Pub Date : 2023-12-22DOI: 10.23951/2307-6119-2023-4-127-148
Наталья Анатольевна Тучкова
Статья посвящена анализу сюжетов 11 фольклорных текстов селькупов, четыре из которых с полным правом можно обозначить как героические сказания, записанные на Средней Оби в середине XIX в. (в 1845 г.) лингвистом М. А. Кастреном; еще один текст XIX в. записан в 1870-х гг. Н. П. Григоровским. В ходе проведенного исследования была выявлена основная сюжетная схема, в которой как базовые мотивы присутствуют сватовство или умыкание богатырем невесты, погоня ее братьев и предыдущих женихов за героем, а также битвы богатырей между собой. Остальные шесть анализируемых текстов были зафиксированы в ХХ в., они также имеют похожее развитие сюжетного действия; но их запись лаконична, сюжет оформлен как краткий пересказ. В ходе исследования была установлена разница в мотивах между текстами и выявлено несколько сюжетных вариантов, в форме которых существует данный сюжет, – «мужской» вариант, где главным героем является мужчина-богатырь, и «женский» вариант, когда сюжет строится вокруг невесты, которую сватает или умыкает богатырь (но тогда именно женщина является главной героиней, так как повествование концентрируется вокруг нее, и оно исходит от ее лица). Также выявлена существенная внутритекстовая разница в использовании режимов повествования. This article is devoted to the analysis of eleven folklore Selkup texts, four of which can actually be called heroic tales. They were recorded in the middle of the XIX century (1845) by the linguist M. A. Castren in the Middle Ob; another text from the XIX century was recorded in the 1870s by N. P. Grigorovsky. In the course of the study, the main plot scheme was revealed, in which the main motifs are courtship or bride kidnapping by a hero, the hunt for the hero by her brothers and former grooms, and fights between the heroes. The other six texts analyzed are from the twentieth century and also show a similar plot development, but their recording is more concise, and the plot is laid out as a “short retelling”. In the course of the study, the difference in motifs between the texts was noted, and several plot variations were identified in which form this plot exists – a ‘male’ version where the main character is a male hero and a ‘female’ version where the plot revolves around a bride who is courted or abducted by a hero (but then the woman is the main character as the narrative focuses on her and begins from her perspective). There is also a significant difference in the use of narrative within the text.
这篇文章专门分析了 11 篇塞尔库普人民间文学作品的情节，其中四篇可以被正确地称为 19 世纪中叶（1845 年）由语言学家 M. A. Kastren 在中鄂毕克记录的英雄故事；另一篇 19 世纪作品由 N. P. Grigorovsky 在 19 世纪 70 年代记录。在研究过程中，发现了主要的情节方案，其中的基本主题包括博加泰尔为新娘牵线搭桥或绑架新娘、新娘的兄弟和以前的新郎追逐主人公以及博加泰尔之间的争斗。其他六个被分析的文本记录于二十世纪，它们也有类似的情节发展；但它们的记录是简短的，情节被设计成简短的复述。在研究过程中，确定了这些文本在动机上的差异，并确定了这个故事存在的几种情节变体形式--"男性 "变体，即主人公是一位男性博加泰尔；"女性 "变体，即情节围绕一位被博加泰尔求婚或偷窃的新娘展开（但此时，女性才是主人公，因为叙事是围绕她展开的，并且来自她本人）。在叙事模式的使用上，文本内部也存在着明显的差异。 本文专门分析了 11 篇民间传说《塞尔库普》，其中 4 篇实际上可称为英雄故事。它们由语言学家 M. A. A. 记录于十九世纪中叶（1845 年）。A.卡斯特伦（M. A. A. Castren）在中奥布记录的；另一个十九世纪的文本由 N. P. 格里戈罗夫斯基（N. P. Grigorovsky）在十九世纪七十年代记录。在研究过程中，揭示了主要情节方案，其中的主要主题是英雄求爱或绑架新娘、她的兄弟和前新郎追捕英雄以及英雄之间的争斗。所分析的其他六篇文本来自二十世纪，也呈现出类似的情节发展，但它们的记录更为简洁，情节布局为 "短篇复述"。在研究过程中，我们注意到了不同文本在主题上的差异，并发现了这一情节以何种形式存在的几种情节变化--一种是以男性英雄为主角的 "男性 "版本，另一种是围绕被英雄追求或诱拐的新娘展开情节的 "女性 "版本（但此时女性才是主角，因为叙述的重点是她，并从她的视角开始）。文本中叙事手法的运用也有很大不同。
{"title":"Küeldshut – The Heroic Tales of the Selkups: Narrative Features and Central Plot Points","authors":"Наталья Анатольевна Тучкова","doi":"10.23951/2307-6119-2023-4-127-148","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-4-127-148","url":null,"abstract":"Статья посвящена анализу сюжетов 11 фольклорных текстов селькупов, четыре из которых с полным правом можно обозначить как героические сказания, записанные на Средней Оби в середине XIX в. (в 1845 г.) лингвистом М. А. Кастреном; еще один текст XIX в. записан в 1870-х гг. Н. П. Григоровским. В ходе проведенного исследования была выявлена основная сюжетная схема, в которой как базовые мотивы присутствуют сватовство или умыкание богатырем невесты, погоня ее братьев и предыдущих женихов за героем, а также битвы богатырей между собой. Остальные шесть анализируемых текстов были зафиксированы в ХХ в., они также имеют похожее развитие сюжетного действия; но их запись лаконична, сюжет оформлен как краткий пересказ. В ходе исследования была установлена разница в мотивах между текстами и выявлено несколько сюжетных вариантов, в форме которых существует данный сюжет, – «мужской» вариант, где главным героем является мужчина-богатырь, и «женский» вариант, когда сюжет строится вокруг невесты, которую сватает или умыкает богатырь (но тогда именно женщина