Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.69-106
Л.А. Голофаст
Крайняя малочисленность связанных с христианством находок и их неравномерное распределение во времени создает значительные трудности при восстановлении истории Фанагорийской христианской общины. Восполнить лакуны до некоторой степени помогают имеющиеся сведения об истории христианства в других центрах Северо-Восточного Причерноморья, неотъемлемой частью которого являлась Фанагория. Несомненно, новая религия проникает в Фанагорию, как и в другие центры Боспорского царства, в последней четверти 3 в. из Малой Азии, откуда готы, возвращаясь из своих пиратских набегов, привозили пленных христиан. Именно к периоду после морских походов варваров относятся первые зафиксированные на Боспоре признаки христианства: различные вещи с христианскими символами, христианские участки на некрополе в Керчи. Незначительное количество раннехристианских памятников говорит о том, что в этот период распространение религии в регионе происходило, главным образом, благодаря деятельности миссионеров, и число приверженцев христианства было невелико. С включением Боспора в сферу влияния Византийской империи церковь и государство предпринимают совместные усилия по христианизации региона: скорее всего, именно в это время по обе стороны Керченского пролива строятся церкви, в Фанагории учреждается епископская кафедра и строится христианский храм, внутреннему убранству которого, скорее всего, принадлежали два мраморных резервуара для воды, сигмовидный стол и рельеф с изображением Орфея, найденные при раскопках на «Нижнем городе». Форма и материал, из которого изготовлен один из найденных резервуаров, позво ляет интерпретировать его как крещальную купель. Причем небольшая глубина найден ной емкости не означает, что в ней крестили только детей, поскольку в большинстве случаев крещение совершалось без полного погружения: стоявшего в купели крещаемого просто обливали водой. Однако уже с 4 в. при крещении начали использовать стоячую воду, а наполнять купель предписывалось вручную. Поэтому объяснить назначение двух отверстий в фанагорийском резервуаре в случае его использования в качестве купели трудно. Лучше объясняет наличие двух отверстий другой возможный вариант использования резервуара: в качестве реликвария, в котором хранились мощи, их частицы или какие-то другие реликвии. Через верхнее отверстие в реликварий на хранящиеся в нем мощи наливали масло, которое выливалось через отверстие в нижней части. Что касается чаши с ручками-выступами вдоль края, то подобные емкости, как правило, определяют либо как купели для крещения детей, либо, чаще, как чаши для освященной воды, которую в раннехристианское время использовали для ритуального омовения рук перед входом в храм. Известные автору точные аналогии фанагорийскому сосуду происходят исключительно с территории провинций Мезия Секунда и Фракия. Не исключено, что именно оттуда фанагорийская емкость была привезена войсками, присланными на Боспор Юстинианом для подавления восстания против ставленника Византии Грода. Мраморный сигмовидной с
不幸的是，由于它的大小和严重的伤害，这个碎片不允许
{"title":"CHRISTIANITY IN PHANAGORIA. ARCHAEOLOGICAL EVIDENCE","authors":"Л.А. Голофаст","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.69-106","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.69-106","url":null,"abstract":"Крайняя малочисленность связанных с христианством находок и их неравномерное распределение во времени создает значительные трудности при восстановлении истории Фанагорийской христианской общины. Восполнить лакуны до некоторой степени помогают имеющиеся сведения об истории христианства в других центрах Северо-Восточного Причерноморья, неотъемлемой частью которого являлась Фанагория. Несомненно, новая религия проникает в Фанагорию, как и в другие центры Боспорского царства, в последней четверти 3 в. из Малой Азии, откуда готы, возвращаясь из своих пиратских набегов, привозили пленных христиан. Именно к периоду после морских походов варваров относятся первые зафиксированные на Боспоре признаки христианства: различные вещи с христианскими символами, христианские участки на некрополе в Керчи. Незначительное количество раннехристианских памятников говорит о том, что в этот период распространение религии в регионе происходило, главным образом, благодаря деятельности миссионеров, и число приверженцев христианства было невелико. С включением Боспора в сферу влияния Византийской империи церковь и государство предпринимают совместные усилия по христианизации региона: скорее всего, именно в это время по обе стороны Керченского пролива строятся церкви, в Фанагории учреждается епископская кафедра и строится христианский храм, внутреннему убранству которого, скорее всего, принадлежали два мраморных резервуара для воды, сигмовидный стол и рельеф с изображением Орфея, найденные при раскопках на «Нижнем городе». Форма и материал, из которого изготовлен один из найденных резервуаров, позво ляет интерпретировать его как крещальную купель. Причем небольшая глубина найден ной емкости не означает, что в ней крестили только детей, поскольку в большинстве случаев крещение совершалось без полного погружения: стоявшего в купели крещаемого просто обливали водой. Однако уже с 4 в. при крещении начали использовать стоячую воду, а наполнять купель предписывалось вручную. Поэтому объяснить назначение двух отверстий в фанагорийском резервуаре в случае его использования в качестве купели трудно. Лучше объясняет наличие двух отверстий другой возможный вариант использования резервуара: в качестве реликвария, в котором хранились мощи, их частицы или какие-то другие реликвии. Через верхнее отверстие в реликварий на хранящиеся в нем мощи наливали масло, которое выливалось через отверстие в нижней части. Что касается чаши с ручками-выступами вдоль края, то подобные емкости, как правило, определяют либо как купели для крещения детей, либо, чаще, как чаши для освященной воды, которую в раннехристианское время использовали для ритуального омовения рук перед входом в храм. Известные автору точные аналогии фанагорийскому сосуду происходят исключительно с территории провинций Мезия Секунда и Фракия. Не исключено, что именно оттуда фанагорийская емкость была привезена войсками, присланными на Боспор Юстинианом для подавления восстания против ставленника Византии Грода. Мраморный сигмовидной с","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"6 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"116919577","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.107-122
Н. В. Завойкина
