существующей системы, можно назвать «реформой» очень приблизительно. Это приводит нас к более широкой проблеме: многие ключевые слова, определяющие дискурс, в рамках которого обсуждается наше образование, являются неточными и двусмысленными. И это не только не позволяет достичь какого-то согласия, но в отдельных случаях оказывается просто вредным. В статье проводится анализ ряд важных слов и связанных с ними понятий в историческом контексте и в контексте идущих в настоящее время изменений в системе образования. Анализируются такие слова, как «реформа», «компетенция», «гуманитарная составляющая» и ряд других. При анализе учитывается опыт зарубежных стран. Показано, что неточное употребление данных слов ставит участников образовательного процесса в ситуацию, когда содержательный диалог практически невозможен. Предлагается произвести работу по очищению языка образовательного дискурса. Это можно сделать за счет точных определений используемых слов-терминов и аргументации, направленной на уточнение любых провозглашаемых целей и задач. Today, in the context of withdrawal from the Bologna process, further transformations of our educational system are being carried out. The purpose of these transformations is proclaimed to be the creation of a national education system based on the accumulated experience and return to the best domestic traditions. At the same time, the proposed measures, which actually concern only the ratio of the three levels of higher education and do not address a number of sore points of the existing system, can be called “reforms” very roughly. This leads us to a broader problem - a number of key words that define the discourse within which our education is discussed are imprecise and ambiguous. And this not only prevents any agreement, but in some cases also proves to be simply harmful. A number of important words and concepts related to them are analysed in the historical context and in the context of the ongoing changes in the education system. The materials are words and concepts behind them, the criterion of selection of which is the reflection of important features of the current education system. The words are reform, competence, humanitarian component and a number of others. A comparative analysis of these words is carried out, taking into account the experience of foreign countries. It is shown that the imprecise use of the given words does not allow setting the necessary tasks clearly and, in general, introduces serious confusion in the discourse related to education. Moreover, since the selected
{"title":"Language purification as a condition of transformation of the domestic education system","authors":"Олег Альбертович Донских","doi":"10.23951/2312-7899-2024-2-145-166","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-2-145-166","url":null,"abstract":"В настоящее время проводятся очередные преобразования нашей образовательной системы в контексте выхода из Болонского процесса. Целью этих преобразований провозглашается создание национальной системы образования на основе накопленного опыта и возврата к лучшим отечественным традициям. В то же время предлагаемые меры, касающиеся фактически лишь соотношения трех уровней высшего образования и не затрагивающие целый ряд болевых точек существующей системы, можно назвать «реформой» очень приблизительно. Это приводит нас к более широкой проблеме: многие ключевые слова, определяющие дискурс, в рамках которого обсуждается наше образование, являются неточными и двусмысленными. И это не только не позволяет достичь какого-то согласия, но в отдельных случаях оказывается просто вредным. В статье проводится анализ ряд важных слов и связанных с ними понятий в историческом контексте и в контексте идущих в настоящее время изменений в системе образования. Анализируются такие слова, как «реформа», «компетенция», «гуманитарная составляющая» и ряд других. При анализе учитывается опыт зарубежных стран. Показано, что неточное употребление данных слов ставит участников образовательного процесса в ситуацию, когда содержательный диалог практически невозможен. Предлагается произвести работу по очищению языка образовательного дискурса. Это можно сделать за счет точных определений используемых слов-терминов и аргументации, направленной на уточнение любых провозглашаемых целей и задач.