является главной героиней, так как повествование концентрируется вокруг нее, и оно исходит от ее лица). Также выявлена существенная внутритекстовая разница в использовании режимов повествования. This article is devoted to the analysis of eleven folklore Selkup texts, four of which can actually be called heroic tales. They were recorded in the middle of the XIX century (1845) by the linguist M. A. Castren in the Middle Ob; another text from the XIX century was recorded in the 1870s by N. P. Grigorovsky. In the course of the study, the main plot scheme was revealed, in which the main motifs are courtship or bride kidnapping by a hero, the hunt for the hero by her brothers and former grooms, and fights between the heroes. The other six texts analyzed are from the twentieth century and also show a similar plot development, but their recording is more concise, and the plot is laid out as a “short retelling”. In the course of the study, the difference in motifs between the texts was noted, and several plot variations were identified in which form this plot exists – a ‘male’ version where the main character is a male hero and a ‘female’ version where the plot revolves around a bride who is courted or abducted by a hero (but then the woman is the main character as the narrative focuses on her and begins from her perspective). There is also a significant difference in the use of narrative within the text.","PeriodicalId":508376,"journal":{"name":"Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":"88 6","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-12-22","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"139163664","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-12-22DOI: 10.23951/2307-6119-2023-4-34-44
Т.М. Никаева, Наталья Юрьевна Печетова
В статье представлен опыт составления «Словаря топонимов Республики Саха (Якутия): населенные пункты» на русском языке, включающего 562 словарные статьи. Актуальность работы обусловлена активизацией топонимических исследований в регионе и возникшей необходимостью фиксации его топонимической системы в данный исторический период. Новизна определяется охватом топонимического материала, глубиной его анализа, а также широтой лингвистических и экстралингвистических проблем, решаемых в процессе сбора языкового материала и составления статей словаря. Анализируются требования к составлению топонимических словарей, выявляются трудности составления словарных статей и предлагаются пути их решения. Подготовка материалов для словаря была сопряжена с рядом проблем, которые в ходе исследования были решены: предложено фиксировать повторяющиеся наименования населенных пунктов в одной словарной статье с указанием месторасположения каждого; в качестве заголовочного слова выбрано официальное современное русскоязычное наименование, к которому в скобках прилагается якутское название, их орфографическое и графическое оформление (особенно при наличии вариантов) определено в соответствии с требованием нормализации наименований географических объектов Федерального закона РФ; в качестве справочного материала в словарные статьи включены все имеющиеся на данный момент сведения о происхождении ойконима, языке-источнике, а также информация этнографического характера; для обозначения местонахождения приводится административно-территориальная характеристика географического объекта. Для дальнейшей работы определяются перспективы сбора и анализа материала над дополненным и исправленным изданием словаря, дается обоснование необходимости фиксации в словаре акцентологических норм, а также включения в новый словарь сведений о других территориально-муниципальных наименованиях: наслегах, сельских поселениях, районах и улусах Республики Саха (Якутия). The article describes the experience of compiling the dictionary of toponyms of the Republic of Sakha (Yakutia): Settlements, which contains 562 lexical entries. The relevance of the work arises from the activation of toponymic research in the region and the need to document its toponymic system in this historical period. The scope of the toponymic material determines the novelty of the work, the depth of the analysis, and the extent of the linguistic and extra-linguistic problems solved in the collection of the linguistic material and the compilation of the lexical entries. The requirements for the preparation of toponymic dictionaries are analyzed, the difficulties in compiling lexical entries are pointed out, and possible solutions are suggested. In preparing the materials for the dictionary, there were a number of problems that were solved in the course of the study: it was proposed to combine the repeated names of settlements into one lexical entry indicating the location of each settlement; the official modern Russian language name is