К настоящему времени лапидарий Фанагории насчитывает (с учетом публикуемых) 100 древнегреческих надписей. Для 1000-летней истории крупного античного города эта цифра выглядит весьма незначительной. Пять новых надписей из раскопок Фанагории в 2019 и 2021 гг. представлены в статье. Надпись № 1 вырезана на небольшом мраморном прямоугольном блоке и датируется концом 1 в. до н. э. – первой половиной 1 в. н. э. Сохранилась правая часть трехстрочной надписи. Внешний вид мраморного блока с надписью дает основание предполагать, что он служил основанием для вотивного приношения (небольшой статуэтки?). Надпись на нем была, видимо, посвятительной, имя божества располагалось в начале надписи и не сохранилось. После имени божества вырезаны имена и отчества трех дедикантов. Полностью сохранилось отчество последнего посвятителя – Батий. Надпись № 2 представляет собой остатки шести строк на правой стороне мраморной плиты. Надпись неясного содержания и датируется второй половиной 2 в. н. э. Предполагается восстановления нескольких личных имен. Надпись № 3 вырезана на колонне серого мрамора и содержит посвящение Богу Высочайшему неким Юлием (полное имя не сохранилось). Оно датируется 60-ми – началом 70-х годов 2 в. н. э. Посвящение Богу Высочайшему встречено в Фанагории впервые, несмотря на широкое распространение этого монотеистического культа в крупных боспорских городах в 2–3 вв. н. э. Надпись № 4 вырезана на блоке мраморовидного известняка значительного размера. Она датируется 217 г. б. э. и поставлена от имени общины Агриппии (быв. Фанагории). Внушительные размеры блока позволяют думать, что блок был частью какого-то городского сооружения, и надпись на нем была, по всей видимости, строительной. Надпись № 5 вырезана на мраморной плите и представляет собой фрагмент, по мнению автора, строительной надписи царя Рескупорида II (210–227 гг.). В надписи, предположительно, сообщается о восстановительных работах городских стен, башен и их фундаментов. Эти работы были осуществлены попечением эпимелета, чье имя не сохранилось. Today, Phanagoria’s lapidarium has a hundred ancient Greek inscriptions, including the ones published here. Considering the thousand-year history of a large ancient city, this amount seems very small. Five new inscriptions coming from excavations at Phanagoria in 2019 and 2021 are discussed in this article. Inscription 1 is carved on a small rectangular marble block and dates to the end of the I century BC – first half of the I century AD. The right part of the three-line inscription has been preserved. The appearance of the marble block with the inscription suggests that it served as the basis for a votive offering or, maybe, a small statuette. Apparently, the inscription was a dedicatory one. The name of the deity was located at the beginning of the inscription and is not preserved. After the deity’s name, names and patronymics of three dedicants are carved. The patronymic of the last initiator, Bates, has been fully preserved. Inscription 2 rep
{"title":"NEW INSCRIPTIONS FROM PHANAGORIA","authors":"Н. В. Завойкина","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.107-122","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.107-122","url":null,"abstract":"К настоящему времени лапидарий Фанагории насчитывает (с учетом публикуемых) 100 древнегреческих надписей. Для 1000-летней истории крупного античного города эта цифра выглядит весьма незначительной. Пять новых надписей из раскопок Фанагории в 2019 и 2021 гг. представлены в статье. Надпись № 1 вырезана на небольшом мраморном прямоугольном блоке и датируется концом 1 в. до н. э. – первой половиной 1 в. н. э. Сохранилась правая часть трехстрочной надписи. Внешний вид мраморного блока с надписью дает основание предполагать, что он служил основанием для вотивного приношения (небольшой статуэтки?). Надпись на нем была, видимо, посвятительной, имя божества располагалось в начале надписи и не сохранилось. После имени божества вырезаны имена и отчества трех дедикантов. Полностью сохранилось отчество последнего посвятителя – Батий. Надпись № 2 представляет собой остатки шести строк на правой стороне мраморной плиты. Надпись неясного содержания и датируется второй половиной 2 в. н. э. Предполагается восстановления нескольких личных имен. Надпись № 3 вырезана на колонне серого мрамора и содержит посвящение Богу Высочайшему неким Юлием (полное имя не сохранилось). Оно датируется 60-ми – началом 70-х годов 2 в. н. э. Посвящение Богу Высочайшему встречено в Фанагории впервые, несмотря на широкое распространение этого монотеистического культа в крупных боспорских городах в 2–3 вв. н. э. Надпись № 4 вырезана на блоке мраморовидного известняка значительного размера. Она датируется 217 г. б. э. и поставлена от имени общины Агриппии (быв. Фанагории). Внушительные размеры блока позволяют думать, что блок был частью какого-то городского сооружения, и надпись на нем была, по всей видимости, строительной. Надпись № 5 вырезана на мраморной плите и представляет собой фрагмент, по мнению автора, строительной надписи царя Рескупорида II (210–227 гг.). В надписи, предположительно, сообщается о восстановительных работах городских стен, башен и их фундаментов. Эти работы были осуществлены попечением эпимелета, чье имя не сохранилось.\u0000 Today, Phanagoria’s lapidarium has a hundred ancient Greek inscriptions, including the ones published here. Considering the thousand-year history of a large ancient city, this amount seems very small. Five new inscriptions coming from excavations at Phanagoria in 2019 and 2021 are discussed in this article. Inscription 1 is carved on a small rectangular marble block and dates to the end of the I century BC – first half of the I century AD. The right part of the three-line inscription has been preserved. The appearance of the marble block with the inscription suggests that it served as the basis for a votive offering or, maybe, a small statuette. Apparently, the inscription was a dedicatory one. The name of the deity was located at the beginning of the inscription and is not preserved. After the deity’s name, names and patronymics of three dedicants are carved. The patronymic of the last initiator, Bates, has been fully preserved. Inscription 2 rep","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"29 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"124043725","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.141-161
Валерий Дмитриевич Кузнецов
Фрагмент персидской клинописной надписи, найденный в Фанагории, вызвал большой интерес среди исследователей. Все они, за исключением автора этих строк, пришли к выводу, что она принадлежит Дарию I. Этот вывод сделан практически только на основании анализа текста документа. Однако этот текст не дает твердой почвы для однозначного решения вопроса о том, кому он принадлежит, по причине своей фрагментарности. Выбор в пользу любого из двух персидских царей – Дария или Ксеркса – только на основании надписи всегда будет ошибкой наполовину. Решающее значение имеют доказательства, основанные на данных археологии, нумизматики, литературных источников. Главным из них является археологический контекст, в котором была сделана находка персидского документа. Все эти источники в комплексе свидетельствуют о том, что он был написан по указанию Ксеркса в 480 г. до н. э. Этот вывод дает основание говорить о том, что города северного Понта были вовлечены в Греко-персидские войны, в процессе которых были захвачены персами. A fragment of a Persian cuneiform inscription found in Phanagoria aroused great interest among researchers. Except for this author’s article, they all came to the conclu sion that it belongs to Darius I. This conclusion was made almost exclusively on the basis of the text analysis. However, due to its fragmentary preservation, the text does not provide a solid basis for an unquestionable solution regarding who it belongs to. The choice in favour of either of the two Persian kings, Darius or Xerxes, based solely on the basis of the inscription’s context will never be precise. Evidence based on archaeological and numismatical data combined with literary sources plays a key part. The most important part is the archaeological context in which the Persian inscription was found. Together, all sources indicate that it was written on the orders of Xerxes in 480 BC. This conclusion gives us a reason to say that the cities of Northern Pontus were involved in the Graeco-Persian wars, during which they were captured by the Persians.
