Wahrend M. Bulgakovs literarische Werke aufgrund ihrer Vielschichtigkeit und Ambivalenz oft als schwer entschlusselbar gelten, formuliert der Autor in seiner Publizistik direkter und bringt, wie beispielsweise im Tagebuch, seine Vorbehalte gegen die Revolution in ihrer proletarischen Form direkter und praziser zur Sprache. Ein Blick in die seit 1989 nach und nach veroffentlichten Tagebucher offenbart, dass Bulgakovs kritische Bemerkungen zu den Oktoberereignissen des Jahres 1917 und nachfolgenden Entwicklungen jenen Reflexionen gleichen, die die Revolution in ihrer burgerlichen Form, die Franzosische Revolution von 1789, provozierte. Ahnlich hatte schon Schiller behauptet, dass die Auspragung schoner Menschlichkeit eine politische Revolution, wie sie in Frankreich stattgefunden hatte, uberflussig macht. Ausgehend davon werden im Aufsatz intertextuelle Verweise auf I. Kants Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltburgerlicher Absicht (1784) und F. Schillers Briefe uber die asthetische Erziehung des Menschen (1793/1794) beschrieben und analysiert, die in Bulgakovs Povest’ Sobac’e serdce (1925) eingeschrieben sind. Der Umstand, dass Bulgakovs Werk uber sechzig Jahre im Archiv lag, ist nicht zuletzt darauf zuruckzufuhren, dass sein Autor in Auseinandersetzung mit abstrakten geschichtsoptimistischen Vorstellungen vom „neuen Menschen“ auch die Literaturverhaltnisse seiner Zeit aufklarungsskeptisch betrachtet und die von Schiller konzipierte Idee der asthetischen Erziehung mit Hilfe autonomer Kunst nutzt, um in der Aufklarung wurzelnde zeitgenossische dogmatische Vorstellungen von der erzieherischen Funktion der Kunst im Interesse einer asthetischen und historischen Selbstverstandigung zu relativieren. Dies erscheint umso bemerkenswerter, da Schiller in Russland lange Zeit aufgrund des immer wieder favorisierten gesellschaftlich eingreifenden Literaturverstandnisses in reduzierter Form wahrgenommen und teilweise einseitig rezipiert wurde.
{"title":"I. KANT UND F. SCHILLERZUR HUMANISIERUNG DES MENSCHEN NACH EINEM VERBORGENEN PLAN DER NATURIN DERÄSTHETISCHEN AUSEINAN–DERSETZUNG M.A. BULGAKOVS MITDER UTOPIE DES NEUEN MENSCHEN","authors":"Ute Marggraff","doi":"10.1344/AFLM2015.5.6","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2015.5.6","url":null,"abstract":"Wahrend M. Bulgakovs literarische Werke aufgrund ihrer Vielschichtigkeit und Ambivalenz oft als schwer entschlusselbar gelten, formuliert der Autor in seiner Publizistik direkter und bringt, wie beispielsweise im Tagebuch, seine Vorbehalte gegen die Revolution in ihrer proletarischen Form direkter und praziser zur Sprache. Ein Blick in die seit 1989 nach und nach veroffentlichten Tagebucher offenbart, dass Bulgakovs kritische Bemerkungen zu den Oktoberereignissen des Jahres 1917 und nachfolgenden Entwicklungen jenen Reflexionen gleichen, die die Revolution in ihrer burgerlichen Form, die Franzosische Revolution von 1789, provozierte. Ahnlich hatte schon Schiller behauptet, dass die Auspragung schoner Menschlichkeit eine politische Revolution, wie sie in Frankreich stattgefunden hatte, uberflussig macht. Ausgehend davon werden im Aufsatz intertextuelle Verweise auf I. Kants Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltburgerlicher Absicht (1784) und F. Schillers Briefe uber die asthetische Erziehung des Menschen (1793/1794) beschrieben und analysiert, die in Bulgakovs Povest’ Sobac’e serdce (1925) eingeschrieben sind. Der Umstand, dass Bulgakovs Werk uber sechzig Jahre im Archiv lag, ist nicht zuletzt darauf zuruckzufuhren, dass sein Autor in Auseinandersetzung mit abstrakten geschichtsoptimistischen Vorstellungen vom „neuen Menschen“ auch die Literaturverhaltnisse seiner Zeit aufklarungsskeptisch betrachtet und die von Schiller konzipierte Idee der asthetischen Erziehung mit Hilfe autonomer Kunst nutzt, um in der Aufklarung wurzelnde zeitgenossische dogmatische Vorstellungen von der erzieherischen Funktion der Kunst im Interesse einer asthetischen und historischen Selbstverstandigung zu relativieren. Dies erscheint umso bemerkenswerter, da Schiller in Russland lange Zeit aufgrund des immer wieder favorisierten gesellschaftlich eingreifenden Literaturverstandnisses in reduzierter Form wahrgenommen und teilweise einseitig rezipiert wurde.