{"title":"Regional Toponymic Dictionary: Methodological Principles of Compilation (the Case of the Dictionary of Toponyms of the Sakha Republic (Yakutia): Settlements)","authors":"Т.М. Никаева, Наталья Юрьевна Печетова","doi":"10.23951/2307-6119-2023-4-34-44","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-4-34-44","url":null,"abstract":"В статье представлен опыт составления «Словаря топонимов Республики Саха (Якутия): населенные пункты» на русском языке, включающего 562 словарные статьи. Актуальность работы обусловлена активизацией топонимических исследований в регионе и возникшей необходимостью фиксации его топонимической системы в данный исторический период. Новизна определяется охватом топонимического материала, глубиной его анализа, а также широтой лингвистических и экстралингвистических проблем, решаемых в процессе сбора языкового материала и составления статей словаря. Анализируются требования к составлению топонимических словарей, выявляются трудности составления словарных статей и предлагаются пути их решения. Подготовка материалов для словаря была сопряжена с рядом проблем, которые в ходе исследования были решены: предложено фиксировать повторяющиеся наименования населенных пунктов в одной словарной статье с указанием месторасположения каждого; в качестве заголовочного слова выбрано официальное современное русскоязычное наименование, к которому в скобках прилагается якутское название, их орфографическое и графическое оформление (особенно при наличии вариантов) определено в соответствии с требованием нормализации наименований географических объектов Федерального закона РФ; в качестве справочного материала в словарные статьи включены все имеющиеся на данный момент сведения о происхождении ойконима, языке-источнике, а также информация этнографического характера; для обозначения местонахождения приводится административно-территориальная характеристика географического объекта. Для дальнейшей работы определяются перспективы сбора и анализа материала над дополненным и исправленным изданием словаря, дается обоснование необходимости фиксации в словаре акцентологических норм, а также включения в новый словарь сведений о других территориально-муниципальных наименованиях: наслегах, сельских поселениях, районах и улусах Республики Саха (Якутия). The article describes the experience of compiling the dictionary of toponyms of the Republic of Sakha (Yakutia): Settlements, which contains 562 lexical entries. The relevance of the work arises from the activation of toponymic research in the region and the need to document its toponymic system in this historical period. The scope of the toponymic material determines the novelty of the work, the depth of the analysis, and the extent of the linguistic and extra-linguistic problems solved in the collection of the linguistic material and the compilation of the lexical entries. The requirements for the preparation of toponymic dictionaries are analyzed, the difficulties in compiling lexical entries are pointed out, and possible solutions are suggested. In preparing the materials for the dictionary, there were a number of problems that were solved in the course of the study: it was proposed to combine the repeated names of settlements into one lexical entry indicating the location of each settlement; the official modern Russian language name is","PeriodicalId":508376,"journal":{"name":"Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":"285 3","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-12-22","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"139165519","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-12-22DOI: 10.23951/2307-6119-2023-4-65-75
Елизавета Владимировна Филимонова
Статья посвящена исследованию средств выражения цепочечного реципрока в русском жестовом языке. Типологические исследования реципрока показывают, что цепочечное значение может выражаться тем же показателем, что и прототипическое значение реципрока, а может передаваться специальным показателем. Русский жестовый язык, будучи языком, использующим визуальную модальность, может иметь специфические средства выражения данного значения, отличающиеся от способов выражения прототипического реципрока. Существующие исследования цепочечного реципрока в жестовых языках показывают, что для изображения цепочечных ситуаций активно используются классификаторные конструкции – морфологически сложные жесты, которые, по мнению некоторых исследователей, совмещают в себе лингвистический элемент и элементы жестикуляции. Следовательно, можно предположить, что семантика цепочечного реципрока будет выражаться в жестовых языках гораздо более подробно и иконично, чем в