Pub Date : 2023-06-30DOI: 10.17323/1813-8918-2023-2-338-353
A.N. Pliushch
In the context of cultural historical psychology, it is proposed to view identity as an explication of a life project. A synergetic methodology is used, within which development is considered not only as a process determined by heredity and environment (internal and external), but also as a process of self-organization, leading to selfconstruction of the subject. In a constantly changing world, understanding identity as a stable structure of the subject’s representations, reflecting one’s actual state, is replaced by understanding the fundamental incompleteness of the “auto-project” text narrated by the subject of life, which implies the analysis of the (re)constructed author of this project. As it turned out, the growth of the complicated subject’s thinking leads to the organizational complication of the “auto-project” text. Three types of identity texts have been distinguished (personal, social, predictive), which differ by the methods of identity description. Personal identity is a collection of the descriptive characteristics of a subject. Social identity means the (re)construction of social space and the choice of social roles. The predictive identity as a representation of future vital roles provides an opportunity for the subject to plan the achievement of potential life goals. The expanded understanding of identity functions is revealed: starting as the knowledge about the self and the regulator of behavior in a social context, it becomes the instrument of self-organization, which allows making some adjustments into the life project of the subject. The depth of social identity (autonomous personality, representative of a group, citizen of society) will determine the scale of life tasks available to the subject. It is shown that as a result of the processes of circular causality, the increase in the complexity of thinking leads to the complication of the organization of any identity, which, being a tool for a self-development, provides some opportunities for the deployment of the existing human potential.
{"title":"Understanding Identity in the Context of Cultural-Historical Psychology","authors":"A.N. Pliushch","doi":"10.17323/1813-8918-2023-2-338-353","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-2-338-353","url":null,"abstract":"In the context of cultural historical psychology, it is proposed to view identity as an explication of a life project. A synergetic methodology is used, within which development is considered not only as a process determined by heredity and environment (internal and external), but also as a process of self-organization, leading to selfconstruction of the subject. In a constantly changing world, understanding identity as a stable structure of the subject’s representations, reflecting one’s actual state, is replaced by understanding the fundamental incompleteness of the “auto-project” text narrated by the subject of life, which implies the analysis of the (re)constructed author of this project. As it turned out, the growth of the complicated subject’s thinking leads to the organizational complication of the “auto-project” text. Three types of identity texts have been distinguished (personal, social, predictive), which differ by the methods of identity description. Personal identity is a collection of the descriptive characteristics of a subject. Social identity means the (re)construction of social space and the choice of social roles. The predictive identity as a representation of future vital roles provides an opportunity for the subject to plan the achievement of potential life goals. The expanded understanding of identity functions is revealed: starting as the knowledge about the self and the regulator of behavior in a social context, it becomes the instrument of self-organization, which allows making some adjustments into the life project of the subject. The depth of social identity (autonomous personality, representative of a group, citizen of society) will determine the scale of life tasks available to the subject. It is shown that as a result of the processes of circular causality, the increase in the complexity of thinking leads to the complication of the organization of any identity, which, being a tool for a self-development, provides some opportunities for the deployment of the existing human potential.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"469 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"86721499","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-06-30DOI: 10.17323/1813-8918-2023-2-257-281
Yana S. Lyakina, A. Fedorov, A. Teo
The aim of the study was to validate the Russian-language version of the 25-item Hikikomori Questionnaire (HQ-25) recently developed by A. Teo and colleagues and successfully adapted in Japan and other countries. To test the reproducibility of the results, the psychometric properties of the Russian version of HQ-25 were analyzed on two different samples (N1 = 729, N2 = 451), recruited using an online survey in social networks in thematic groups associated with the hikikomori phenomenon, student communities of different universities. Confirmatory factor analysis showed satisfactory fit of the bifactor model with one common factor (severity of hikikomori symptoms) and 3 specific factors (socialization, isolation, emotional support) (for sample 1: (S-B)2(249) = 704.961; CFI = .928; TLI = .913; RMSEA = .050 (.046, .054), SRMR = .045; for sample 2: (S-B)2(249) = 561.636, CFI = .937, TLI = .925, RMSEA = .053 (.047, .059), SRMR = .045). Internal consistency, testretest reliability were satisfactory. Con ver gent and divergent validity was confirmed (by correlating HQ-25 scores with the UCLA Loneliness Scale (version 3), Multidimensional Inventory of Lone liness Experience-3, Multidimen sional Scale of Perceived Social Support, Marlowe-Crowne Social Desirability Scale). Obtained data confirm the criterion validity of the questionnaire. Similar results obtained on two different samples indicate the reproducibility of the study. The data of the psychometric analysis are supplemented by the content analysis of the interview, which explores hikikomori experiences in the Russian sociocultural context. Its results are in good agreement with the factorial structure of the questionnaire and can be useful for further development of theoretical views on the hikikomori phenomenon. The Russian version of HQ-25 can be used for research purposes to study and better understand individuals at risk for hikikomori.