{"title":"XERXES AND PONTOS (Persian Inscription from Phanagoria)","authors":"Валерий Дмитриевич Кузнецов","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.141-161","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.141-161","url":null,"abstract":"Фрагмент персидской клинописной надписи, найденный в Фанагории, вызвал большой интерес среди исследователей. Все они, за исключением автора этих строк, пришли к выводу, что она принадлежит Дарию I. Этот вывод сделан практически только на основании анализа текста документа. Однако этот текст не дает твердой почвы для однозначного решения вопроса о том, кому он принадлежит, по причине своей фрагментарности. Выбор в пользу любого из двух персидских царей – Дария или Ксеркса – только на основании надписи всегда будет ошибкой наполовину. Решающее значение имеют доказательства, основанные на данных археологии, нумизматики, литературных источников. Главным из них является археологический контекст, в котором была сделана находка персидского документа. Все эти источники в комплексе свидетельствуют о том, что он был написан по указанию Ксеркса в 480 г. до н. э. Этот вывод дает основание говорить о том, что города северного Понта были вовлечены в Греко-персидские войны, в процессе которых были захвачены персами.\u0000 A fragment of a Persian cuneiform inscription found in Phanagoria aroused great interest among researchers. Except for this author’s article, they all came to the conclu sion that it belongs to Darius I. This conclusion was made almost exclusively on the basis of the text analysis. However, due to its fragmentary preservation, the text does not provide a solid basis for an unquestionable solution regarding who it belongs to. The choice in favour of either of the two Persian kings, Darius or Xerxes, based solely on the basis of the inscription’s context will never be precise. Evidence based on archaeological and numismatical data combined with literary sources plays a key part. The most important part is the archaeological context in which the Persian inscription was found. Together, all sources indicate that it was written on the orders of Xerxes in 480 BC. This conclusion gives us a reason to say that the cities of Northern Pontus were involved in the Graeco-Persian wars, during which they were captured by the Persians.","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"244 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"114306508","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.5-20
М. Г. Абрамзон
В 2000 г. при раскопках погибшей в пожаре башни № 2, у проезда II через Узунларский вал был найден клад из 22 бронзовых монет, по-видимому, хранившихся в мешочке-кошельке. Одна из них оказалась боспорским анонимным оболом (Анохин 1986, № 212), остальные – пантикапейскими оболами типа «Аполлон/орел на молниях» (Анохин 1986, № 214), выпущенными в правление Фарнака II (63–47 гг. до н. э.). Почти все пантикапейские оболы с орлом перечеканены из анонимных оболов. Однако эти монеты, как и монетные находки из других башен Узунларского вала, не дают точной датировки гибели этих сооружений, поскольку в них обнаружен более поздний иной археологический материал. Выявленные в башнях № 2 и 4 (Казан I) следы разрушений и сильного пожара вместе с находками монетного клада и развалов битой посуды говорят о внезапности катастрофы и ее повсеместности для всей линии обороны по Узунларскому валу. Исторический фон свидетельствует, что такое тотальное разрушение скорее всего может быть связано с утверждением Полемона I на Боспоре с помощью римлян в 14/13 г. до н. э., когда прекратили функционировать все оборонительные сооружения, построенные Асандром. Находка кошелька в башне № 2 представляет уникальное свидетельство жалования боспорского наемника второй половины 1 в. до н. э. Этот комплекс примыкает к группе боспорских кладов из военных поселений на хоре, демонстрирующих использование бронзовых монет крупных номиналов, выпущенных еще при Митридате VI и Фарнаке, для осуществления военных платежей на Боспоре в период с 40-х гг. до середины последней четверти 1 в. до н. э. В таких кладах анонимные оболы и пантикапейские оболы типа «Аполлон/орел на молниях» нередко соседствуют с боспорскими городскими и понтийскими монетами митридатовского времени, а также архонтскими монетами Асандра. В кошельке защитника башни № 2 монет Асандра не оказалось, но они найдены порознь в этой и других башнях. Узунларский клад свидетельствует, что гарнизоны катойкий вплоть до времени разрушения их Полемоном I получали жалование боспорскими и понтийскими оболами 1 в. до н. э. Наемникам же самого Полемона I жалование выплачи валось уже другими бронзовыми монетами, номиналы которых были кратны римской унции, о чем свидетельствует клад CH XI, 166. During the excavations of the burnt tower no. 2 in the year 2000, a treasure consisting of 22 bronze coins was found by the second passage through the wall. Most likely, they were stored in a leather purse. One of them turned out to be an anonymous Bosporan obol (Anokhin, 1986, no. 212), the rest are Panticapaean obols of the “Apollo/eagle on lightnings” type (Anokhin, 1986, no. 214), minted during the reign of Pharnaces II (63–47 BC). Almost all of the Panticapaean obols were reminted from the anonymous ones. However, these coins, as well as the coin finds from the other towers, cannot provide a precise date of the structures’ destruction. The data is contradicted by the later dating of the rest of the archaeological finds. Evidence of destruction an
{"title":"A TREASURE FROM THE USUNLAR EARTH RAMPART’S TOWER","authors":"М. Г. Абрамзон","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.5-20","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.5-20","url":null,"abstract":"В 2000 г. при раскопках погибшей в пожаре башни № 2, у проезда II через Узунларский вал был найден клад из 22 бронзовых монет, по-видимому, хранившихся в мешочке-кошельке. Одна из них оказалась боспорским анонимным оболом (Анохин 1986, № 212), остальные – пантикапейскими оболами типа «Аполлон/орел на молниях» (Анохин 1986, № 214), выпущенными в правление Фарнака II (63–47 гг. до н. э.). Почти все пантикапейские оболы с орлом перечеканены из анонимных оболов. Однако эти монеты, как и монетные находки из других башен Узунларского вала, не дают точной датировки гибели этих сооружений, поскольку в них обнаружен более поздний иной археологический материал. Выявленные в башнях № 2 и 4 (Казан I) следы разрушений и сильного пожара вместе с находками монетного клада и развалов битой посуды говорят о внезапности катастрофы и ее повсеместности для всей линии обороны по Узунларскому валу. Исторический фон свидетельствует, что такое тотальное разрушение скорее всего может быть связано с утверждением Полемона I на Боспоре с помощью римлян в 14/13 г. до н. э., когда прекратили функционировать все оборонительные сооружения, построенные Асандром. Находка кошелька в башне № 2 представляет уникальное свидетельство жалования боспорского наемника второй половины 1 в. до н. э. Этот комплекс примыкает к группе боспорских кладов из военных поселений на хоре, демонстрирующих использование бронзовых монет крупных номиналов, выпущенных еще при Митридате VI и Фарнаке, для осуществления военных платежей на Боспоре в период с 40-х гг. до середины последней четверти 1 в. до н. э. В таких кладах анонимные оболы и пантикапейские оболы типа «Аполлон/орел на молниях» нередко соседствуют с боспорскими городскими и понтийскими монетами митридатовского времени, а также архонтскими монетами Асандра. В кошельке защитника башни № 2 монет Асандра не оказалось, но они найдены порознь в этой и других башнях. Узунларский клад свидетельствует, что гарнизоны катойкий вплоть до времени разрушения их Полемоном I получали жалование боспорскими и понтийскими оболами 1 в. до н. э. Наемникам же самого Полемона I жалование выплачи валось уже другими бронзовыми монетами, номиналы которых были кратны римской унции, о чем свидетельствует клад CH XI, 166.\u0000 During the excavations of the burnt tower no. 2 in the year 2000, a treasure consisting of 22 bronze coins was found by the second passage through the wall. Most likely, they were stored in a leather purse. One of them turned out to be an anonymous Bosporan obol (Anokhin, 1986, no. 212), the rest are Panticapaean obols of the “Apollo/eagle on lightnings” type (Anokhin, 1986, no. 214), minted during the reign of Pharnaces II (63–47 BC). Almost all of the Panticapaean obols were reminted from the anonymous ones. However, these coins, as well as the coin finds from the other towers, cannot provide a precise date of the structures’ destruction. The data is contradicted by the later dating of the rest of the archaeological finds. Evidence of destruction an","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"71 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"126359998","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.206-217