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"71-87"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2015-12-15","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66365068","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Niniejszy artykul wpisuje sie w nurt badan poświeconych problematyce tzw. homonimii/paronimii miedzyjezykowej w aspekcie leksykograficznym. Cześc wstepna poświecona jest zagadnieniu homonimii wewnątrzjezykowej jako uniwersalium jezykowemu oraz zdefiniowaniu pojecia tzw. homonimii/paronimii miedzyjezykowej, kwestionowanej przez niektorych badaczy. Dalsza cześc artykulu zawiera probe opisu leksykograficznego rosyjsko-polskich paraleli jezykowych pozostających w relacjach homonimicznych. Zebrany material jezykowy świadczy o wystepowaniu wspomnianych związkow na roznych poziomach struktury jezyka – w warstwie leksykalnej, polączeniach wyrazowych oraz na plaszczyźnie frazeologicznej. Zaproponowana przez autorow struktura hasla slownikowego moze byc pomocna w sporządzaniu dwujezycznych slownikow uwzgledniających rowniez paralele jezykowe o charakterze homonimicznym.
{"title":"ROSYJSKO-POLSKA HOMONIMIA MIĘDZYJĘZYKOWA JAKO PROBLEM LEKSYKOGRAFICZNY","authors":"Krzysztof Kusal, Krzysztof Bałaban","doi":"10.1344/AFLM2014.4.4","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2014.4.4","url":null,"abstract":"Niniejszy artykul wpisuje sie w nurt badan poświeconych problematyce tzw. homonimii/paronimii miedzyjezykowej w aspekcie leksykograficznym. Cześc wstepna poświecona jest zagadnieniu homonimii wewnątrzjezykowej jako uniwersalium jezykowemu oraz zdefiniowaniu pojecia tzw. homonimii/paronimii miedzyjezykowej, kwestionowanej przez niektorych badaczy. Dalsza cześc artykulu zawiera probe opisu leksykograficznego rosyjsko-polskich paraleli jezykowych pozostających w relacjach homonimicznych. Zebrany material jezykowy świadczy o wystepowaniu wspomnianych związkow na roznych poziomach struktury jezyka – w warstwie leksykalnej, polączeniach wyrazowych oraz na plaszczyźnie frazeologicznej. Zaproponowana przez autorow struktura hasla slownikowego moze byc pomocna w sporządzaniu dwujezycznych slownikow uwzgledniających rowniez paralele jezykowe o charakterze homonimicznym.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"53-66"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2014-12-27","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66364779","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Wie werden Worter zu Namen und Namen zu Wortern? Der Beitrag stellt eine interdisziplinare Verbindung der Namentheorie mit phraseologischen und paromiologischen Forschungen dar. Es geht um die Frage, wie Eigennamen, die sich auf nur ein einzelnes Objekt beziehen, individuelle Merkmale tragen und somit dieses Objekt fur eine soziale Gemeinschaft identifizieren, diese Eigenart in Phraseologismen und Sprichwortern verlieren. Der ideale Eigenname steht fur nur ein Objekt, das nicht unbedingt real sein muss, sondern auch historisch oder ausgedacht sein kann. Auserdem gibt es Ubergangs-und Zwischenformen, deren Polysemie sich in Prozessen der Deproprialisierung und Proprialisierung entwickelt hat. Das bedeutet, dass ein Eigenname als die Klasse von Objekten charakterisierendes Appellativ auftreten kann und ein Gattungsname als das konkrete Objekt identifizierender Eigenname. Heute konnen sie je nach Kontext verschiedene Bedeutungen haben. Mich interessiert vor allem der besondere Kontext von Sprichwortern, Redewendungen und Phraseologismen, von denen viele mit polysemen Namen gebildet worden sind, die biblische Orte, Personen und Ereignisse bezeichnen. Meine Fragestellung bezieht sich auf das Wesen dieser polysemen Mischnamen in diesen speziellen Kontexten. Da die Bedeutung eines idealen Phraseologismus nicht als Summe aus den Bedeutungen seiner einzelnen Bestandteile verstanden werden kann, musste ein in diesem Phraseologismus verwendeter Eigenname seine propriale Funktion verlieren.