{"title":"Validation and application practice of the Russian-language version of the 25-item Hikikomori Questionnaire (HQ-25)","authors":"Yana S. Lyakina, A. Fedorov, A. Teo","doi":"10.17323/1813-8918-2023-2-257-281","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-2-257-281","url":null,"abstract":"The aim of the study was to validate the Russian-language version of the 25-item Hikikomori Questionnaire (HQ-25) recently developed by A. Teo and colleagues and successfully adapted in Japan and other countries. To test the reproducibility of the results, the psychometric properties of the Russian version of HQ-25 were analyzed on two different samples (N1 = 729, N2 = 451), recruited using an online survey in social networks in thematic groups associated with the hikikomori phenomenon, student communities of different universities. Confirmatory factor analysis showed satisfactory fit of the bifactor model with one common factor (severity of hikikomori symptoms) and 3 specific factors (socialization, isolation, emotional support) (for sample 1: (S-B)2(249) = 704.961; CFI = .928; TLI = .913; RMSEA = .050 (.046, .054), SRMR = .045; for sample 2: (S-B)2(249) = 561.636, CFI = .937, TLI = .925, RMSEA = .053 (.047, .059), SRMR = .045). Internal consistency, testretest reliability were satisfactory. Con ver gent and divergent validity was confirmed (by correlating HQ-25 scores with the UCLA Loneliness Scale (version 3), Multidimensional Inventory of Lone liness Experience-3, Multidimen sional Scale of Perceived Social Support, Marlowe-Crowne Social Desirability Scale). Obtained data confirm the criterion validity of the questionnaire. Similar results obtained on two different samples indicate the reproducibility of the study. The data of the psychometric analysis are supplemented by the content analysis of the interview, which explores hikikomori experiences in the Russian sociocultural context. Its results are in good agreement with the factorial structure of the questionnaire and can be useful for further development of theoretical views on the hikikomori phenomenon. The Russian version of HQ-25 can be used for research purposes to study and better understand individuals at risk for hikikomori.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"7 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"79270697","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-06-30DOI: 10.17323/1813-8918-2023-2-370-385
Ekaterina I. Perikova, M. G. Filippova, Daria S. Gnedykh, D. N. Makarova, O. Shcherbakova, Yury Shtyrov
Two language learning strategies have been described as common in both children and adults: fast mapping (FM), which promotes learning from context, and explicit encoding (EE), which is provided through direct instruction. Pre vious functional neuroimaging studies in adult learners have suggested differential neural mechanisms underlying these two major cognitive strategies, with some limited evidence in support of such differences also found in behavioural experiments. Nevertheless, the exact nature of these differences remains underinvestigated. Our goal was to explore putative differential effects of EE and FM strategies on the acquisition of novel words, with a focus on scrutinising the quality of recognition of newly learnt items. In two experiments, participants (total sample size = 82) learned 18 novel words presented ten times each in a word-picture association paradigm using EE and FM conditions. Learning outcomes were assessed immediately after the training using a recognition task. In both experiments, we found no differences in either the accuracy or the reaction time of word recognition between FM and EE conditions, which suggests similar behavioural efficiency of both strategies. However, we found a negative correlation between reaction time and response accuracy in recognising the words learned through EE, with no similar effects for FM, which indicates qualitative differences in underlying memory traces formed via these two acquisition modes. These results can be seen to imply that people tend to use information acquired through EE more confidently than that acquired through FM.