звуковых. Исследование проводилось с помощью корпусного метода и метода элицитации. Результаты исследования показали, что для обозначения пространственных цепочечных ситуаций в русском жестовом языке используется три типа классификаторных конструкций, которые применимы к более чем 15 классификаторным жестам, а также сочетания классификаторных конструкций, расположенные в строгом порядке. Рассматриваемые конструкции изображают процесс появления цепочки, факт ее существования в готовом виде и движение цепочки. При этом не все компоненты полученных классификаторных конструкций имеют свойство обязательности и системности, что ставит под сомнение их лингвистический статус. Обязательным для цепочечных конструкций является взаиморасположение ведущей и вспомогательной руки, а также траекторное движение, осуществляемое от начала к концу цепочки. Дополнительно, с помощью наличия/отсутствия редупликации, может передавать целостность/дискретность цепочки объектов. Вторичное движение и ориентация, передающие особенности, характер движения или конкретных объектов, обнаруживают значительную вариативность и высокую иконичность у разных информантов, а также необязательность. Это позволяет предположить, что данные характеристики могут относиться к изобразительному, жестикуляционному элементу классификаторных конструкций. The paper examines classifier constructions to express chaining reciprocals in Russian Sign Language. Typological studies of reciprocity show that the chaining reciprocal can be mediated by markers of prototypical reciprocal meaning or by special markers. As a visual modality language, Russian Sign Language has unique and iconic means of expressing reciprocal meaning. Studies on reciprocity in sign language show that classifier constructions are used to describe chaining situations. Classifiers are morphologically complex signs that some researchers consider to be a mixture of signs and gestures. It is, therefore, to be expected that the chaining reciprocal semantics in sign languages can be described in a more
{"title":"Chaining Reciprocal in Russian Sign Language","authors":"Елизавета Владимировна Филимонова","doi":"10.23951/2307-6119-2023-4-65-75","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-4-65-75","url":null,"abstract":"Статья посвящена исследованию средств выражения цепочечного реципрока в русском жестовом языке. Типологические исследования реципрока показывают, что цепочечное значение может выражаться тем же показателем, что и прототипическое значение реципрока, а может передаваться специальным показателем. Русский жестовый язык, будучи языком, использующим визуальную модальность, может иметь специфические средства выражения данного значения, отличающиеся от способов выражения прототипического реципрока. Существующие исследования цепочечного реципрока в жестовых языках показывают, что для изображения цепочечных ситуаций активно используются классификаторные конструкции – морфологически сложные жесты, которые, по мнению некоторых исследователей, совмещают в себе лингвистический элемент и элементы жестикуляции. Следовательно, можно предположить, что семантика цепочечного реципрока будет выражаться в жестовых языках гораздо более подробно и иконично, чем в звуковых. Исследование проводилось с помощью корпусного метода и метода элицитации. Результаты исследования показали, что для обозначения пространственных цепочечных ситуаций в русском жестовом языке используется три типа классификаторных конструкций, которые применимы к более чем 15 классификаторным жестам, а также сочетания классификаторных конструкций, расположенные в строгом порядке. Рассматриваемые конструкции изображают процесс появления цепочки, факт ее существования в готовом виде и движение цепочки. При этом не все компоненты полученных классификаторных конструкций имеют свойство обязательности и системности, что ставит под сомнение их лингвистический статус. Обязательным для цепочечных конструкций является взаиморасположение ведущей и вспомогательной руки, а также траекторное движение, осуществляемое от начала к концу цепочки. Дополнительно, с помощью наличия/отсутствия редупликации, может передавать целостность/дискретность цепочки объектов. Вторичное движение и ориентация, передающие особенности, характер движения или конкретных объектов, обнаруживают значительную вариативность и высокую иконичность у разных информантов, а также необязательность. Это позволяет предположить, что данные характеристики могут относиться к изобразительному, жестикуляционному элементу классификаторных конструкций. The paper examines classifier constructions to express chaining reciprocals in Russian Sign Language. Typological studies of reciprocity show that the chaining reciprocal can