Н. А. Павличенко
В статье публикуется свинцовое письмо-опистограф, найденное в 2015 г. во время разведки в море у береговой части городища Фанагории. Пластина была найдена развёрнутой, но с загнутыми краями и нижней частью. Из-за пребывания в морской воде она оказалась сильно повреждена, примерно треть пластины была утрачена. В процессе реставрации обнаружились надписи как на обеих сторонах пластины, так и на ее фрагменте: на одной стороне пластины после разворачивания обнаружилась 8-строчная надпись, на другой – две двухстрочные надписи, расположенные «вверх ногами» по отношению к друг другу. Одна из них является продолжением текста на первой стороне, вторая – адресом письма. По совокупности палеографических особенностей, письмо может датироваться второй половиной 5 – самым началом 4 в. до н. э. Письмо начинается с формулы [Ξ]αν[θίη]ς Δήμωνι [χ]αίρε¯v, что позволяет поставить вопрос о времени появления этой формулы в переписке. За немногими исключениями прескрипт δεῖνα τῷ δεῖνι χαίρειν до сих пор был известен только начиная с первой половины 4 в. до н. э. Первое предложение письма начинается с формы 3-го лица μέμφεται, в качестве подлежащего для которого должно рассматриваться либо какое-то неназванное третье лицо, либо отправитель письма, то есть Ксанфий. В качестве аналогии подобной кон струкции может служить березанское письмо Ахиллодора Протагору, в котором после прескрипта ὀ πατήρ σοι ἐπιστέλλει следующий глагол также стоит в 3-м лице – ἀδικε͂ται ὑπὸ Ματάσυος. Далее следует зависящее от μέμφεται местоимение σοι и κατ’ αὐτὸν ἄδικον, то есть – «он (Ксанфий?) упрекает тебя по поводу этой (той самой) несправедливости (беззаконности?)». Учитывая, что письма на свинцовых пластинках и остраконах обычно являются реакцией на какую-то кризисную ситуацию, несправедливость в дан ном случае относилась вероятнее всего не к морально-нравственной сфере, но была вполне вещественной. В стк. 4–6 читаются только отдельные слова: причастие от глагола φημί – φάμενο[ς], хорошо укладывающееся в схему письма, посвященного рассказу о ссоре или конфликте, где оно может вводить прямую речь. ΕΡΓΑΣΙΑΜΠΑ, по-видимому, является аккузативом единственного числа ἐργασίαμ с ассимиляцией носового перед губным, засвидетельствованной как в боспорских надписях, так и во многих других областях Греции и первым слогом следующего слова – ΠΑ. Какое именно значение имеет здесь ἐργασία – более общее «деятельность, ремесло», или более конкретное, связанное с производственной деятельностью, остается неясным. Кроме литеры, находящейся между ро и первой сигмой, все остальные буквы во второй половине стк. 6 читаются надежно. Она выглядит как необычно узкая эта с выходящей за вертикали горизонтальной гастой, но вероятнее, что это еще одно последствие спешки и/или волнения Ксанфия, проявившихся в большей размашистости литер в конце письма. Учитывая наличие горизонтальной черточки внизу, эта буква может являться эпсилоном, что дает чтение παρέσχες. Заключительная фраза τί ἐν νῶι ἔχε¯ς («что ты намереваешься (де
{"title":"XANTIAS’ LETTER FROM PHANAGORIA","authors":"Н. А. Павличенко","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.206-217","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.206-217","url":null,"abstract":"В статье публикуется свинцовое письмо-опистограф, найденное в 2015 г. во время разведки в море у береговой части городища Фанагории. Пластина была найдена развёрнутой, но с загнутыми краями и нижней частью. Из-за пребывания в морской воде она оказалась сильно повреждена, примерно треть пластины была утрачена. В процессе реставрации обнаружились надписи как на обеих сторонах пластины, так и на ее фрагменте: на одной стороне пластины после разворачивания обнаружилась 8-строчная надпись, на другой – две двухстрочные надписи, расположенные «вверх ногами» по отношению к друг другу. Одна из них является продолжением текста на первой стороне, вторая – адресом письма. По совокупности палеографических особенностей, письмо может датироваться второй половиной 5 – самым началом 4 в. до н. э. Письмо начинается с формулы [Ξ]αν[θίη]ς Δήμωνι [χ]αίρε¯v, что позволяет поставить вопрос о времени появления этой формулы в переписке. За немногими исключениями прескрипт δεῖνα τῷ δεῖνι χαίρειν до сих пор был известен только начиная с первой половины 4 в. до н. э. Первое предложение письма начинается с формы 3-го лица μέμφεται, в качестве подлежащего для которого должно рассматриваться либо какое-то неназванное третье лицо, либо отправитель письма, то есть Ксанфий. В качестве аналогии подобной кон струкции может служить березанское письмо Ахиллодора Протагору, в котором после прескрипта ὀ πατήρ σοι ἐπιστέλλει следующий глагол также стоит в 3-м лице – ἀδικε͂ται ὑπὸ Ματάσυος. Далее следует зависящее от μέμφεται местоимение σοι и κατ’ αὐτὸν ἄδικον, то есть – «он (Ксанфий?) упрекает тебя по поводу этой (той самой) несправедливости (беззаконности?)». Учитывая, что письма на свинцовых пластинках и остраконах обычно являются реакцией на какую-то кризисную ситуацию, несправедливость в дан ном случае относилась вероятнее всего не к морально-нравственной сфере, но была вполне вещественной. В стк. 4–6 читаются только отдельные слова: причастие от глагола φημί – φάμενο[ς], хорошо укладывающееся в схему письма, посвященного рассказу о ссоре или конфликте, где оно может вводить прямую речь. ΕΡΓΑΣΙΑΜΠΑ, по-видимому, является аккузативом единственного числа ἐργασίαμ с ассимиляцией носового перед губным, засвидетельствованной как в боспорских надписях, так и во многих других областях Греции и первым слогом следующего слова – ΠΑ. Какое именно значение имеет здесь ἐργασία – более общее «деятельность, ремесло», или более конкретное, связанное с производственной деятельностью, остается неясным. Кроме литеры, находящейся между ро и первой сигмой, все остальные буквы во второй половине стк. 6 читаются надежно. Она выглядит как необычно узкая эта с выходящей за вертикали горизонтальной гастой, но вероятнее, что это еще одно последствие спешки и/или волнения Ксанфия, проявившихся в большей размашистости литер в конце письма. Учитывая наличие горизонтальной черточки внизу, эта буква может являться эпсилоном, что дает чтение παρέσχες. Заключительная фраза τί ἐν νῶι ἔχε¯ς («что ты намереваешься (де","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"2 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"124351438","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.162-185
Александр Александрович Малышев, А. М. Новичихин
В предыдущем номере «Hypanis» была опубликована обобщающая статья «Полуостров Абрау в римское время», в ней рассмотрен один из периодов (1 в. до н. э. – 5 в. н. э.) в истории юго-восточной периферии Азиатского Боспора. В предлагаемой статье систематизированы данные по истории и археологии указанного региона в 8–1 вв. до н. э. В целом эти публикации позволяют воссоздать панораму, которая охватывает широкий хронологический диапазон: 8 в. до н. э. – 5 в. н. э. Возрастающее греческое влияние на развитие этнополитической ситуации в регионе нашло отражение в периодизации истории и археологии региона в эпоху раннего железа: доколонизационный, колонизационный периоды, а также этап, связанный с внутренней боспорской колонизацией. Судя по имеющимся археологическим материалам, в доколонизационный период п-ов Абрау был слабо населен, традиционный быт его обитателей был основан на примитивном комплексном хозяйстве. Демографический оптимум для населения предгорий зафиксирован в период освоения черноморского побережья Северного Кавказа греками-колонистами и активизации торгово-обменных отношений в регионе (6–5 вв. до н. э.). Одной из причин боспорской колонизации северной части п-ова Абрау в 4–2 вв. до н. э. – одного из равнинных плодородных районов Синдики – была потребность в товарном зерне. Хозяйственное освоение хоры Горгиппии сопровождалось эллинизацией аборигенного синдского населения, которая означала постепенное его подчинение и ассимиляцию. Фиксируемое запустение