{"title":"Имплицитное и эксплицитное усвоение новых слов: схожая эффективность, но разные механизмы?","authors":"Ekaterina I. Perikova, M. G. Filippova, Daria S. Gnedykh, D. N. Makarova, O. Shcherbakova, Yury Shtyrov","doi":"10.17323/1813-8918-2023-2-370-385","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-2-370-385","url":null,"abstract":"Two language learning strategies have been described as common in both children and adults: fast mapping (FM), which promotes learning from context, and explicit encoding (EE), which is provided through direct instruction. Pre vious functional neuroimaging studies in adult learners have suggested differential neural mechanisms underlying these two major cognitive strategies, with some limited evidence in support of such differences also found in behavioural experiments. Nevertheless, the exact nature of these differences remains underinvestigated. Our goal was to explore putative differential effects of EE and FM strategies on the acquisition of novel words, with a focus on scrutinising the quality of recognition of newly learnt items. In two experiments, participants (total sample size = 82) learned 18 novel words presented ten times each in a word-picture association paradigm using EE and FM conditions. Learning outcomes were assessed immediately after the training using a recognition task. In both experiments, we found no differences in either the accuracy or the reaction time of word recognition between FM and EE conditions, which suggests similar behavioural efficiency of both strategies. However, we found a negative correlation between reaction time and response accuracy in recognising the words learned through EE, with no similar effects for FM, which indicates qualitative differences in underlying memory traces formed via these two acquisition modes. These results can be seen to imply that people tend to use information acquired through EE more confidently than that acquired through FM.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"14 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"82764517","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-31DOI: 10.17323/1813-8918-2023-1-81-90
Zarina Lepshokova
Online experiences of ethnic discrimination may constitute major stressors not only for self-esteem of ethnic minority, but also for the self-esteem of ethnic majority, with the growing involvement of the planet's population in information and communication technologies. Today, research has increasingly begun to raise the question that discrimination, acculturation and intercultural orientation of ethnic majorities have hardly been studied, since almost all attention was directed to the study of these phenomena among ethnic minorities. This study fills this gap by examining the association between online ethnic discrimination and self-esteem of Russian majority members, taking into account the potential mediating factor of ethnic online orientation expressed in involvement in ethnic online networks and the manifestation of ethnic online activism. A cross-sectional study was undertaken among 229 ethnic majority members based in the Moscow region of Russia. The research included methods designed to identify the level of online ethnic discrimination, self-esteem, involvement in online ethnic networks and online ethnic activism. The path analysis shows that perceiving online ethnic discrimination is associated with the preference of ethnic online orientation, which in turn results in the growth of selfesteem. At the same time, the negative direct effect of online discrimination on self-esteem remains. The results of the study are discussed through the prism of the acculturation of the ethnic majority in the online environment.
{"title":"Online Ethnic Discrimination and Self-Esteem of Ethnic Majority: The Mediating Role of Ethnic Online Orientation","authors":"Zarina Lepshokova","doi":"10.17323/1813-8918-2023-1-81-90","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-1-81-90","url":null,"abstract":"Online experiences of ethnic discrimination may constitute major stressors not only for self-esteem of ethnic minority, but also for the self-esteem of ethnic majority, with the growing involvement of the planet's population in information and communication technologies. Today, research has increasingly begun to raise the question that discrimination, acculturation and intercultural orientation of ethnic majorities have hardly been studied, since almost all attention was directed to the study of these phenomena among ethnic minorities. This study fills this gap by examining the association between online ethnic discrimination and self-esteem of Russian majority members, taking into account the potential mediating factor of ethnic online orientation expressed in involvement in ethnic online networks and the manifestation of ethnic online activism. A cross-sectional study was undertaken among 229 ethnic majority members based in the Moscow region of Russia. The research included methods designed to identify the level of online ethnic discrimination, self-esteem, involvement in online ethnic networks and online ethnic activism. The path analysis shows that perceiving online ethnic discrimination is associated with the preference of ethnic online orientation, which in turn results in the growth of selfesteem. At the same time, the negative direct effect of online discrimination on self-esteem remains. The results of the study are discussed through the prism of the acculturation of the ethnic majority in the online environment.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"33 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-03-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"88712127","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-31DOI: 10.17323/1813-8918-2023-1-151-167
Наталья Евгеньевна Харламенкова, Д. А. Никитина, Е. Н. Дымова
Целью настоящего исследования стало изучение степени соответствия между самооценкой и косвенной оценкой стрессового события детьми младшего школьного возраста. Участниками исследования выступили младшие школьники в количестве 132 человек в возрасте 8–12 лет, обучающиеся в 3–4-х классах одной из школ Московской области. Косвенная оценка стресса измерялась с помощью проективной методики «Цветовой тест отношений» (ЦТО) Е.Ф. Бажина и А.М. Эткинда, были выбраны два показателя: первый — отнесение ребенком стрессовой ситуации к области приятного (актуальная) или менее приятного (менее актуальная), второй показатель — оценка ребенком стресса как позитивного или негативного явления. Самооценка стресса (прямая оценка) измерялась с помощью детского варианта «Шкалы воспринимаемого стресса» (ШВС-Д) Б.П. Уайт (B.P. White). Результаты исследования показали, что дети в возрасте 8–12 лет способны оценивать стресс дифференцированно: негативно — как дистресс, и положительно — как эустресс. В зависимости от степени актуальности стрессовой ситуации для ребенка и негативности ее косвенной оценки показатели самооценки стресса меняются. У детей, воспринимающих стресс как актуальную для них ситуацию, при косвенной оценке стресса как негативного события самооценка стресса имеет высокий уровень; если стрессовая ситуация косвенно оценивается как позитивное событие, самооценка стресса имеет низкий уровень. При этом позитивная оценка стресса может и выступать показателем успешного с ним совладания, и говорить о психологических защитах, препятствующих преодолению ребенком чувства тревоги и состояния напряжения.
