Pub Date : 2022-02-26DOI: 10.17323/1811-038x-2022-31-1-162-182
Алла Олеговна Макаренцева
Статья посвящена исследованию динамики первых рождений в контексте глобальных трансформаций демографического поведения населения. Через изучение такого частного феномена, как вступление в материнство, показаны общие явления: ценностные изменения в обществе, перспективы итоговой рождаемости и уровня бездетности, вызовы демографической политики государства. Статья начинается с описания современной теоретической и методологической рамки исследований рождаемости. Далее автор представляет наблюдаемые тенденции сквозь призму календарного и когортного подходов к анализу рождаемости. Синтез этих подходов позволяет наложить долгосрочные факторы репродуктивного поведения населения, такие как масштабные изменения образа жизни от поколения к поколению, на факторы краткосрочные, в том числе шоковые. На основе динамики погодовых коэффициентов утверждается, что в настоящее время первые рождения сокращаются в возрастах их максимальной интенсивности (20–24 года и 25–29 лет). Кроме того, наверстывание отложенных деторождений среди женщин старше 30 лет до 2016 года интенсифицировалось, а на настоящем этапе замедлилось. Дальнейший анализ показывает, что для когорт 1970–1979 г. р. были характерны высокие темпы откладывания деторождения, а большие потери при наверстывании привели к относительно низким итоговым показателям рождаемости. В когортах 1980–1989 г. р. темпы откладывания были умеренными, а эффективность наверстывания достаточно хорошей. В когортах 1990 г. р. и позже снова ожидаются высокие темпы откладывания вступления в материнство. Если эти темпы у молодого поколения женщин выше, чем у предыдущего, то понижающее давление на календарный суммарный коэффициент рождаемости неизбежно. Автор прогнозирует рост окончательной бездетности в поколениях российских женщин 1980–1990 г. р. Наконец, на фоне других стран мира показаны тенденции к дальнейшей диверсификации моделей репродуктивного поведения: в ходе изменений возрастного профиля первых рождений растет его гетерогенность. Основным источником данных выступает международная база The Human Fertility Database, за период после 2014 года она дополнена данными ежегодных таблиц по Естественному движению населения Росстата.
{"title":"Динамика вступления в материнство в современной России","authors":"Алла Олеговна Макаренцева","doi":"10.17323/1811-038x-2022-31-1-162-182","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2022-31-1-162-182","url":null,"abstract":"Статья посвящена исследованию динамики первых рождений в контексте глобальных трансформаций демографического поведения населения. Через изучение такого частного феномена, как вступление в материнство, показаны общие явления: ценностные изменения в обществе, перспективы итоговой рождаемости и уровня бездетности, вызовы демографической политики государства. Статья начинается с описания современной теоретической и методологической рамки исследований рождаемости. Далее автор представляет наблюдаемые тенденции сквозь призму календарного и когортного подходов к анализу рождаемости. Синтез этих подходов позволяет наложить долгосрочные факторы репродуктивного поведения населения, такие как масштабные изменения образа жизни от поколения к поколению, на факторы краткосрочные, в том числе шоковые. На основе динамики погодовых коэффициентов утверждается, что в настоящее время первые рождения сокращаются в возрастах их максимальной интенсивности (20–24 года и 25–29 лет). Кроме того, наверстывание отложенных деторождений среди женщин старше 30 лет до 2016 года интенсифицировалось, а на настоящем этапе замедлилось. Дальнейший анализ показывает, что для когорт 1970–1979 г. р. были характерны высокие темпы откладывания деторождения, а большие потери при наверстывании привели к относительно низким итоговым показателям рождаемости. В когортах 1980–1989 г. р. темпы откладывания были умеренными, а эффективность наверстывания достаточно хорошей. В когортах 1990 г. р. и позже снова ожидаются высокие темпы откладывания вступления в материнство. Если эти темпы у молодого поколения женщин выше, чем у предыдущего, то понижающее давление на календарный суммарный коэффициент рождаемости неизбежно. Автор прогнозирует рост окончательной бездетности в поколениях российских женщин 1980–1990 г. р. Наконец, на фоне других стран мира показаны тенденции к дальнейшей диверсификации моделей репродуктивного поведения: в ходе изменений возрастного профиля первых рождений растет его гетерогенность. Основным источником данных выступает международная база The Human Fertility Database, за период после 2014 года она дополнена данными ежегодных таблиц по Естественному движению населения Росстата.","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2022-02-26","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"46543577","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2022-02-26DOI: 10.17323/1811-038x-2022-31-1-138-161
Сергей Александрович Коротаев, Елена Николаевна Гасюкова