{"title":"WANN IST DER NAME EIN NAME","authors":"Joern-Martín Becker","doi":"10.1344/AFLM2014.4.3","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2014.4.3","url":null,"abstract":"Wie werden Worter zu Namen und Namen zu Wortern? Der Beitrag stellt eine interdisziplinare Verbindung der Namentheorie mit phraseologischen und paromiologischen Forschungen dar. Es geht um die Frage, wie Eigennamen, die sich auf nur ein einzelnes Objekt beziehen, individuelle Merkmale tragen und somit dieses Objekt fur eine soziale Gemeinschaft identifizieren, diese Eigenart in Phraseologismen und Sprichwortern verlieren. Der ideale Eigenname steht fur nur ein Objekt, das nicht unbedingt real sein muss, sondern auch historisch oder ausgedacht sein kann. Auserdem gibt es Ubergangs-und Zwischenformen, deren Polysemie sich in Prozessen der Deproprialisierung und Proprialisierung entwickelt hat. Das bedeutet, dass ein Eigenname als die Klasse von Objekten charakterisierendes Appellativ auftreten kann und ein Gattungsname als das konkrete Objekt identifizierender Eigenname. Heute konnen sie je nach Kontext verschiedene Bedeutungen haben. Mich interessiert vor allem der besondere Kontext von Sprichwortern, Redewendungen und Phraseologismen, von denen viele mit polysemen Namen gebildet worden sind, die biblische Orte, Personen und Ereignisse bezeichnen. Meine Fragestellung bezieht sich auf das Wesen dieser polysemen Mischnamen in diesen speziellen Kontexten. Da die Bedeutung eines idealen Phraseologismus nicht als Summe aus den Bedeutungen seiner einzelnen Bestandteile verstanden werden kann, musste ein in diesem Phraseologismus verwendeter Eigenname seine propriale Funktion verlieren.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"43-52"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2014-12-27","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66364176","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
В статье описываются и анализируются особенности составного именного сказуемого в русском языке XVI века на материале большого количества письменных источников этого периода. По сравнению с современным русским языком составное именное сказуемое в XVI в. представляет собой грамматическое явление, которое находится в стадии становления. Этот тип предиката встречается значительно реже, чем в современном русском языке; именная и связочная часть составного именного сказуемого не имеет того богатства форм и способов выражения, а отношения между частями именного сказуемого той тесной связи, которые оно имеет в современном русском языке. Особое внимание в статье уделяется семантике и сочетаемости связочных глаголов в русском языке XVI в. Делается вывод, что значение связок в эту эпоху недостаточно грамматизовано: значение многих связочных глаголов продолжает сохранять связь с их исходным значением, поэтому связочное значение оказывается недостаточно абстрактным и зависит от контекста. Рассмотрены условия формирования связочного значения у полнозначных глаголов. Другие связки хотя уже и не имели связи с теми глаголами, от которых образовались, однако оставались многозначными и в разных контекстах могли выражать разное значение. Недостаточная грамматизация связочных глаголов вела к тому, что, с одной стороны, одно и то же связочное значение могло выражаться разными глаголами, а с другой – один и тот же глагол мог выражать разные связочные значения.