\u0000 Today, in the context of withdrawal from the Bologna process, further transformations of our educational system are being carried out. The purpose of these transformations is proclaimed to be the creation of a national education system based on the accumulated experience and return to the best domestic traditions. At the same time, the proposed measures, which actually concern only the ratio of the three levels of higher education and do not address a number of sore points of the existing system, can be called “reforms” very roughly. This leads us to a broader problem - a number of key words that define the discourse within which our education is discussed are imprecise and ambiguous. And this not only prevents any agreement, but in some cases also proves to be simply harmful. A number of important words and concepts related to them are analysed in the historical context and in the context of the ongoing changes in the education system. The materials are words and concepts behind them, the criterion of selection of which is the reflection of important features of the current education system. The words are reform, competence, humanitarian component and a number of others. A comparative analysis of these words is carried out, taking into account the experience of foreign countries. It is shown that the imprecise use of the given words does not allow setting the necessary tasks clearly and, in general, introduces serious confusion in the discourse related to education. Moreover, since the selected","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":"94 ","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-04-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140686572","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Изложены результаты исследования орнамента в соотнесении с такими языками культуры, как музыка, танец, поэзия (шире – речь и письменность), а также с таким, казалось бы, на первый взгляд несопоставимым с ним по своей функциональности феноменом, как тенгрианский календарь. Орнамент в подобном прочтении предстает как особая знаковая система, находящаяся в структурном единстве с другими структурами культурного целого. На основе анализа специфики орнаментальной композиции, проведенного с целью выяснения особенностей казахского этнознакового кода, представлена структурная модель орнамента в ее корреспонденции с языками других феноменов казахской культуры. Значимость этой модели определяют по крайней мере два аспекта. Во-первых, орнамент функционирует в поле различных видов традиционного искусства и ремесел: текстильного искусства и костюма, обработки дерева и камня, ювелирного искусства, гончарного дела, архитектуры, наскального искусства, тамги и других. Поэтому понимание символической природы орнамента позволяет зримо представлять функционирование этнознаковых кодов во всем поле культуры. Во-вторых, орнаментальное искусство предстает в качестве «летописи культуры», то есть способа фиксации меняющихся и неизменных структурных черт ее мировоззренческих доминант, что делает возможным изучение путей социокультурных трансформации в череде самобытных периодов. Актуальность проведенного исследования состоит в том, что все многообразие, красота, интеллект, пластика, эстетика и семантика казахского (и шире – тюркского) орнамента за пределами Казахстана малоизвестны. Поэтому данное семиотическое изучение орнамента способствует расширению предметного поля тех его исследований, которые начиная с середины ХХ века активно проводятся на материале разных культур. The relevance of the study of ornament in a semiotic way is confirmed by the active research in the world semiotic science enriching its methodological reserve more and more. The results of studies on problems of ornament as a semiotic structure and ethnographic code since the mid-twentieth century are illustrated by dozens of works on the material of different cultures: Slavic, Balkan, and many others. However, it should be acknowledged that at the moment all the diversity, beauty, intelligence, plasticity, aesthetics and semantics of Kazakh (and wider Turkic) ornament are little known outside Kazakhstan. Many aspects of Kazakh ornament remain insufficiently studied from the standpoint of semiotic research, which will expand the horizons of understanding not only ornamental art itself as a “chronicle of culture”, but also its symbolic nature and code system. Ornament in such a reading appears as a special kind of language, a sign system that exists in structural unity with other structures of the cultural whole. On the one hand, ornamental design functions in the field of various types of traditional art and crafts: textile art and costume, wood and stone processing, jewelry, pottery, architecture, rock