В статье исследуются воздействующие на политические предпочтения факторы с точки зрения трех конкурирующих теоретических подходов. Формирование политических воззрений может интерпретироваться в терминах социализации (политические предпочтения отражают здравый смысл и представления о должном и правильном, усвоенные в процессе социализации), утилитаристского взгляда (политические предпочтения как отражение эгоистического интереса индивидов), психологических механизмов (реакция на неопределенность и угрозу). Авторы проводят сопоставление объяснительной силы указанных подходов на примере уязвимых индивидов, используя данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ 2015 года. В качестве меры уязвимости респондентов использованы несколько показателей: трудовая нестабильность, страх потери работы и неспособности обеспечить свою жизнь в ближайшем будущем. Фокус на экономически уязвимых респондентах позволяет выявить те социальные предпочтения, которые в разрезе концепции охранительных благ могут быть ассоциированы как отвечающие за сохранение и укрепление социального порядка. Исследуемое авторами политическое пространство строится на двух осях, полученных в результате факторного анализа, и включает предпочтения в сфере экономики (роль государства и частного сектора) и в социальной сфере (отношение к мигрантам). Результаты регрессионного анализа демонстрируют значимость субъективного восприятия уязвимости в сфере занятости и материального благополучия. Уязвимые респонденты, испытывающие страх потерять работу, ориентированы на левую экономическую политику и менее толерантны к мигрантам. Трудовая нестабильность как таковая значимого влияния на политические представления не оказывает. В заключении статьи авторы также обращаются к обсуждению ограничений исследования.
{"title":"Политические предпочтения: эффект экономической уязвимости","authors":"Сергей Александрович Коротаев, Елена Николаевна Гасюкова","doi":"10.17323/1811-038x-2022-31-1-138-161","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2022-31-1-138-161","url":null,"abstract":"В статье исследуются воздействующие на политические предпочтения факторы с точки зрения трех конкурирующих теоретических подходов. Формирование политических воззрений может интерпретироваться в терминах социализации (политические предпочтения отражают здравый смысл и представления о должном и правильном, усвоенные в процессе социализации), утилитаристского взгляда (политические предпочтения как отражение эгоистического интереса индивидов), психологических механизмов (реакция на неопределенность и угрозу). Авторы проводят сопоставление объяснительной силы указанных подходов на примере уязвимых индивидов, используя данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ ВШЭ 2015 года. В качестве меры уязвимости респондентов использованы несколько показателей: трудовая нестабильность, страх потери работы и неспособности обеспечить свою жизнь в ближайшем будущем. Фокус на экономически уязвимых респондентах позволяет выявить те социальные предпочтения, которые в разрезе концепции охранительных благ могут быть ассоциированы как отвечающие за сохранение и укрепление социального порядка. Исследуемое авторами политическое пространство строится на двух осях, полученных в результате факторного анализа, и включает предпочтения в сфере экономики (роль государства и частного сектора) и в социальной сфере (отношение к мигрантам). Результаты регрессионного анализа демонстрируют значимость субъективного восприятия уязвимости в сфере занятости и материального благополучия. Уязвимые респонденты, испытывающие страх потерять работу, ориентированы на левую экономическую политику и менее толерантны к мигрантам. Трудовая нестабильность как таковая значимого влияния на политические представления не оказывает. В заключении статьи авторы также обращаются к обсуждению ограничений исследования.","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2022-02-26","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"45464749","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2021-10-17DOI: 10.17323/1811-038x-2021-30-4-106-127
Сергей Николаевич Левин, Елена Анатольевна Кранзеева, Кирилл Сергеевич Саблин
В представленной статье на основе материалов глубинного интервью и анкетного опроса дана характеристика субъектов и практик политико-экономического взаимодействия в Кузбассе как в регионе ресурсного типа. В роли таких субъектов выступают представители региональной администрации и ресурсных компаний. Сравнительные преимущества представленного исследования заключаются именно во взгляде изнутри на данный региональный кейс, состоящий в том, что исследователи сами были погружены в реалии экономики и общества Кемеровской области. Это означает, что они занимались решением специфической именно для социологии задачи теоретизации обыденного. Решение этой задачи предполагает использование исследовательской стратегии обоснованной теории, предполагающей выбор моделей и инструментов, соответствующих особенностям объекта исследования. Выбранная методология исследования позволила описать сложившиеся в Кузбассе практики квазипубличного взаимодействия, которые характеризуются следующими чертами. Представители региональной власти и ресурсных компаний позиционируют себя как субъекты, действующие в интересах всего населения региона. При этом они монополизируют функции формулирования и реализации общественных целей развития, заявляя о том, что только они обладают необходимой для этого информацией и возможностями. В рамках такого подхода население практически исключается из числа активных субъектов