{"title":"СОСТАВНОЕ ИМЕННОЕ СКАЗУЕМОЕ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ XVI ВЕКА","authors":"D. Rudnev","doi":"10.1344/AFLM2014.4.1","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2014.4.1","url":null,"abstract":"В статье описываются и анализируются особенности составного именного сказуемого в русском языке XVI века на материале большого количества письменных источников этого периода. По сравнению с современным русским языком составное именное сказуемое в XVI в. представляет собой грамматическое явление, которое находится в стадии становления. Этот тип предиката встречается значительно реже, чем в современном русском языке; именная и связочная часть составного именного сказуемого не имеет того богатства форм и способов выражения, а отношения между частями именного сказуемого той тесной связи, которые оно имеет в современном русском языке. Особое внимание в статье уделяется семантике и сочетаемости связочных глаголов в русском языке XVI в. Делается вывод, что значение связок в эту эпоху недостаточно грамматизовано: значение многих связочных глаголов продолжает сохранять связь с их исходным значением, поэтому связочное значение оказывается недостаточно абстрактным и зависит от контекста. Рассмотрены условия формирования связочного значения у полнозначных глаголов. Другие связки хотя уже и не имели связи с теми глаголами, от которых образовались, однако оставались многозначными и в разных контекстах могли выражать разное значение. Недостаточная грамматизация связочных глаголов вела к тому, что, с одной стороны, одно и то же связочное значение могло выражаться разными глаголами, а с другой – один и тот же глагол мог выражать разные связочные значения.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"1-22"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2014-12-27","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66364561","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Статья представляет собой исследование в области социолингвистики. На представленном ономастическом материале рассматривается функционирование украинских урбононимов в контексте новейших социальных событий в Украине 2013 – 2014 годов. Длительные массовые протесты («Евромайдан»), аннексия Крыма, военные действия на востоке Украины – все это послужило в качестве новой серии толчков к реактивации 25-летних трансфомационных процессов в посттоталитарном украинском урбоономастиконе. Статья также констатирует, что в отличие от Центрально-Европейской урбононимии с украинскими собственными названиями улиц, площадей и т.д. процесс декоммунизации проходит весьма инертно. По этой причине автор предлагает определять на территории Украины пять зон трансформационных процессов новейшей урбононимии: 1) радикальную, 2) умеренно-радикальную, 3) умеренную (или либеральную), 4) умеренно-консервативную, 5) консервативную. В статьи отмечается также ряд интегральных общеукраинских свойств функционирования современной урбононимии: христианизации (рехрестианизации) и европеизации.
{"title":"ИННОВАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В УКРАИНСКОЙ УРБОНОНИМИИ НА ФОНЕ ПОСТТОТАЛИТАРНОЙ ЦЕНТРАЛЬНО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ","authors":"Oleh Beley","doi":"10.1344/AFLM2014.4.7","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2014.4.7","url":null,"abstract":"Статья представляет собой исследование в области социолингвистики. На представленном ономастическом материале рассматривается функционирование украинских урбононимов в контексте новейших социальных событий в Украине 2013 – 2014 годов. Длительные массовые протесты («Евромайдан»), аннексия Крыма, военные действия на востоке Украины – все это послужило в качестве новой серии толчков к реактивации 25-летних трансфомационных процессов в посттоталитарном украинском урбоономастиконе. Статья также констатирует, что в отличие от Центрально-Европейской урбононимии с украинскими собственными названиями улиц, площадей и т.д. процесс декоммунизации проходит весьма инертно. По этой причине автор предлагает определять на территории Украины пять зон трансформационных процессов новейшей урбононимии: 1) радикальную, 2) умеренно-радикальную, 3) умеренную (или либеральную), 4) умеренно-консервативную, 5) консервативную. В статьи отмечается также ряд интегральных общеукраинских свойств функционирования современной урбононимии: христианизации (рехрестианизации) и европеизации.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"91-109"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2014-12-27","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66364989","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Este articulo analiza la teoria estetica de Abraham Valdelomar, sistematizada en su “Belmonte, el tragico” y propone que el autor pone en escena su teoria en una serie de conferencias publicas entre los anos 1918 y 1919. Estas conferencias, hasta ahora no analizadas por la critica, son parte central de una performance viajera que pretendia unir estetica y politica al poner en practica la teoria pitagorica del ritmo universal. En el centro de la doctrina estetica de Valdelomar esta la geometria moral escenificada por el torero sevillano Juan Belmonte que demandaba al publico ubicarse en el interior de esta geometria como primer paso hacia la modernidad y la construccion de una comunidad politica. Sin embargo, Valdelomar es uno de los primeros en reconocer el limite del proyecto moderno en la disonancia que implica la muerte y la locura a que se exponen tanto el torero como el artista.