{"title":"THE SEMIOTIC BASIS OF KAZAKH CULTURE: ORNAMENT AS AN ETHNO-SIGN CODE","authors":"Жанерке Наурызбаевна Шайгозова, Альмира Бекевтовна Наурзбаева, Лариса Ивановна Нехвядович","doi":"10.23951/2312-7899-2024-1-120-142","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-1-120-142","url":null,"abstract":"Изложены результаты исследования орнамента в соотнесении с такими языками культуры, как музыка, танец, поэзия (шире – речь и письменность), а также с таким, казалось бы, на первый взгляд несопоставимым с ним по своей функциональности феноменом, как тенгрианский календарь. Орнамент в подобном прочтении предстает как особая знаковая система, находящаяся в структурном единстве с другими структурами культурного целого. На основе анализа специфики орнаментальной композиции, проведенного с целью выяснения особенностей казахского этнознакового кода, представлена структурная модель орнамента в ее корреспонденции с языками других феноменов казахской культуры. Значимость этой модели определяют по крайней мере два аспекта. Во-первых, орнамент функционирует в поле различных видов традиционного искусства и ремесел: текстильного искусства и костюма, обработки дерева и камня, ювелирного искусства, гончарного дела, архитектуры, наскального искусства, тамги и других. Поэтому понимание символической природы орнамента позволяет зримо представлять функционирование этнознаковых кодов во всем поле культуры. Во-вторых, орнаментальное искусство предстает в качестве «летописи культуры», то есть способа фиксации меняющихся и неизменных структурных черт ее мировоззренческих доминант, что делает возможным изучение путей социокультурных трансформации в череде самобытных периодов. Актуальность проведенного исследования состоит в том, что все многообразие, красота, интеллект, пластика, эстетика и семантика казахского (и шире – тюркского) орнамента за пределами Казахстана малоизвестны. Поэтому данное семиотическое изучение орнамента способствует расширению предметного поля тех его исследований, которые начиная с середины ХХ века активно проводятся на материале разных культур.\u0000 The relevance of the study of ornament in a semiotic way is confirmed by the active research in the world semiotic science enriching its methodological reserve more and more. The results of studies on problems of ornament as a semiotic structure and ethnographic code since the mid-twentieth century are illustrated by dozens of works on the material of different cultures: Slavic, Balkan, and many others. However, it should be acknowledged that at the moment all the diversity, beauty, intelligence, plasticity, aesthetics and semantics of Kazakh (and wider Turkic) ornament are little known outside Kazakhstan. Many aspects of Kazakh ornament remain insufficiently studied from the standpoint of semiotic research, which will expand the horizons of understanding not only ornamental art itself as a “chronicle of culture”, but also its symbolic nature and code system. Ornament in such a reading appears as a special kind of language, a sign system that exists in structural unity with other structures of the cultural whole. On the one hand, ornamental design functions in the field of various types of traditional art and crafts: textile art and costume, wood and stone processing, jewelry, pottery, architecture, rock ","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":"73 2","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-03-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140232289","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2024-03-18DOI: 10.23951/2312-7899-2024-1-44-61
Серик Бапаевич Кузембаев, Инга Анатольевна Капошко, Владимир Георгиевич Березюк, Светлана Игоревна Лыткина, Сергей Васильевич Мишнев
Орнамент, зародившись в древней культуре, имел ритуально-магическое значение, был символическим отражением действительности. В гармонично выполненных орнаментах, являющихся народным достоянием, отображаются история, традиции, обычаи и быт народа. Казахский национальный орнамент ведет свою историю из глубокой древности как наследие андроновской культуры бронзового века. Первоначальный сакральный смысл узоров орнамента был в значительной мере утрачен. Однако значение орнаментального искусства в повседневной жизни народа было искажено не столь значительно. Орнаментальное искусство можно рассматривать как вполне самостоятельный вид художественного творчества, выражающий концептуальное мышление его создателя. Это своего рода летопись знакового средства. Национальный орнамент позволяет проследить процесс этногенеза народа и выделить его этнографические особенности. Математические методы исследования орнамента начали применяться в конце ХХ века и показали себя довольно эффективным средством. В данной работе выполнено системное исследование орнамента в комплексе с его основой – сеткой (решеткой), на которой он строится. Объектом исследования выбран традиционный войлочный казахский ковер. Он обычно прямоугольный, в центральной части размещается симметричный рисунок, окантованный бордюром. В орнаменте, помимо геометрической симметрии, присутствует и физическая симметрия (симметрия цвета) в отношении как розеток, так и бордюров. При этом цветовая гамма обычно невелика, всего 2–3 цвета, но каждый из них несет свой определенный смысл. Методика исследования была основана на применении законов симметрии, в частности принципа Кюри. Показано, как с изменением мировоззрения человека изменился и понимаемый им смысл орнамента. Проведен анализ мотивов и бордюра орнамента и установлены сетки, на которых они были выполнены. Установлено соответствие