политико-экономического и социального взаимодействия. В свою очередь представители властных структур и ресурсных компаний на неформальном уровне совместно реализуют как экономические, так и политико-административные функции. Власть привлекает предпринимателей к реализации своих политико-административных функций, включая финансирование производства общественных благ, различного рода социальных и инфраструктурных проектов и т. д. Предприниматели соглашаются на это, понимая, что без прямой поддержки власти ведение сколько-нибудь серьезного бизнеса невозможно. При этом все участники политико-экономического взаимодействия: политические руководители, профессиональные государственные служащие, собственники и менеджеры ресурсных компаний – ведут себя не в соответствии со своими формальными социальными ролями, а как персоны, включенные в закрытую вертикальную социальную сеть.
{"title":"Субъекты квазипубличного взаимодействия в регионе ресурсного типа: взгляд изнутри","authors":"Сергей Николаевич Левин, Елена Анатольевна Кранзеева, Кирилл Сергеевич Саблин","doi":"10.17323/1811-038x-2021-30-4-106-127","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2021-30-4-106-127","url":null,"abstract":"В представленной статье на основе материалов глубинного интервью и анкетного опроса дана характеристика субъектов и практик политико-экономического взаимодействия в Кузбассе как в регионе ресурсного типа. В роли таких субъектов выступают представители региональной администрации и ресурсных компаний. Сравнительные преимущества представленного исследования заключаются именно во взгляде изнутри на данный региональный кейс, состоящий в том, что исследователи сами были погружены в реалии экономики и общества Кемеровской области. Это означает, что они занимались решением специфической именно для социологии задачи теоретизации обыденного. Решение этой задачи предполагает использование исследовательской стратегии обоснованной теории, предполагающей выбор моделей и инструментов, соответствующих особенностям объекта исследования. Выбранная методология исследования позволила описать сложившиеся в Кузбассе практики квазипубличного взаимодействия, которые характеризуются следующими чертами. Представители региональной власти и ресурсных компаний позиционируют себя как субъекты, действующие в интересах всего населения региона. При этом они монополизируют функции формулирования и реализации общественных целей развития, заявляя о том, что только они обладают необходимой для этого информацией и возможностями. В рамках такого подхода население практически исключается из числа активных субъектов политико-экономического и социального взаимодействия. В свою очередь представители властных структур и ресурсных компаний на неформальном уровне совместно реализуют как экономические, так и политико-административные функции. Власть привлекает предпринимателей к реализации своих политико-административных функций, включая финансирование производства общественных благ, различного рода социальных и инфраструктурных проектов и т. д. Предприниматели соглашаются на это, понимая, что без прямой поддержки власти ведение сколько-нибудь серьезного бизнеса невозможно. При этом все участники политико-экономического взаимодействия: политические руководители, профессиональные государственные служащие, собственники и менеджеры ресурсных компаний – ведут себя не в соответствии со своими формальными социальными ролями, а как персоны, включенные в закрытую вертикальную социальную сеть.","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2021-10-17","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"47755777","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2021-10-17DOI: 10.17323/1811-038x-2021-30-4-79-105
Наталья Владимировна Колесник
В работе рассматривается процесс институционализации рынка политических услуг на примере функционирования политтехнологического сообщества. В начале работы уделяется внимание академическим дискуссиям по поводу связи авторитарных режимов и выборов. Среди важных характеристик «электоральных автократий» были выделены следующие: наличие многопартийной системы, регулярные парламентские выборы, всеобщее избирательное право и другие составляющие «демократического ландшафта». Основной предмет эмпирического исследования состоит в прояснении роли политтехнологов в структуре избирательных кампаний, анализе формальных и неформальных аспектов избирательных кампаний в российских регионах. Работа состоит из нескольких основных частей: история формирования рынка политических профессий в современной России, источники рекрутирования и социально-экономический статус политтехнологов, особенности профессиональных траекторий после завершения карьеры политтехнолога. Эмпирической основой для исследования послужили 76 глубинных полуформализованных интервью с основными агентами избирательного процесса в российских регионах (политическими технологами, журналистами, представителями региональных администраций, партийными активистами, владельцами консалтинговых компаний и др.). сообщества в современной России носит незавершенный характер, избирательные кампании представляют собой двуединый процесс, когда границы между политическим бизнесом и политическим процессом стираются, и главным становится не качество предоставляемых услуг, а длительность самого процесса.