в южной части п-ова Абрау – ареале обитания керкетов и торетов – можно объяснить стремлением боспорян обезопасить навигацию и другую хозяйственную деятельность от пиратов. По-видимому, эту задачу успешно решили поселившиеся в восточной части Анапско-Натухаевской долины мигранты из равнинных районов Закубанья. In the last issue of HYPANIS, a generalising article, “The Abrau Peninsula in Roman Times”, was published. It discusses one of the periods (first century BC – fifth century AD) in the history of the Southeastern periphery of the Asian Bosporos. The present article systematises the historical and archaeological data of this region in the Early Iron Age (8th–1st centuries BC). Therefore, combined, these publications allow us to recreate a panorama that covers a wide chronological range, from the 8th century BC to the 5th century AD. The growing Western influence on the ethnopolitical development in the region is reflected in the historical and archaeological periodization of the region in the Early Iron Age: the pre-colonial period, the emporial period and the period associated with intra-Bosporan colonisation. Based on the available archaeological data, the Abrau Peninsula was sparsely populated during the pre-colonization period, and the local communities led a traditional, fragmented way of life. During the sixth–fifth centuries BC the region became the demographic optimum for the population of the foothills of the Black Sea coast of the North Caucasus, which is explained by it being eq
在前一期中，“Hypanis”发表了一篇概括的文章，概述了公元前1世纪(公元前5世纪)亚洲博斯波尔地区历史上的一个时期。提议的文章将该地区的历史和考古学数据编入8 - 1 vv。公元前。总的来说,这些出版物允许重现全景,范围涵盖广泛的时间表:公元前8 . 5 .公元递增希腊этнополитическ局势发展的影响周期化地区反映在历史和考古学家地区早期时代的铁:доколонизацион殖民时期,以及国内相关阶段伊凡殖民。根据现有的考古材料，在前殖民时期，亚伯拉罕人口稀少，其居民的传统生活是建立在原始的综合经济之上的。在希腊殖民者占领北高加索黑海和促进该地区贸易交流的时期(6 - 5 vv)，人口最接近的估计是在黑海沿岸。在那之前其中一个原因是波斯尼亚人在4 - 2瓦的北部定居。公元前:辛迪加平原肥沃的地区之一，需要粮食。戈尔希皮亚的经济开发伴随着土著人的希腊化，这意味着他的逐渐服从和同化。在南阿伯拉罕，柯克特和托雷特的栖息地——可以解释为博斯帕里安的愿望，防止海盗的航行和其他经济活动。这一任务似乎已经成功地解决了阿纳普斯科-纳图哈伊山谷东部的库班纳平原移民。在HYPANIS的最后一篇文章中，《罗曼时代的Abrau Peninsula》是公开的。这是亚洲Bosporos历史上第一个世纪的分裂。早期铁时代的历史和军事数据(8 - 1世纪)。Therefore, combined, Therefore，我们的公共关系从8世纪到5世纪。该地区的民族主义发展反映了早期铁器时代的传统和传统发展:先发制人，先发制人，先发制人。Abrau Peninsula是先驱者的一种延伸，也是生活方式的框架。During the fifth centuries第6 - BC the区became the demographic倡议for the population of the Black Sea foothills of the coast of the North高加索主演is by it》解释为equally遥远from the Greek and Graeco - Scythian体液政治of Sindica and the opportunity to receive dividends from the emporial development of the区。亚伯拉罕半岛北部殖民地(第四部分是亚伯拉半岛的第二部分)是对该地区的威胁，由原住民Sindoi population (which)组成，also suggested和assimilation。在南部的亚伯拉半岛观察到的，在Kerketai和Toretai的帮助下，可以从海盗那里得到保护和其他经济活动。这个问题是由跨古巴地区的少数民族组成的，他们在安安斯基-纳夫卡亚山谷东部部分的settled。
{"title":"THE ABRAU PENINSULA DURING THE EARLY BRONZE AGE","authors":"Александр Александрович Малышев, А. М. Новичихин","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.162-185","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.162-185","url":null,"abstract":"В предыдущем номере «Hypanis» была опубликована обобщающая статья «Полуостров Абрау в римское время», в ней рассмотрен один из периодов (1 в. до н. э. – 5 в. н. э.) в истории юго-восточной периферии Азиатского Боспора. В предлагаемой статье систематизированы данные по истории и археологии указанного региона в 8–1 вв. до н. э. В целом эти публикации позволяют воссоздать панораму, которая охватывает широкий хронологический диапазон: 8 в. до н. э. – 5 в. н. э. Возрастающее греческое влияние на развитие этнополитической ситуации в регионе нашло отражение в периодизации истории и археологии региона в эпоху раннего железа: доколонизационный, колонизационный периоды, а также этап, связанный с внутренней боспорской колонизацией. Судя по имеющимся археологическим материалам, в доколонизационный период п-ов Абрау был слабо населен, традиционный быт его обитателей был основан на примитивном комплексном хозяйстве. Демографический оптимум для населения предгорий зафиксирован в период освоения черноморского побережья Северного Кавказа греками-колонистами и активизации торгово-обменных отношений в регионе (6–5 вв. до н. э.). Одной из причин боспорской колонизации северной части п-ова Абрау в 4–2 вв. до н. э. – одного из равнинных плодородных районов Синдики – была потребность в товарном зерне. Хозяйственное освоение хоры Горгиппии сопровождалось эллинизацией аборигенного синдского населения, которая означала постепенное его подчинение и ассимиляцию. Фиксируемое запустение в южной части п-ова Абрау – ареале обитания керкетов и торетов – можно объяснить стремлением боспорян обезопасить навигацию и другую хозяйственную деятельность от пиратов. По-видимому, эту задачу успешно решили поселившиеся в восточной части Анапско-Натухаевской долины мигранты из равнинных районов Закубанья.\u0000 In the last issue of HYPANIS, a generalising article, “The Abrau Peninsula in Roman Times”, was published. It discusses one of the periods (first century BC – fifth century AD) in the history of the Southeastern periphery of the Asian Bosporos. The present article systematises the historical and archaeological data of this region in the Early Iron Age (8th–1st centuries BC). Therefore, combined, these publications allow us to recreate a panorama that covers a wide chronological range, from the 8th century BC to the 5th century AD. The growing Western influence on the ethnopolitical development in the region is reflected in the historical and archaeological periodization of the region in the Early Iron Age: the pre-colonial period, the emporial period and the period associated with intra-Bosporan colonisation. Based on the available archaeological data, the Abrau Peninsula was sparsely populated during the pre-colonization period, and the local communities led a traditional, fragmented way of life. During the sixth–fifth centuries BC the region became the demographic optimum for the population of the foothills of the Black Sea coast of the North Caucasus, which is explained by it being eq","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"286 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"123447356","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.46-52
Е. Е. Антонов
Статья посвящена сравнению планировок поселений поздних скифов в Северо-Западном Крыму с «варварскими» памятниками соседних регионов: Центральной и Юго-Западной частей полуострова, Боспора, Нижнего Поднепровья. Наибольшее число параллелей обнаруживается с поселениями других регионов Крымской Скифии. Так, в центральной части полуострова зафиксированы элементы упорядоченной застройки, «цитадели», блокировка домов в кварталы, неукреплённые «предместья». Элементы упорядоченной застройки, пристройка домов к оборонительным стенам, квартальная застройка выявлены и на некоторых поселениях Нижнего Поднепровья. Вместе с тем, ни в Центральном Крыму, ни на Нижнем Днепре, эти принципы организации застройки не были воплощены в полном объёме в рамках одного поселения. Главное же отличие позднескифских населённых пунктов в Северо-Западном Крыму – абсолютное преобладание многокамерных домов. В соседних регионах такие дома соседствовали с однокамерными, более того, последняя разновидность жилищ часто преобладала. The article is dedicated to the comparison of the layouts of the late Scythian settlements in the North-Western Crimea with the “barbarian” sites of neighbouring regions: the Central and South-Western parts of the peninsula, the Bosporos and the Lower Dnieper. The largest amount of similarities is found in comparison to the settlements of other regions of the Crimean Scythia. For example, in the central part of the peninsula, elements of orderly develop ment, “citadels”, grouping of houses into blocks and unfortified “suburbs” are found. Elements of orderly development, the addition of houses to the defensive walls and block development were also found in some settlements in the Lower Dnieper region. At the same time, such principles of development organisation were not fully implemented within the framework of one settlement neither in the Central Crimea, nor in the Lower Dnieper, these principles of organising development were not implemented within the framework of one settlement. The main trait of the Late Scythian settlements in the North-Western Crimea is a predominance of multi-chamber houses. In neighbouring regions, such houses coexisted with single-chamber houses, moreover, which are often found in larger quantities.