本研究的目的是研究自尊与初中学生对压力事件的间接评估之间的程度。参加这项研究的学生总数为132人，年龄在8 - 12岁之间，在莫斯科地区的一所学校上3 - 4节课。间接压力评估是通过射影法(ef)和a . m .阿特金(a . m .阿特金)来衡量的。压力评估(直接评估)是通过儿童版的“感知压力量表”来衡量的。研究结果显示，8 - 12岁的儿童能够区分压力:负压力，如二压力，正压力。根据孩子的压力情况的紧迫性和她对压力评估的间接评估的负面影响，压力指数会改变。对于那些认为压力对他们来说是相关情况的孩子来说，间接评估压力是负面事件，对压力的评价很高;如果压力是间接的，被认为是积极的，那么压力评估的程度就很低。在这种情况下，积极的压力评估可能是成功应对压力的指标，也可能是心理保护，防止儿童克服焦虑和紧张。
{"title":"Самооценка и косвенная оценка стресса и стрессовой ситуации детьми 8-12 лет","authors":"Наталья Евгеньевна Харламенкова, Д. А. Никитина, Е. Н. Дымова","doi":"10.17323/1813-8918-2023-1-151-167","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-1-151-167","url":null,"abstract":"Целью настоящего исследования стало изучение степени соответствия между самооценкой и косвенной оценкой стрессового события детьми младшего школьного возраста. Участниками исследования выступили младшие школьники в количестве 132 человек в возрасте 8–12 лет, обучающиеся в 3–4-х классах одной из школ Московской области. Косвенная оценка стресса измерялась с помощью проективной методики «Цветовой тест отношений» (ЦТО) Е.Ф. Бажина и А.М. Эткинда, были выбраны два показателя: первый — отнесение ребенком стрессовой ситуации к области приятного (актуальная) или менее приятного (менее актуальная), второй показатель — оценка ребенком стресса как позитивного или негативного явления. Самооценка стресса (прямая оценка) измерялась с помощью детского варианта «Шкалы воспринимаемого стресса» (ШВС-Д) Б.П. Уайт (B.P. White). Результаты исследования показали, что дети в возрасте 8–12 лет способны оценивать стресс дифференцированно: негативно — как дистресс, и положительно — как эустресс. В зависимости от степени актуальности стрессовой ситуации для ребенка и негативности ее косвенной оценки показатели самооценки стресса меняются. У детей, воспринимающих стресс как актуальную для них ситуацию, при косвенной оценке стресса как негативного события самооценка стресса имеет высокий уровень; если стрессовая ситуация косвенно оценивается как позитивное событие, самооценка стресса имеет низкий уровень. При этом позитивная оценка стресса может и выступать показателем успешного с ним совладания, и говорить о психологических защитах, препятствующих преодолению ребенком чувства тревоги и состояния напряжения.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"217 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-03-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"79705645","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-31DOI: 10.17323/1813-8918-2023-1-107-128
Дарья Костина
В зависимости от условий, маскированные праймы могут как ускорять реакцию на связанную цель (позитивный прайминг, ПП), так и замедлять ее (негативный прайминг, НП). Использование методики маскированного прайминга зачастую осложняется зависимостью получаемых результатов от большого числа факторов, из-за чего результаты бывает трудно воспроизвести. Одна из возможных причин — наложение друг на друга эффектов ПП и НП. Возможно ли такое наложение, учитывая, что условия, в которых наблюдаются ПП и НП, различаются? В статье рассматривается одно из условий, способствующих возникновению НП вместо ПП: усложнение задачи в отношении цели наличием дистрактора. Продолжает ли работать механизм НП, когда это условие не соблюдается? Этот вопрос рассматривается с точки зрения различных подходов к объяснению НП. Опираясь на концепцию негативного выбора, предложенную В.