{"title":"«Я противник режима, но всегда работаю на “Единую Россию”», или о политтехнологическом сообществе в современной России","authors":"Наталья Владимировна Колесник","doi":"10.17323/1811-038x-2021-30-4-79-105","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2021-30-4-79-105","url":null,"abstract":"В работе рассматривается процесс институционализации рынка политических услуг на примере функционирования политтехнологического сообщества. В начале работы уделяется внимание академическим дискуссиям по поводу связи авторитарных режимов и выборов. Среди важных характеристик «электоральных автократий» были выделены следующие: наличие многопартийной системы, регулярные парламентские выборы, всеобщее избирательное право и другие составляющие «демократического ландшафта». Основной предмет эмпирического исследования состоит в прояснении роли политтехнологов в структуре избирательных кампаний, анализе формальных и неформальных аспектов избирательных кампаний в российских регионах. Работа состоит из нескольких основных частей: история формирования рынка политических профессий в современной России, источники рекрутирования и социально-экономический статус политтехнологов, особенности профессиональных траекторий после завершения карьеры политтехнолога. Эмпирической основой для исследования послужили 76 глубинных полуформализованных интервью с основными агентами избирательного процесса в российских регионах (политическими технологами, журналистами, представителями региональных администраций, партийными активистами, владельцами консалтинговых компаний и др.). сообщества в современной России носит незавершенный характер, избирательные кампании представляют собой двуединый процесс, когда границы между политическим бизнесом и политическим процессом стираются, и главным становится не качество предоставляемых услуг, а длительность самого процесса.","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2021-10-17","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"49483684","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2021-10-17DOI: 10.17323/1811-038x-2021-30-4-128-155
Майя Андреевна Шмидт
This article looks at time banking – a system of exchange in which people trade services with one another using time instead of money as currency. Time banking is framed from a social work perspective as a social innovation that contributes to poverty alleviation and increasing inclusion. However, most such organizations fail to institutionalize as care providers and fail within the first three years. In this paper, I discuss a rare success story—a time bank in Nizhny Novgorod, the fourth largest city in Russia—which has been functioning for over 15 years and positioned itself as a non-charitable organization. I engage with sharing economy studies—a growing but ambiguous field—to explain the success of the time bank in Nizhny Novgorod. Research in the sharing economy has mostly concentrated on two extreme cases: business-to-customer operations or grassroots communities practicing radical alternatives to market exchange. The case studies have been united by an assumption that sharing economy organizations would generate social capital. However, there has been limited evidence to support this claim. In this article, I aim to test this hypothesis and explore whether the informal networks, norms of reciprocity and trust that are fostered among members of the Nizhny Novgorod time bank are the factors that explain the sustainability of this association. The study is informed by 22 in-depth interviews with the gatekeepers and members of this community. In the interviews, I paid attention to the socio-demographic characteristics of the participants and the structure of their social capital; the characteristics of the mode of exchange practiced in the community (the volume, direction, and range of services, the relatedness to professional activities and other spheres of life); their value set and worldview (egalitarianism, altruism, justice); and indicators of generalized trust. Results revealed that time bankers do not tend to create strong and sustainable relationships outside of the framework of the exchange. I put forward the following explanatory hypothesis: the calculativeness of time bankers, the market-driven valuations of ‘egalitarian’ service exchange and a unilateral attitude to the exchange are in conflict with a longing for Gemeinschaft—a community with strong bonding interdependence based on the norms of mutuality. This association failed to provide the conditions for generalized trust to emerge. The attempt to simultaneously create a tightly bonded community, but still answer the needs of the digital age resulted in a pastiche of a sharing economy platform. Beyond the case at hand, this study theorizes the rhetoric and reality of the sharing economy by summarizing the grounds for the expectations of generating social capital and explains why certain expectations could not be met.