be mediated by markers of prototypical reciprocal meaning or by special markers. As a visual modality language, Russian Sign Language has unique and iconic means of expressing reciprocal meaning. Studies on reciprocity in sign language show that classifier constructions are used to describe chaining situations. Classifiers are morphologically complex signs that some researchers consider to be a mixture of signs and gestures. It is, therefore, to be expected that the chaining reciprocal semantics in sign languages can be described in a more","PeriodicalId":508376,"journal":{"name":"Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":"177 S426","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-12-22","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"139165713","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-12-22DOI: 10.23951/2307-6119-2023-4-55-64
Алена Робертовна Тазранова
В статье анализируются половозрастные названия мелкого рогатого скота в алтайском языке и его диалектах в сопоставлении с другими тюркскими и с монгольскими языками. Рассмотрена скотоводческая лексика, которая не зафиксирована в имеющихся словарях и источниках алтайского языка. Актуальность исследования лексики животноводства тюркских языков Сибири, в частности алтайского, определяется, с одной стороны, недостаточной изученностью, с другой – тем обстоятельством, что многие лексические единицы в силу определенных социолингвистических обстоятельств архаизируются или полностью выходят из употребления, иногда заменяются заимствованиями из русского языка. Материалом для исследования послужили все имеющиеся словари по данным языкам, а также экспедиционные материалы, собранные автором во время экспедиции в места компактного проживания носителей алтайского языка в 2022–2023 гг. В ходе исследования установлено, что половозрастные названия мелкого рогатого скота алтайского языка в большинстве случаев являются общетюркскими, различия проявляются на морфофонологическом уровне; в терминах, обозначающих возраст мелкого скота, наблюдаются семантические сдвиги. Имеются также тюркско-монгольские заимствования и более поздние монгольско-тюркские. Сходство в рассматриваемой лексической подсистеме алтайского и хакасского языков, а также некоторые общие черты с монгольскими языками объясняется их ареальной близостью, одинаковыми условиями жизни кочевых народов. Лексические диалектизмы, языковые особенности появляются в ходе исторического развития каждого народа. The article analyzes the system of livestock vocabulary, i.e., the gender and age designations of small livestock, based on the material of the Altai language and its dialects in comparison with a similar system of other Siberian and Mongolian Turkic languages. All available dictionaries for these languages, as well as expedition materials collected by the author during an expedition to places of compact residence of native speakers of the Altai language in 2022–2023, served as material for the study. The analysis of the livestock as mentioned above terms for the gender and age designations of small livestock using the example of sheep shows that many terms are common in Turkic; there are differences at the morphophonological level; there is a semantic shift in the terms denoting the age of small livestock; borrowings from Mongolian languages, all this is explained by spatial proximity. The Turkic peoples of Siberia are considered to be classic nomadic cattle breeders who raise the most important types of livestock: Horses, cows, sheep, goats, and camels. The Turks of Siberia have always been in close contact with the Mongols, and some peoples, such as the Tuvans and the Altai, have been part of the Mongolian state for many years. The Tuvinians and the Tofalars have lived and continue to live in constant contact with Mongolian-speaking tribes, which has inevitably left traces in the livestock vocabulary of t
{"title":"Gender and Age Designations of Small Livestock in the Languages of Altai, Khakass, and Mongolia","authors":"Алена Робертовна Тазранова","doi":"10.23951/2307-6119-2023-4-55-64","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-4-55-64","url":null,"abstract":"В статье анализируются половозрастные названия мелкого рогатого скота в алтайском языке и его диалектах в сопоставлении с другими тюркскими и с монгольскими языками. Рассмотрена скотоводческая лексика, которая не зафиксирована в имеющихся словарях и источниках алтайского языка. Актуальность исследования лексики животноводства тюркских языков Сибири, в частности алтайского, определяется, с одной стороны, недостаточной изученностью, с другой – тем обстоятельством, что многие лексические единицы в силу определенных социолингвистических обстоятельств