{"title":"GRIDS OF LATE SCYTHIAN SETTLEMENTS IN NORTH–WESTERN CRIMEA","authors":"Е. Е. Антонов","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.46-52","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.46-52","url":null,"abstract":"Статья посвящена сравнению планировок поселений поздних скифов в Северо-Западном Крыму с «варварскими» памятниками соседних регионов: Центральной и Юго-Западной частей полуострова, Боспора, Нижнего Поднепровья. Наибольшее число параллелей обнаруживается с поселениями других регионов Крымской Скифии. Так, в центральной части полуострова зафиксированы элементы упорядоченной застройки, «цитадели», блокировка домов в кварталы, неукреплённые «предместья». Элементы упорядоченной застройки, пристройка домов к оборонительным стенам, квартальная застройка выявлены и на некоторых поселениях Нижнего Поднепровья. Вместе с тем, ни в Центральном Крыму, ни на Нижнем Днепре, эти принципы организации застройки не были воплощены в полном объёме в рамках одного поселения. Главное же отличие позднескифских населённых пунктов в Северо-Западном Крыму – абсолютное преобладание многокамерных домов. В соседних регионах такие дома соседствовали с однокамерными, более того, последняя разновидность жилищ часто преобладала.\u0000 The article is dedicated to the comparison of the layouts of the late Scythian settlements in the North-Western Crimea with the “barbarian” sites of neighbouring regions: the Central and South-Western parts of the peninsula, the Bosporos and the Lower Dnieper. The largest amount of similarities is found in comparison to the settlements of other regions of the Crimean Scythia. For example, in the central part of the peninsula, elements of orderly develop ment, “citadels”, grouping of houses into blocks and unfortified “suburbs” are found. Elements of orderly development, the addition of houses to the defensive walls and block development were also found in some settlements in the Lower Dnieper region. At the same time, such principles of development organisation were not fully implemented within the framework of one settlement neither in the Central Crimea, nor in the Lower Dnieper, these principles of organising development were not implemented within the framework of one settlement. The main trait of the Late Scythian settlements in the North-Western Crimea is a predominance of multi-chamber houses. In neighbouring regions, such houses coexisted with single-chamber houses, moreover, which are often found in larger quantities.","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"72 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"126283287","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.218-236
А.О. Хотылев, С.В. Ольховский, Антон Майоров, О.В. Хотылев
Статья содержит результаты изучения каменного материала, использованного при строительстве фундаментов трех крупных зданий (№ 300, 294/206 и 144), исследованных в Фанагории на раскопе «Верхний город». В результате анализа и типологизации установлено, что строительный камень представлен широким спектром вулканических, плутонических, метаморфических и осадочных горных пород, единичными фрагментами литифицированной древесины. Преобладающее большинство (86%) каменного материала является привозным, доля местного камня незначительна (14%). Сходство камней, использованных для возведения построек акрополя и портового причала Фанагории, доказывает, что с середины 6 в. до н. э. до середины 4 в. до н. э. в город поступали крупные объемы каменного материала из одних и тех же источников – вероятно, с северного побережья Турции, Мраморного и Эгейского морей. Постепенная смена состава пород в фундаментах акрополя – с метаморфических пород на органогенные известняки – свидетельствует об открытии новых источников каменного материала или активизации торговых связей Фанагории с полисами на побережье Керченского пролива. This article presents results of studying of stone material, used in construction of three large buildings (nos. 300, 294/206 and 144) excavated on the acropolis of Phanago ria. The building stone is represented by a wide range of volcanic, plutonic, metamorphic and sedimentary rocks, and single fragments of lithified wood. The vast majority (86%) of the stone material is imported, and the share of local stone is very small (14%). The similarity of the building stone used in the construction of the ground structures of the acropolis and the port facilities of Phanagoria has been proved. And this means that for at least several hundred years, from the middle of the 6th century BC until the middle of the fourth century BC (the time of the active construction of port facilities), large volumes of stone material were regularly supplied to Phanagoria from the same sources. The change in the dominant varieties in the foundations from metamorphic rocks in the oldest building (no. 300) to organogenic limestones in the youngest building (no. 144) reflects the discovery of new sources of stone material on the Taman Peninsula or the establishment of trade relations with the cities that could have supplied limestones. It is shown that the supply of stone material was carried out by sea from significantly remote areas, most likely from the northern coast of Turkey or from the waters of the Marmara or Aegean Seas.