{"title":"The Sharing Economy and Social Capital: The Fictional Expectations of Sociality in a Time Bank","authors":"Майя Андреевна Шмидт","doi":"10.17323/1811-038x-2021-30-4-128-155","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2021-30-4-128-155","url":null,"abstract":"This article looks at time banking – a system of exchange in which people trade services with one another using time instead of money as currency. Time banking is framed from a social work perspective as a social innovation that contributes to poverty alleviation and increasing inclusion. However, most such organizations fail to institutionalize as care providers and fail within the first three years. In this paper, I discuss a rare success story—a time bank in Nizhny Novgorod, the fourth largest city in Russia—which has been functioning for over 15 years and positioned itself as a non-charitable organization. I engage with sharing economy studies—a growing but ambiguous field—to explain the success of the time bank in Nizhny Novgorod. Research in the sharing economy has mostly concentrated on two extreme cases: business-to-customer operations or grassroots communities practicing radical alternatives to market exchange. The case studies have been united by an assumption that sharing economy organizations would generate social capital. However, there has been limited evidence to support this claim. In this article, I aim to test this hypothesis and explore whether the informal networks, norms of reciprocity and trust that are fostered among members of the Nizhny Novgorod time bank are the factors that explain the sustainability of this association. The study is informed by 22 in-depth interviews with the gatekeepers and members of this community. In the interviews, I paid attention to the socio-demographic characteristics of the participants and the structure of their social capital; the characteristics of the mode of exchange practiced in the community (the volume, direction, and range of services, the relatedness to professional activities and other spheres of life); their value set and worldview (egalitarianism, altruism, justice); and indicators of generalized trust. Results revealed that time bankers do not tend to create strong and sustainable relationships outside of the framework of the exchange. I put forward the following explanatory hypothesis: the calculativeness of time bankers, the market-driven valuations of ‘egalitarian’ service exchange and a unilateral attitude to the exchange are in conflict with a longing for Gemeinschaft—a community with strong bonding interdependence based on the norms of mutuality. This association failed to provide the conditions for generalized trust to emerge. The attempt to simultaneously create a tightly bonded community, but still answer the needs of the digital age resulted in a pastiche of a sharing economy platform. Beyond the case at hand, this study theorizes the rhetoric and reality of the sharing economy by summarizing the grounds for the expectations of generating social capital and explains why certain expectations could not be met.","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2021-10-17","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"43944310","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2021-10-17DOI: 10.17323/1811-038x-2021-30-4-156-187
Константин Сергеевич Дивисенко, Борис Ефимович Винер
Целью статьи является проверка предположения о периодизации советской и российской этнологии. Данные включают сведения о 2872 кандидатских и докторских диссертациях по этнографии/этнологии, подготовленных к защите в 1934–2016 гг. Опираясь на идею социолога науки Ричарда Уитли о социальной институционализации научных дисциплин, авторы предлагают выделить в истории российской этнологии три этапа: имперский этап включает периоды доинституциональный (1724–1844) и ранней институционализации (1845–1917), советский этап – периоды добровольной «марксизации» (1917/18–1929/32), период искоренения методологического плюрализма (1929/32–1953), толстовский (1954–1966/67) и бромлеевский (1966/67–1991), и, наконец, постсоветский этап делится на период кризиса и надежд (1992–2004) и период тематической и теоретической диверсификации (с 2005 г.). В ходе анализа содержимого диссертаций выявлены 64 тематические категории, по которым были классифицированы все диссертации. Для проверки нашего предположения с помощью анализа таблиц сопряженности, кластерного анализа и алгоритма скользящих временных отрезков выявлялась связь между временными периодами и тематическими предпочтениями авторов диссертаций. Результат проверки показал, что в целом предложенная периодизация истории советской и российской этнологии подтвердилась.