архаизируются или полностью выходят из употребления, иногда заменяются заимствованиями из русского языка. Материалом для исследования послужили все имеющиеся словари по данным языкам, а также экспедиционные материалы, собранные автором во время экспедиции в места компактного проживания носителей алтайского языка в 2022–2023 гг. В ходе исследования установлено, что половозрастные названия мелкого рогатого скота алтайского языка в большинстве случаев являются общетюркскими, различия проявляются на морфофонологическом уровне; в терминах, обозначающих возраст мелкого скота, наблюдаются семантические сдвиги. Имеются также тюркско-монгольские заимствования и более поздние монгольско-тюркские. Сходство в рассматриваемой лексической подсистеме алтайского и хакасского языков, а также некоторые общие черты с монгольскими языками объясняется их ареальной близостью, одинаковыми условиями жизни кочевых народов. Лексические диалектизмы, языковые особенности появляются в ходе исторического развития каждого народа. The article analyzes the system of livestock vocabulary, i.e., the gender and age designations of small livestock, based on the material of the Altai language and its dialects in comparison with a similar system of other Siberian and Mongolian Turkic languages. All available dictionaries for these languages, as well as expedition materials collected by the author during an expedition to places of compact residence of native speakers of the Altai language in 2022–2023, served as material for the study. The analysis of the livestock as mentioned above terms for the gender and age designations of small livestock using the example of sheep shows that many terms are common in Turkic; there are differences at the morphophonological level; there is a semantic shift in the terms denoting the age of small livestock; borrowings from Mongolian languages, all this is explained by spatial proximity. The Turkic peoples of Siberia are considered to be classic nomadic cattle breeders who raise the most important types of livestock: Horses, cows, sheep, goats, and camels. The Turks of Siberia have always been in close contact with the Mongols, and some peoples, such as the Tuvans and the Altai, have been part of the Mongolian state for many years. The Tuvinians and the Tofalars have lived and continue to live in constant contact with Mongolian-speaking tribes, which has inevitably left traces in the livestock vocabulary of t","PeriodicalId":508376,"journal":{"name":"Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":"28 6","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-12-22","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"139163516","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-12-22DOI: 10.23951/2307-6119-2023-4-45-54
Анастасия Сергеевна Персидская
Статья посвящена комплексному изучению лексики, обозначающей общие и обобщенные названия пищи в селькупском языке, которая до сих пор не подвергалась лингвистическому описанию. В ходе исследования были выявлены и систематизированы лексемы, являющиеся общими или обобщенными названиями пищи, уточнен период их формирования, проведен морфосинтаксический анализ лексем, исследована их словообразовательная активность, определена способность к семантической деривации, выявлена внутренняя форма сложных и составных лексических единиц, обозначающих общие и обобщенные названия пищи и их дериватов, проанализированы устойчивые словосочетания с компонентом, обозначающим общее и обобщенное название пищи, проведен контекстуальный анализ общих и обобщенных названий пищи на материале бытовых текстов. Автором использовались такие методы исследования, как описательный, сравнительно-исторический, метод компонентного анализа, квантитативный, в качестве дополнительных – сравнительно-сопоставительный и интерпретации. Источниками материала послужили словари селькупского языка. Провести комплексный анализ позволили труды ведущих лингвистов по этимологии, фонетике и грамматике селькупского языка. В результате проведенного исследования выявлено, что общие и обобщенные названия пищи в селькупском языке восходят к глагольной основе *ǝm- ‘есть’ общесамодийского периода формирования. На синхронном уровне в селькупском языке выявлено 26 диалектных вариантов общих и обобщенных названий пищи. Они обладают разными морфосинтаксическими структурами: простые непроизводные (10), простые производные (14), составные наименования (2). Рассматриваемые лексемы обладают полисемией, основанной на метонимическом переносе. От основы *ǝm- ‘есть’ образованы также имена существительные (9) и составные названия (13), которые используются для обозначения предметов и явлений, напрямую или косвенно связанных с пищей. Большая часть имен