{"title":"LA GEOMETRÍA MOR(T)AL DE LA TAUROMAQUIA: ESTÉTICA, POLÍTICA Y PERFORMANCE EN ABRAHAM VALDELOMAR","authors":"R. Pareja","doi":"10.1344/AFLM2014.4.6","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2014.4.6","url":null,"abstract":"Este articulo analiza la teoria estetica de Abraham Valdelomar, sistematizada en su “Belmonte, el tragico” y propone que el autor pone en escena su teoria en una serie de conferencias publicas entre los anos 1918 y 1919. Estas conferencias, hasta ahora no analizadas por la critica, son parte central de una performance viajera que pretendia unir estetica y politica al poner en practica la teoria pitagorica del ritmo universal. En el centro de la doctrina estetica de Valdelomar esta la geometria moral escenificada por el torero sevillano Juan Belmonte que demandaba al publico ubicarse en el interior de esta geometria como primer paso hacia la modernidad y la construccion de una comunidad politica. Sin embargo, Valdelomar es uno de los primeros en reconocer el limite del proyecto moderno en la disonancia que implica la muerte y la locura a que se exponen tanto el torero como el artista.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"77-89"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2014-11-24","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66364956","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
The object of this paper is to compare the Satyricon and A Rebours (1884) by Joris Karl Husymans. The Sat. explicitly defines the general characteristic of a inmoral society and language, and translate such characteristics to the various rethorical levels of the text. Joris-Karl Huysmans uses the language of decadence to formulate a literature theory and an ars poetica of his own ecriture artiste. These hiperalusive and parodic works are comentaries -‐‑both ironic and lacking of integrity-on the irony and lacking of integrity of the language.
{"title":"PETRONIO EN LA BIBLIOTECA DE DES ESSEINTES: REFLEXIVIDAD Y DECADENCIA EN EL SATIRICÓN Y À REBOURS","authors":"Mariano Swerdloff","doi":"10.1344/AFLM2014.4.2","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2014.4.2","url":null,"abstract":"The object of this paper is to compare the Satyricon and A Rebours (1884) by Joris Karl Husymans. The Sat. explicitly defines the general characteristic of a inmoral society and language, and translate such characteristics to the various rethorical levels of the text. Joris-Karl Huysmans uses the language of decadence to formulate a literature theory and an ars poetica of his own ecriture artiste. These hiperalusive and parodic works are comentaries -‐‑both ironic and lacking of integrity-on the irony and lacking of integrity of the language.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"23-41"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2014-11-24","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66364130","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
This article focuses on the heroines of two recent Russian films: Natalia in Vera Storozheva'ʹs Traveling with Pets ( Путешествие с домашними животными ) (2007) and the title character of Andrei Zviagintsev'ʹs Elena ( Елена ) (2011). Both characters bear striking resemblances to figures from Dostoevsky’s works, among them “A Gentle Creature” (“Кроткая”) and The Brothers Karamazov . By analyzing the echoes of Dostoevskian imagery, character development, and themes in these two films, I investigate how contemporary Russian filmmakers respond to and diverge from significant cultural references and tropes. One particularly fruitful line of inquiry involves the shared imagery of religious icons. Holy images abound in Dostoevsky’s fictional universe, especially the icon of the Mother of God. For instance, the title character of “A Gentle Creature” holds an icon in her hands while committing suicide, an ambiguous act encompassing both despair and spiritual liberation. While Natalia in Traveling with Pets is a true innocent, she experiences guilt for the “sin” of not loving her husband. The priest she consults gives her an icon of the Mother of God. Unlike Dostoevsky’s character, however, Natalia does not succumb to despair. Instead, she experiments with various forms of liberation from her oppressive past, settling finally on modeling herself after the image of the Mother of God. Natalia adopts a boy from the orphanage she herself was raised in, and we last see her dressed in blue (the color associated with the virgin Mary), gazing at her new son with adoration. Elena also seeks guidance from the church after her husband has a heart attack, and she is told to place candles at the icons of the Mother of God and St. Nikolai. However, her attempts to find solace in the church fail. Although she seems to possess genuine affection for her husband, Elena’s strongest emotional attachment remains to her son and grandchildren. Indeed, her dedication to motherhood leads her to commit murder. Natalia may be seen as an alternative version of the gentle creature who survives and thrives, achieving personal independence and emotional transformation, but Elena represents an entirely different and darker path. While the gentle creature comes close to murdering her husband, in the “duel” scene, Elena shows us another variation of the storyline: she does murder her wealthy husband in order to save her son from poverty and her grandson from the army. While Natalia represents a triumphant version of the gentle creature whose maternal instinct saves and transforms her, Elena becomes an even more tragic figure than Dostoevsky’s heroine.