{"title":"Периодизация советской и постсоветской этнологии на материалах тематики диссертаций (1934–2016)","authors":"Константин Сергеевич Дивисенко, Борис Ефимович Винер","doi":"10.17323/1811-038x-2021-30-4-156-187","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2021-30-4-156-187","url":null,"abstract":"Целью статьи является проверка предположения о периодизации советской и российской этнологии. Данные включают сведения о 2872 кандидатских и докторских диссертациях по этнографии/этнологии, подготовленных к защите в 1934–2016 гг. Опираясь на идею социолога науки Ричарда Уитли о социальной институционализации научных дисциплин, авторы предлагают выделить в истории российской этнологии три этапа: имперский этап включает периоды доинституциональный (1724–1844) и ранней институционализации (1845–1917), советский этап – периоды добровольной «марксизации» (1917/18–1929/32), период искоренения методологического плюрализма (1929/32–1953), толстовский (1954–1966/67) и бромлеевский (1966/67–1991), и, наконец, постсоветский этап делится на период кризиса и надежд (1992–2004) и период тематической и теоретической диверсификации (с 2005 г.). В ходе анализа содержимого диссертаций выявлены 64 тематические категории, по которым были классифицированы все диссертации. Для проверки нашего предположения с помощью анализа таблиц сопряженности, кластерного анализа и алгоритма скользящих временных отрезков выявлялась связь между временными периодами и тематическими предпочтениями авторов диссертаций. Результат проверки показал, что в целом предложенная периодизация истории советской и российской этнологии подтвердилась.","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2021-10-17","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"45128390","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2021-10-17DOI: 10.17323/1811-038x-2021-30-4-30-52
Александр Лазаревич Темницкий
В статье анализируется структура мотивации медицинских работников, которая раскрывается сквозь призму мотивов-побуждений, стимулов к труду и удовлетворенности различными сторонами труда. Отдельное значение придается выявлению ее устойчивости во времени и по отношению к различным контрольным факторам: статусной, региональной, организационной, квалификационной и половозрастной принадлежности медицинских работников. В качестве информационной базы исследования использовались данные трех повторных социологических исследований, проведенных в трех регионах России в 2014–2018 гг. по программе фундаментальных исследований НИУ ВШЭ. В статье отмечается, что ожидаемой самодетерминации ведущих стимулов к хорошей работе и факторов удовлетворенности трудом замечено не было. Выявленная в результате анализа структура мотивации профессиональной деятельности медицинских работников бюджетной сферы была названа консервативной. Ядро такой структуры образуют мотивы и стимулы, связываемые с внешними побудителями к хорошей работе, а не с активизацией внутренних ресурсов. Их концентрированным выражением стали требования, направленные к государству. Справедливая оплата труда и наличие хорошего современного оборудования являются ведущими в составе факторов мотивации медицинских работников к более качественному и производительному труду.
{"title":"Мотивационная структура профессиональной деятельности медицинских работников России","authors":"Александр Лазаревич Темницкий","doi":"10.17323/1811-038x-2021-30-4-30-52","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2021-30-4-30-52","url":null,"abstract":"В статье анализируется структура мотивации медицинских работников, которая раскрывается сквозь призму мотивов-побуждений, стимулов к труду и удовлетворенности различными сторонами труда. Отдельное значение придается выявлению ее устойчивости во времени и по отношению к различным контрольным факторам: статусной, региональной, организационной, квалификационной и половозрастной принадлежности медицинских работников. В качестве информационной базы исследования использовались данные трех повторных социологических исследований, проведенных в трех регионах России в 2014–2018 гг. по программе фундаментальных исследований НИУ ВШЭ. В статье отмечается, что ожидаемой самодетерминации ведущих стимулов к хорошей работе и факторов удовлетворенности трудом замечено не было. Выявленная в результате анализа структура мотивации профессиональной деятельности медицинских работников бюджетной сферы была названа консервативной. Ядро такой структуры образуют мотивы и стимулы, связываемые с внешними побудителями к хорошей работе, а не с активизацией внутренних ресурсов. Их концентрированным выражением стали требования, направленные к государству. Справедливая оплата труда и наличие хорошего современного оборудования являются ведущими в составе факторов мотивации медицинских работников к более качественному и производительному труду. \u0000 ","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":"1 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2021-10-17","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"41339645","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2021-06-26DOI: 10.17323/1811-038x-2021-30-3-51-77
Татьяна Юрьевна Богомолова, Татьяна Юрьевна Черкашина
Обладание собственностью, через которую определяют нефинансовое богатство населения, сопряжено с финансовыми обязательствами: приобретение собственности с привлечением заемных средств влечет необходимость погашения таких долгов, а налогообложение имущества физических лиц – необходимость уплаты налогов, ежегодно или ситуативно, например, при вступлении в наследование. В статье описаны (1) тенденции и результаты в накоплении собственности (нефинансового богатства) российскими домохозяйствами с середины 1990-х годов до настоящего времени и (2) усилия российского государства по формированию более прозрачных прав и обязательств населения, связанных с собственностью (создание системы кадастрового учета, налогообложение имущества по его кадастровой стоимости, «дачная» и «гаражная амнистии» и т. д.) и стимулирование приобретения собственности через различные государственные программы. Информационную базу представленного в статье исследования составили тексты государственных законов, распорядительных документов, ведомственная статистика, аналитические материалы, а также данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ «Высшая школа экономики» за 1994–2018 годы и Комплексного наблюдения условий жизни населения, проводимого Росстатом в 2011, 2014, 2016, 2018 годах. С середины 1990-х годов владение активами преимущественно потребительского (основное жилье, автомобили, дачи) и инвестиционно-страхового (дополнительное к основному жилье) назначения увеличивалось, а обладание активами преимущественно производственного назначения (в данном исследовании – земля) снижалось. Данные о динамике собственности российских домохозяйств в целом свидетельствуют, что активность государства по выведению объектов собственности в официальное поле и увеличение налогообложения не снижают желание россиян обладать собственностью.