文章研究结果包含石头地基三大建筑中使用的材料(№300、294/206 144),探索在本都在挖掘“住宅区”。经过分析和甲状腺化，人们发现建筑石头是由广泛的火山、钚、变形和沉积岩组成的，这些都是石化木材的碎片。大部分(86%)石材料是进口的，当地石头的份额很小(14%)。从公元前6世纪中期到公元前4世纪中期，这座城市的岩石相似之处证明，从土耳其北部海岸、大理石和爱琴海，大量的石材料从同一来源流入城市。卫城地基——从变质岩石到有机石灰岩——的逐渐变化表明，在科钦海峡沿岸发现了新的石灰岩来源，或加强了与保留地的贸易联系。这幅画是由三个巨大建筑(nos 300、294/206和144)画的。这些石头是由火石、火石、石碑、石碑和石碑组成的。= =地质学= =地质学是被引入的，地质学的表单是发现的(14%)。在阿斯罗波利斯的基础上建造的简单石头和港口的建造是由Phanagoria has proved建造的。这是我从六世纪中期到第四世纪中期的经历，也是第四世纪的中期，也是石器时代的一大声音。从奥尔德斯特建筑的metamorphic rocks (no)开始，基金会内部的变化变化。300)在青年建筑中组织的limestones (no。144)反映了塔曼·半岛上石器时代的新发现，或与之相关的城市的交易。这是对石头物质供应的致敬，是对海洋的赞美，是对土耳其北部海岸的赞美，还是来自Marmara或Aegean海洋的赞美。
{"title":"COMPOSITION AND ORIGIN OF THE STONE MATERIAL FROM THE EARLIEST BUILDINGS OF PHANAGORIA","authors":"А.О. Хотылев, С.В. Ольховский, Антон Майоров, О.В. Хотылев","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.218-236","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.218-236","url":null,"abstract":"Статья содержит результаты изучения каменного материала, использованного при строительстве фундаментов трех крупных зданий (№ 300, 294/206 и 144), исследованных в Фанагории на раскопе «Верхний город». В результате анализа и типологизации установлено, что строительный камень представлен широким спектром вулканических, плутонических, метаморфических и осадочных горных пород, единичными фрагментами литифицированной древесины. Преобладающее большинство (86%) каменного материала является привозным, доля местного камня незначительна (14%). Сходство камней, использованных для возведения построек акрополя и портового причала Фанагории, доказывает, что с середины 6 в. до н. э. до середины 4 в. до н. э. в город поступали крупные объемы каменного материала из одних и тех же источников – вероятно, с северного побережья Турции, Мраморного и Эгейского морей. Постепенная смена состава пород в фундаментах акрополя – с метаморфических пород на органогенные известняки – свидетельствует об открытии новых источников каменного материала или активизации торговых связей Фанагории с полисами на побережье Керченского пролива.\u0000 This article presents results of studying of stone material, used in construction of three large buildings (nos. 300, 294/206 and 144) excavated on the acropolis of Phanago ria. The building stone is represented by a wide range of volcanic, plutonic, metamorphic and sedimentary rocks, and single fragments of lithified wood. The vast majority (86%) of the stone material is imported, and the share of local stone is very small (14%). The similarity of the building stone used in the construction of the ground structures of the acropolis and the port facilities of Phanagoria has been proved. And this means that for at least several hundred years, from the middle of the 6th century BC until the middle of the fourth century BC (the time of the active construction of port facilities), large volumes of stone material were regularly supplied to Phanagoria from the same sources. The change in the dominant varieties in the foundations from metamorphic rocks in the oldest building (no. 300) to organogenic limestones in the youngest building (no. 144) reflects the discovery of new sources of stone material on the Taman Peninsula or the establishment of trade relations with the cities that could have supplied limestones. It is shown that the supply of stone material was carried out by sea from significantly remote areas, most likely from the northern coast of Turkey or from the waters of the Marmara or Aegean Seas.","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"13 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"134245881","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.53-68
О. М. Ворошилова, А. Н. Ворошилов
Статья посвящена костюму жителей позднеантичной Фанагории, украшенному золотом. Женский убор с золотыми бляшками, типичный для варварской аристократии гуннского времени, связан с Боспором и широко известен в комплексах позднеантичного времени. Однако погребений, где элементы костюма сохранились in situ немного. В Фанагории нашивные украшения одежды происходят из девяти престижных погребальных комплексов. Эти материалы позволяют реконструировать женский погребальный костюм Боспора Киммерийского в позднеантичное время. Особую ценность имеет комплекс из северной камеры склепа 315/2019, в котором многочисленные золотые предметы найдены непотревоженными на шее и груди женщины. Они разделяются на два набора: детали ворота нижней одежды/платья и обшивку ворота верхней одежды (плаща или накидки). Великолепная сохранность этого комплекса украшений позволяет реконструировать особенности фасона одежды. Золотые детали декора женской одежды гуннского времени, скорее всего, имеют боспорское происхождение. Они близки к церемониальным изделиям из золотой и серебряной фольги, имитировавшим дорогие ременные гарнитуры и монеты в погребальном обряде позднеантичного времени. Фанагорийские материалы дают нам основания выдвинуть гипотезу о распространении в элитарной культуре эпохи Великого переселения народов на Боспоре Киммерийском женского костюма, декорированного золотыми нашивками, который с высокой долей вероятности мог быть погребальным, то есть специально изготовленным для похорон знатных и состоятельных горожанок Боспорского государства того времени. The article deals with gold-decorated clothing used by residents of late antique Phanagoria. Women’s attire with golden plaques, which is typical for the barbarian aristocracy of the Hunnic Age, was connected with Bosporos and well known in late ancient complexes. However, there are not so many burials where clothing elements survived in situ. In Phanagoria, sewn-on clothing decorations are found in nine prestigious burial complexes. These materials allow us to reconstruct women’s funeral clothing used in the Cimmerian Bosporos in Late Antiquity. A complex from the northern chamber of tomb 315/2019 is of special value, since it includes numerous golden items found undisturbed on woman’s neck and chest. They are divided into two sets: elements of underclothing/dress collar and strapping of outer cloth ing (cloak or cape) collar. Very good preservation of this decoration complex allows us to reconstruct the specific features of the clothing style. Golden elements in decorations of Hun nic Age women’s clothing are most likely of Bosporan origin. They are close to ceremonial articles made of golden and silver foil, which imitated luxurious belt fittings and coins in funeral rites of Late Antique period. The Phanagorian materials suggest that the women’s clothing decorated with golden plaques was widespread in the elite culture of the Migration Period in the Cimmerian Bosporos and could be tailor-made for funerals of
{"title":"GOLD IN FUNERAL CLOTHING OF LATE ANTIQUE PHANAGORIA","authors":"О. М. Ворошилова, А. Н. Ворошилов","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.53-68","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.53-68","url":null,"abstract":"Статья посвящена костюму жителей позднеантичной Фанагории, украшенному золотом. Женский убор с золотыми бляшками, типичный для варварской аристократии гуннского времени, связан с Боспором и широко известен в комплексах позднеантичного времени. Однако погребений, где элементы костюма сохранились in situ немного. В Фанагории нашивные украшения одежды происходят из девяти престижных погребальных комплексов. Эти материалы позволяют реконструировать женский погребальный костюм Боспора Киммерийского в позднеантичное время. Особую ценность имеет комплекс из северной камеры склепа 315/2019, в котором многочисленные золотые предметы найдены непотревоженными на шее и груди женщины. Они разделяются на два набора: детали ворота нижней одежды/платья и обшивку ворота верхней одежды (плаща или накидки). Великолепная сохранность этого комплекса украшений позволяет реконструировать особенности фасона одежды. Золотые детали декора женской одежды гуннского времени, скорее всего, имеют боспорское происхождение. Они близки к церемониальным изделиям из золотой и серебряной фольги, имитировавшим дорогие ременные гарнитуры и монеты в погребальном обряде позднеантичного времени. Фанагорийские материалы дают нам основания выдвинуть гипотезу о распространении в элитарной культуре эпохи Великого переселения народов на Боспоре Киммерийском женского костюма, декорированного золотыми нашивками, который с высокой долей вероятности мог быть погребальным, то есть специально изготовленным для похорон знатных и состоятельных горожанок Боспорского государства того времени.