существительных представлена простыми производными лексемами (7), однако выявлено одно сложное слово и одно слово, образованное посредством конверсии. Составные названия могут быть двухкомпонентными (11) или трехкомпонентыми (2) и состоять из имени прилагательного или наречия и имени существительного. The article presents a comprehensive study of the vocabulary of common and generalized food names in the Selkup language, which has not yet been the subject of a linguistic description. The study made it possible to identify and systematize common or generalized food names, clarify the period of their formation, carry out a morphosyntactic analysis of the lexemes, examine their word formation activity, determine the capacity for semantic derivation, determine the internal form of complex and compound lexical units, to identify common and generalized food names and their derivatives, to analyze sentence expressions with the component denoting a common and generalized food name, to carry out a contextual analysis of common and generalized food names on the material of househ
{"title":"Structural and Semantic Analysis of Common and Generalized Food Names in the Selkup Language","authors":"Анастасия Сергеевна Персидская","doi":"10.23951/2307-6119-2023-4-45-54","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-4-45-54","url":null,"abstract":"Статья посвящена комплексному изучению лексики, обозначающей общие и обобщенные названия пищи в селькупском языке, которая до сих пор не подвергалась лингвистическому описанию. В ходе исследования были выявлены и систематизированы лексемы, являющиеся общими или обобщенными названиями пищи, уточнен период их формирования, проведен морфосинтаксический анализ лексем, исследована их словообразовательная активность, определена способность к семантической деривации, выявлена внутренняя форма сложных и составных лексических единиц, обозначающих общие и обобщенные названия пищи и их дериватов, проанализированы устойчивые словосочетания с компонентом, обозначающим общее и обобщенное название пищи, проведен контекстуальный анализ общих и обобщенных названий пищи на материале бытовых текстов. Автором использовались такие методы исследования, как описательный, сравнительно-исторический, метод компонентного анализа, квантитативный, в качестве дополнительных – сравнительно-сопоставительный и интерпретации. Источниками материала послужили словари селькупского языка. Провести комплексный анализ позволили труды ведущих лингвистов по этимологии, фонетике и грамматике селькупского языка. В результате проведенного исследования выявлено, что общие и обобщенные названия пищи в селькупском языке восходят к глагольной основе *ǝm- ‘есть’ общесамодийского периода формирования. На синхронном уровне в селькупском языке выявлено 26 диалектных вариантов общих и обобщенных названий пищи. Они обладают разными морфосинтаксическими структурами: простые непроизводные (10), простые производные (14), составные наименования (2). Рассматриваемые лексемы обладают полисемией, основанной на метонимическом переносе. От основы *ǝm- ‘есть’ образованы также имена существительные (9) и составные названия (13), которые используются для обозначения предметов и явлений, напрямую или косвенно связанных с пищей. Большая часть имен существительных представлена простыми производными лексемами (7), однако выявлено одно сложное слово и одно слово, образованное посредством конверсии. Составные названия могут быть двухкомпонентными (11) или трехкомпонентыми (2) и состоять из имени прилагательного или наречия и имени существительного. The article presents a comprehensive study of the vocabulary of common and generalized food names in the Selkup language, which has not yet been the subject of a linguistic description. The study made it possible to identify and systematize common or generalized food names, clarify the period of their formation, carry out a morphosyntactic analysis of the lexemes, examine their word formation activity, determine the capacity for semantic derivation, determine the internal form of complex and compound lexical units, to identify common and generalized food names and their derivatives, to analyze sentence expressions with the component denoting a common and generalized food name, to carry out a contextual analysis of common and generalized food names on the material of househ","PeriodicalId":508376,"journal":{"name":"Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":"139 S255","pages":""},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-12-22","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"139165845","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
京公网安备 11010802042870号
京ICP备2023020795号-1
扫码关注我们
求助内容：
应助结果提醒方式：