{"title":"Нефинансовое богатство российских домохозяйств: собственность и налоги","authors":"Татьяна Юрьевна Богомолова, Татьяна Юрьевна Черкашина","doi":"10.17323/1811-038x-2021-30-3-51-77","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2021-30-3-51-77","url":null,"abstract":"Обладание собственностью, через которую определяют нефинансовое богатство населения, сопряжено с финансовыми обязательствами: приобретение собственности с привлечением заемных средств влечет необходимость погашения таких долгов, а налогообложение имущества физических лиц – необходимость уплаты налогов, ежегодно или ситуативно, например, при вступлении в наследование. В статье описаны (1) тенденции и результаты в накоплении собственности (нефинансового богатства) российскими домохозяйствами с середины 1990-х годов до настоящего времени и (2) усилия российского государства по формированию более прозрачных прав и обязательств населения, связанных с собственностью (создание системы кадастрового учета, налогообложение имущества по его кадастровой стоимости, «дачная» и «гаражная амнистии» и т. д.) и стимулирование приобретения собственности через различные государственные программы. Информационную базу представленного в статье исследования составили тексты государственных законов, распорядительных документов, ведомственная статистика, аналитические материалы, а также данные Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения НИУ «Высшая школа экономики» за 1994–2018 годы и Комплексного наблюдения условий жизни населения, проводимого Росстатом в 2011, 2014, 2016, 2018 годах. С середины 1990-х годов владение активами преимущественно потребительского (основное жилье, автомобили, дачи) и инвестиционно-страхового (дополнительное к основному жилье) назначения увеличивалось, а обладание активами преимущественно производственного назначения (в данном исследовании – земля) снижалось. Данные о динамике собственности российских домохозяйств в целом свидетельствуют, что активность государства по выведению объектов собственности в официальное поле и увеличение налогообложения не снижают желание россиян обладать собственностью.","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2021-06-26","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"44605734","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2021-06-26DOI: 10.17323/1811-038x-2021-30-3-78-99
Алла Александровна Салмина
Правильный выбор и корректная интерпретация методологии измерения неравенства важны для понимания особенностей и глубины экономического неравенства в России. В данной статье рассмотрены оценки для России основных показателей неравенства, используемых в международных исследованиях. В первой части статьи представлены оценки неравенства в России по официальным статистическим данным Росстата и проанализированы альтернативные оценки по расчетам международных организаций и отдельных групп ученых. Также исследуются показатели неравенства и ряд методологических аспектов измерения, которые необходимо учитывать при проведении расчетов. В рамках этого показано, как выбранные показатели и используемые данные влияют на оценку неравенства. Дана оценка неравенства россиян по накопленному богатству и описана специфика доходного неравенства российского населения, а именно наличие тяжелых хвостов распределений.Во второй части статьи на данных ОЭСР проведено сравнение неравенства по доходам населения России и других стран по различным показателям. Согласно результатам, по большинству показателей Россия относится к группе стран с умеренно высоким неравенством по доходам (выше среднего уровня ОЭСР), а с учетом дооценки доходов самого богатого верхнего дециля на основе данных по богатству и налоговой статистике она становится одним из мировых лидеров по неравенству (как по оценкам Credit Suisse, так и Т. Пикетти). Автор приходит к выводу, что для получения объективной картины неравенства необходимо его оценивание одновременно по нескольким измерениям. Помимо стандартных показателей дифференциации доходов (таких как коэффициент Джини и децильный коэффициент), важно учитывать и ряд других показателей, которые отражают специфику распределения доходов в России, в частности, наличие тяжелого хвоста. Особый интерес представляют показатели, учитывающие особенности распределения доходов россиян в концах распределений (коэффициент Пальма и др.) и чувствительные к изменению доходов среди бедных слоев населения (индекс Аткинсона, среднее логарифмическое отклонение).