{"title":"IMAGES (HOLY AND OTHERWISE): DOSTOEVSKIAN SUBTEXTS IN CONTEMPORARY RUSSIAN CINEMA","authors":"Kirsten Rutsala","doi":"10.1344/AFLM2014.4.5","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2014.4.5","url":null,"abstract":"This article focuses on the heroines of two recent Russian films: Natalia in Vera Storozheva'ʹs Traveling with Pets ( Путешествие с домашними животными ) (2007) and the title character of Andrei Zviagintsev'ʹs Elena ( Елена ) (2011). Both characters bear striking resemblances to figures from Dostoevsky’s works, among them “A Gentle Creature” (“Кроткая”) and The Brothers Karamazov . By analyzing the echoes of Dostoevskian imagery, character development, and themes in these two films, I investigate how contemporary Russian filmmakers respond to and diverge from significant cultural references and tropes. One particularly fruitful line of inquiry involves the shared imagery of religious icons. Holy images abound in Dostoevsky’s fictional universe, especially the icon of the Mother of God. For instance, the title character of “A Gentle Creature” holds an icon in her hands while committing suicide, an ambiguous act encompassing both despair and spiritual liberation. While Natalia in Traveling with Pets is a true innocent, she experiences guilt for the “sin” of not loving her husband. The priest she consults gives her an icon of the Mother of God. Unlike Dostoevsky’s character, however, Natalia does not succumb to despair. Instead, she experiments with various forms of liberation from her oppressive past, settling finally on modeling herself after the image of the Mother of God. Natalia adopts a boy from the orphanage she herself was raised in, and we last see her dressed in blue (the color associated with the virgin Mary), gazing at her new son with adoration. Elena also seeks guidance from the church after her husband has a heart attack, and she is told to place candles at the icons of the Mother of God and St. Nikolai. However, her attempts to find solace in the church fail. Although she seems to possess genuine affection for her husband, Elena’s strongest emotional attachment remains to her son and grandchildren. Indeed, her dedication to motherhood leads her to commit murder. Natalia may be seen as an alternative version of the gentle creature who survives and thrives, achieving personal independence and emotional transformation, but Elena represents an entirely different and darker path. While the gentle creature comes close to murdering her husband, in the “duel” scene, Elena shows us another variation of the storyline: she does murder her wealthy husband in order to save her son from poverty and her grandson from the army. While Natalia represents a triumphant version of the gentle creature whose maternal instinct saves and transforms her, Elena becomes an even more tragic figure than Dostoevsky’s heroine.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"67-75"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2014-11-24","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66364851","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Artykul traktuje o postrzeganiu pojecia pech w kilku jezykach. Rozpatrywany jest w nim wplyw aspektow psychologicznych na to jak dane pojecie bylo konceptualizowane na przestrzeni wiekow. Ma to nieodlączny związek z przesądami funkcjonującymi na przestrzeni wiekow wśrod określonych kultur. Asocjacje, ktore czesto mają swoje źrodlo w przesądach lub utartych wyrazeniach jezykowych są zalązkiem konceptualizacji badanego pojecia. Z kolei charakterystyka konceptu pech stanowi istotny element jezykowego obrazu świata, ktory przeciez jest opisywany dla określonych jezykow przede wszystkim na zasadzie porownania i dyferencjacji.