местоположения типов элементов орнамента с особыми точками на сетке, имеющими специфические симметрийные свойства по сравнению со всем орнаментальным полем. Подтверждена роль невидимой подложки (сетки, решетки) для построения орнаментов. Ornament is one of the oldest methods of decoration, with the help of which people often tried to express their emotions, knowledge, beliefs, hopes, desires, and requests. Ornamental art can undoubtedly be considered as a completely independent type of applied arts, visualizing the conceptual thinking of its creator at a given moment in time. Therefore, the development of ornament is closely related to the history of the formation and development of the nations of the world. This article considers such a formation on the basis of traditional Kazakh felt carpets of different types, regardless of their manufacture method and purpose. The traditional shape of the carpet is most often a rectangle with a central symmetrical pattern edged with an ornamental curb. In the study of ornaments of traditional Kazakh felt carpets, attention is focused on the symbolism and conceptual meaning of Kazakh o
{"title":"TRADITIONAL KAZAKH ORNAMENT IN THE LIGHT OF THE LAWS OF SYMMETRY (ON MODELING VISUAL IMAGES)","authors":"Серик Бапаевич Кузембаев, Инга Анатольевна Капошко, Владимир Георгиевич Березюк, Светлана Игоревна Лыткина, Сергей Васильевич Мишнев","doi":"10.23951/2312-7899-2024-1-44-61","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2312-7899-2024-1-44-61","url":null,"abstract":"Орнамент, зародившись в древней культуре, имел ритуально-магическое значение, был символическим отражением действительности. В гармонично выполненных орнаментах, являющихся народным достоянием, отображаются история, традиции, обычаи и быт народа. Казахский национальный орнамент ведет свою историю из глубокой древности как наследие андроновской культуры бронзового века. Первоначальный сакральный смысл узоров орнамента был в значительной мере утрачен. Однако значение орнаментального искусства в повседневной жизни народа было искажено не столь значительно. Орнаментальное искусство можно рассматривать как вполне самостоятельный вид художественного творчества, выражающий концептуальное мышление его создателя. Это своего рода летопись знакового средства. Национальный орнамент позволяет проследить процесс этногенеза народа и выделить его этнографические особенности. Математические методы исследования орнамента начали применяться в конце ХХ века и показали себя довольно эффективным средством. В данной работе выполнено системное исследование орнамента в комплексе с его основой – сеткой (решеткой), на которой он строится. Объектом исследования выбран традиционный войлочный казахский ковер. Он обычно прямоугольный, в центральной части размещается симметричный рисунок, окантованный бордюром. В орнаменте, помимо геометрической симметрии, присутствует и физическая симметрия (симметрия цвета) в отношении как розеток, так и бордюров. При этом цветовая гамма обычно невелика, всего 2–3 цвета, но каждый из них несет свой определенный смысл. Методика исследования была основана на применении законов симметрии, в частности принципа Кюри. Показано, как с изменением мировоззрения человека изменился и понимаемый им смысл орнамента. Проведен анализ мотивов и бордюра орнамента и установлены сетки, на которых они были выполнены. Установлено соответствие местоположения типов элементов орнамента с особыми точками на сетке, имеющими специфические симметрийные свойства по сравнению со всем орнаментальным полем. Подтверждена роль невидимой подложки (сетки, решетки) для построения орнаментов. \u0000 Ornament is one of the oldest methods of decoration, with the help of which people often tried to express their emotions, knowledge, beliefs, hopes, desires, and requests. Ornamental art can undoubtedly be considered as a completely independent type of applied arts, visualizing the conceptual thinking of its creator at a given moment in time. Therefore, the development of ornament is closely related to the history of the formation and development of the nations of the world. This article considers such a formation on the basis of traditional Kazakh felt carpets of different types, regardless of their manufacture method and purpose. The traditional shape of the carpet is most often a rectangle with a central symmetrical pattern edged with an ornamental curb. In the study of ornaments of traditional Kazakh felt carpets, attention is focused on the symbolism and conceptual meaning of Kazakh o","PeriodicalId":514733,"journal":{"name":"ΠΡΑΞΗMΑ. Journal of Visual Semiotics","volume":"251 5","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2024-03-18","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"140233424","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
京公网安备 11010802042870号
京ICP备2023020795号-1
扫码关注我们
求助内容：
应助结果提醒方式：