{"title":"Высокое ли экономическое неравенство в России? Вопросы измерения, показатели и их оценки","authors":"Алла Александровна Салмина","doi":"10.17323/1811-038x-2021-30-3-78-99","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2021-30-3-78-99","url":null,"abstract":"Правильный выбор и корректная интерпретация методологии измерения неравенства важны для понимания особенностей и глубины экономического неравенства в России. В данной статье рассмотрены оценки для России основных показателей неравенства, используемых в международных исследованиях. В первой части статьи представлены оценки неравенства в России по официальным статистическим данным Росстата и проанализированы альтернативные оценки по расчетам международных организаций и отдельных групп ученых. Также исследуются показатели неравенства и ряд методологических аспектов измерения, которые необходимо учитывать при проведении расчетов. В рамках этого показано, как выбранные показатели и используемые данные влияют на оценку неравенства. Дана оценка неравенства россиян по накопленному богатству и описана специфика доходного неравенства российского населения, а именно наличие тяжелых хвостов распределений.Во второй части статьи на данных ОЭСР проведено сравнение неравенства по доходам населения России и других стран по различным показателям. Согласно результатам, по большинству показателей Россия относится к группе стран с умеренно высоким неравенством по доходам (выше среднего уровня ОЭСР), а с учетом дооценки доходов самого богатого верхнего дециля на основе данных по богатству и налоговой статистике она становится одним из мировых лидеров по неравенству (как по оценкам Credit Suisse, так и Т. Пикетти). Автор приходит к выводу, что для получения объективной картины неравенства необходимо его оценивание одновременно по нескольким измерениям. Помимо стандартных показателей дифференциации доходов (таких как коэффициент Джини и децильный коэффициент), важно учитывать и ряд других показателей, которые отражают специфику распределения доходов в России, в частности, наличие тяжелого хвоста. Особый интерес представляют показатели, учитывающие особенности распределения доходов россиян в концах распределений (коэффициент Пальма и др.) и чувствительные к изменению доходов среди бедных слоев населения (индекс Аткинсона, среднее логарифмическое отклонение).","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2021-06-26","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"47791621","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2021-06-26DOI: 10.17323/1811-038x-2021-30-3-174-187
E. Denisova-Schmidt
he Russian higher education system is currently facing the mounting challenges of competition, internationalisation, restrictions on academic freedom, inequalities in access, massification, academic dishonesty and corruption. This paper discusses how Russian universities are able to develop, attract and retain academics in the profession under such difficult conditions. Analysing two recent and ongoing large-scale measures − the reform of doctoral education (staff development) and effective contracts (employee retention) – the author argues that the remaining improper dependencies among the actors and institutions involved should be considered more seriously. This case might be applicable beyond Russia and other post-Soviet countries, as anti-corruption reforms can often result in unintended consequences.
{"title":"Responses to the Challenges of Training and Retaining Scholars in Russian Academia","authors":"E. Denisova-Schmidt","doi":"10.17323/1811-038x-2021-30-3-174-187","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1811-038x-2021-30-3-174-187","url":null,"abstract":"he Russian higher education system is currently facing the mounting challenges of competition, internationalisation, restrictions on academic freedom, inequalities in access, massification, academic dishonesty and corruption. This paper discusses how Russian universities are able to develop, attract and retain academics in the profession under such difficult conditions. Analysing two recent and ongoing large-scale measures − the reform of doctoral education (staff development) and effective contracts (employee retention) – the author argues that the remaining improper dependencies among the actors and institutions involved should be considered more seriously. This case might be applicable beyond Russia and other post-Soviet countries, as anti-corruption reforms can often result in unintended consequences.","PeriodicalId":42465,"journal":{"name":"Mir Rossii-Universe of Russia","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2021-06-26","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"48369302","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
京公网安备 11010802042870号
京ICP备2023020795号-1
扫码关注我们
求助内容：
应助结果提醒方式：