{"title":"SPLUŃ PRZEZ LEWE RAMIĘ! KONCEPTUALIZACJA POJĘCIA PECH W JĘZYKU ANGIELSKIM, CZESKIM, NIEMIECKIM, POLSKIM ORAZ ROSYJSKIM","authors":"Julia Klyus","doi":"10.1344/AFLM2014.4.8","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2014.4.8","url":null,"abstract":"Artykul traktuje o postrzeganiu pojecia pech w kilku jezykach. Rozpatrywany jest w nim wplyw aspektow psychologicznych na to jak dane pojecie bylo konceptualizowane na przestrzeni wiekow. Ma to nieodlączny związek z przesądami funkcjonującymi na przestrzeni wiekow wśrod określonych kultur. Asocjacje, ktore czesto mają swoje źrodlo w przesądach lub utartych wyrazeniach jezykowych są zalązkiem konceptualizacji badanego pojecia. Z kolei charakterystyka konceptu pech stanowi istotny element jezykowego obrazu świata, ktory przeciez jest opisywany dla określonych jezykow przede wszystkim na zasadzie porownania i dyferencjacji.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"111-118"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2014-11-24","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66365041","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Este trabajo se propone analizar la irrupcion de la vida cotidiana en las literaturas argentina y francesa de las ultimas cuatro decadas, como parte fundamental de un nuevo paradigma representacional tras la caida de los grandes relatos. Tres aspectos claves emergen de este: el privilegio de las formas breves, la preeminencia de una escritura de vida en detrimento de la novela y el registro de lo cotidiano como eje de la narracion. Analizaremos, entonces, un conjunto de obras que representan vidas reales en su cotidianeidad en diversos espacios sociales: el conurbano bonaerense y la villa (Juan Diego Incardona, 2008), la periferia parisina o banlieue (Annie Ernaux, 1993; 2000), los centros historicos de Buenos Aires y Paris (Daniel Link, 2008), la ciudad industrial francesa (Francois Bon, 2008) o la calle portena (Javier Fernandez, 2012). Nuestra hipotesis es que estas escrituras visibilizan un giro epistemologico que tambien tiene lugar en el campo de las ciencias humanas a partir de los anos setenta.
{"title":"ESCRITURAS DE LA VIDA COTIDIANA EN EL “EXTREMO CONTEMPORÁNEO” (1970 A NUESTROS DÍAS): UN ESTUDIO COMPARADO FRANCIA-ARGENTINA","authors":"S. Gil","doi":"10.1344/AFLM2013.3.6","DOIUrl":"https://doi.org/10.1344/AFLM2013.3.6","url":null,"abstract":"Este trabajo se propone analizar la irrupcion de la vida cotidiana en las literaturas argentina y francesa de las ultimas cuatro decadas, como parte fundamental de un nuevo paradigma representacional tras la caida de los grandes relatos. Tres aspectos claves emergen de este: el privilegio de las formas breves, la preeminencia de una escritura de vida en detrimento de la novela y el registro de lo cotidiano como eje de la narracion. Analizaremos, entonces, un conjunto de obras que representan vidas reales en su cotidianeidad en diversos espacios sociales: el conurbano bonaerense y la villa (Juan Diego Incardona, 2008), la periferia parisina o banlieue (Annie Ernaux, 1993; 2000), los centros historicos de Buenos Aires y Paris (Daniel Link, 2008), la ciudad industrial francesa (Francois Bon, 2008) o la calle portena (Javier Fernandez, 2012). Nuestra hipotesis es que estas escrituras visibilizan un giro epistemologico que tambien tiene lugar en el campo de las ciencias humanas a partir de los anos setenta.","PeriodicalId":53720,"journal":{"name":"Anuari de Filologia-Llengues i Literaturas Modernas","volume":"1 1","pages":"87-99"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2013-12-11","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"66364487","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
京公网安备 11010802042870号
京ICP备2023020795号-1
扫码关注我们
求助内容：
应助结果提醒方式：