\u0000 The article deals with gold-decorated clothing used by residents of late antique Phanagoria. Women’s attire with golden plaques, which is typical for the barbarian aristocracy of the Hunnic Age, was connected with Bosporos and well known in late ancient complexes. However, there are not so many burials where clothing elements survived in situ. In Phanagoria, sewn-on clothing decorations are found in nine prestigious burial complexes. These materials allow us to reconstruct women’s funeral clothing used in the Cimmerian Bosporos in Late Antiquity. A complex from the northern chamber of tomb 315/2019 is of special value, since it includes numerous golden items found undisturbed on woman’s neck and chest. They are divided into two sets: elements of underclothing/dress collar and strapping of outer cloth ing (cloak or cape) collar. Very good preservation of this decoration complex allows us to reconstruct the specific features of the clothing style. Golden elements in decorations of Hun nic Age women’s clothing are most likely of Bosporan origin. They are close to ceremonial articles made of golden and silver foil, which imitated luxurious belt fittings and coins in funeral rites of Late Antique period. The Phanagorian materials suggest that the women’s clothing decorated with golden plaques was widespread in the elite culture of the Migration Period in the Cimmerian Bosporos and could be tailor-made for funerals of ","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"42 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"132778833","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-07-12DOI: 10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.123-140
М.Е. Клемешова
Автором исследован комплекс лепной посуды поселения Шуха-1, распо - ложенного в Крымском районе Краснодарского края. К нему относится керамика эпохи поздней бронзы (в основном, сабатиновская культура) и 6–5 вв. до н. э. Изучение составов формовочных масс этой посуды по методике, разработанной А.А. Бобринским, показало, что гончарные технологические традиции составления формовочных масс керамики эпо - хи поздней бронзы и 6–5 в. до н. э. в целом различны. Для первой, в основном, характерен рецепт «глина+шамот+выжимка из навоза животных», для второй – «илистая глина+ор - ганический раствор» или «глина+дресва из кальцита». В то же время, в керамике эпохи поздней бронзы встречается рецепт из глины с кальцитом, широко распространенный на этой территории в античное время. Керамика 6–5 вв. до н. э. сделана, в основном, из двух видов формовочных масс: из илистой глины с естественной примесью ракови - ны и из глины с дресвой из кальцита. Керамика первого вида составляет около 2/3 всей посуды этого времени. Согласно результатам исследования автором лепной керамики памятников 6–5 вв. до н. э., территорию Азиатского Боспора и прилегающего к ней с во - стока района, можно разделить на две части по различиям в гончарных технологических традициях составления формовочных масс. В северо-западной подавляющая доля ке - рамики изготавливалась из илистой глины с естественной примесью раковины, в юго восточной – из глины с дресвой из кальцита. Морфологически керамика этих территорий также различна и состоит из устойчивых типов сосудов. Поселение Шуха-1 находится в приграничной зоне, относясь к северо-западной области. На поселении Шуха-1 впервые выделена представительная группа лепной керамики 6–5 вв. до н. э. из глины с шамотом. В более западных районах такая керамика единична. Один из типов горшков античного времени представляет особый интерес с точки зрения происхождения, хронологии, территории распространения и культурной принадлежности. Это так называемый тип горшков с «воротничком» на венчике. Он выражен двумя вариантами: с гладким «воротничком» и с пальцевыми вдавлениями на нем. На Азиатском Боспоре эти сосуды встречаются только в восточной его части и только в третьей четверти 6 – первой половине 5 вв. до н. э. На основании анализа лепной керамики ряда памятников можно говорить, что эти горшки относятся к отдельной группе керамики и изготавливались населением, отличным от населения выделенных северо-западной и юго-восточной областей Азиатского Боспора. Возможно, оно родственно связано с первым из них, предположительно, синдами. The article’s author investigated a group of hand-made ware from the Shukha-1 settlement, located in the Krymsky district of the Krasnodar region. It includes ceramics from the Late Bronze Age (related mainly to the Sabatinovskaya culture) and from the sixth–fifth centuries BC. The study of the compositions of these dishes, using the method developed by A. A. Bo brinsky, showed that the technological traditions of compiling the paste of
{"title":"HAND-MADE CERAMICS FROM THE SHUKHA-1 SETTLEMENT IN THE KRASNODAR REGION","authors":"М.Е. Клемешова","doi":"10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.123-140","DOIUrl":"https://doi.org/10.25681/iaras.2022.978-5-94375-381-7.123-140","url":null,"abstract":"Автором исследован комплекс лепной посуды поселения Шуха-1, распо - ложенного в Крымском районе Краснодарского края. К нему относится керамика эпохи поздней бронзы (в основном, сабатиновская культура) и 6–5 вв. до н. э. Изучение составов формовочных масс этой посуды по методике, разработанной А.А. Бобринским, показало, что гончарные технологические традиции составления формовочных масс керамики эпо - хи поздней бронзы и 6–5 в. до н. э. в целом различны. Для первой, в основном, характерен рецепт «глина+шамот+выжимка из навоза животных», для второй – «илистая глина+ор - ганический раствор» или «глина+дресва из кальцита». В то же время, в керамике эпохи поздней бронзы встречается рецепт из глины с кальцитом, широко распространенный на этой территории в античное время. Керамика 6–5 вв. до н. э. сделана, в основном, из двух видов формовочных масс: из илистой глины с естественной примесью ракови - ны и из глины с дресвой из кальцита. Керамика первого вида составляет около 2/3 всей посуды этого времени. Согласно результатам исследования автором лепной керамики памятников 6–5 вв. до н. э., территорию Азиатского Боспора и прилегающего к ней с во - стока района, можно разделить на две части по различиям в гончарных технологических традициях составления формовочных масс. В северо-западной подавляющая доля ке - рамики изготавливалась из илистой глины с естественной примесью раковины, в юго восточной – из глины с дресвой из кальцита. Морфологически керамика этих территорий также различна и состоит из устойчивых типов сосудов. Поселение Шуха-1 находится в приграничной зоне, относясь к северо-западной области. На поселении Шуха-1 впервые выделена представительная группа лепной керамики 6–5 вв. до н. э. из глины с шамотом. В более западных районах такая керамика единична. Один из типов горшков античного времени представляет особый интерес с точки зрения происхождения, хронологии, территории распространения и культурной принадлежности. Это так называемый тип горшков с «воротничком» на венчике. Он выражен двумя вариантами: с гладким «воротничком» и с пальцевыми вдавлениями на нем. На Азиатском Боспоре эти сосуды встречаются только в восточной его части и только в третьей четверти 6 – первой половине 5 вв. до н. э. На основании анализа лепной керамики ряда памятников можно говорить, что эти горшки относятся к отдельной группе керамики и изготавливались населением, отличным от населения выделенных северо-западной и юго-восточной областей Азиатского Боспора. Возможно, оно родственно связано с первым из них, предположительно, синдами.\u0000 The article’s author investigated a group of hand-made ware from the Shukha-1 settlement, located in the Krymsky district of the Krasnodar region. It includes ceramics from the Late Bronze Age (related mainly to the Sabatinovskaya culture) and from the sixth–fifth centuries BC. The study of the compositions of these dishes, using the method developed by A. A. Bo brinsky, showed that the technological traditions of compiling the paste of","PeriodicalId":181374,"journal":{"name":"Hypanis. Труды отдела классической археологии ИА РАН","volume":"36 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-07-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"114142080","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
京公网安备 11010802042870号
京ICP备2023020795号-1
扫码关注我们
求助内容：
应助结果提醒方式：