М. Аллахвердовым, мы предположили, что НП может возникать на этапе осознания цели: в этом случае при отсутствии дистракторов осознание цели также замедляется, но такое замедление не проявляется в увеличении времени реакции, когда моторный ответ дается автоматически. В проведенном эксперименте мы попытались зафиксировать это замедление косвенным образом. Испытуемым предъявлялись целевые слова без дистракторов, перед каждым словом появлялся маскированный прайм, который совпадал с целью в половине случаев. На протяжении всей пробы цвет фона менялся: назвав целевое слово, требовалось отметить на специальной шкале, каким был цвет в тот момент, когда слово появилось. Хотя для времени реакции НП не наблюдался, он был обнаружен в задаче определения цвета: в пробах, где прайм и цель совпадали, испытуемые выбирали в качестве ответа, в среднем, более поздний цвет относительно целевого, чем в пробах, где прайм и цель различались.
{"title":"Косвенное измерение негативного прайминг-эффекта","authors":"Дарья Костина","doi":"10.17323/1813-8918-2023-1-107-128","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-1-107-128","url":null,"abstract":"В зависимости от условий, маскированные праймы могут как ускорять реакцию на связанную цель (позитивный прайминг, ПП), так и замедлять ее (негативный прайминг, НП). Использование методики маскированного прайминга зачастую осложняется зависимостью получаемых результатов от большого числа факторов, из-за чего результаты бывает трудно воспроизвести. Одна из возможных причин — наложение друг на друга эффектов ПП и НП. Возможно ли такое наложение, учитывая, что условия, в которых наблюдаются ПП и НП, различаются? В статье рассматривается одно из условий, способствующих возникновению НП вместо ПП: усложнение задачи в отношении цели наличием дистрактора. Продолжает ли работать механизм НП, когда это условие не соблюдается? Этот вопрос рассматривается с точки зрения различных подходов к объяснению НП. Опираясь на концепцию негативного выбора, предложенную В.М. Аллахвердовым, мы предположили, что НП может возникать на этапе осознания цели: в этом случае при отсутствии дистракторов осознание цели также замедляется, но такое замедление не проявляется в увеличении времени реакции, когда моторный ответ дается автоматически. В проведенном эксперименте мы попытались зафиксировать это замедление косвенным образом. Испытуемым предъявлялись целевые слова без дистракторов, перед каждым словом появлялся маскированный прайм, который совпадал с целью в половине случаев. На протяжении всей пробы цвет фона менялся: назвав целевое слово, требовалось отметить на специальной шкале, каким был цвет в тот момент, когда слово появилось. Хотя для времени реакции НП не наблюдался, он был обнаружен в задаче определения цвета: в пробах, где прайм и цель совпадали, испытуемые выбирали в качестве ответа, в среднем, более поздний цвет относительно целевого, чем в пробах, где прайм и цель различались.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"94 5 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-03-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"83341628","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-31DOI: 10.17323/1813-8918-2023-1-129-150
Владимир Толочек
С помощью авторской методики «Динамика стиля профессиональной жизни» исследовались пространственные характеристики условий социальной среды как потенциальные ресурсы социальной успешности субъекта. Респонденты оценивали роль условий среды как «факторов профессионализма» и динамику своего профессионализма от 20 до 65 лет (ретроспективно и проспективно). Фиксировались социально-демографические и служебно-должностные характеристики. Было опрошено 482 мужчин и женщин в возрасте 30−50 лет, из них 132 государственных служащих, 221 менеджер, 129 инженеров и руководителей подразделений промышленных предприятий. При поэтапном делении выборки на социальные группы (мужчин/женщин, специалистов/руководителей, реализованных/нереализованных в семейной сфере) выделялись условия среды как факторы успешности субъекта; критериями выступали должностная позиция и полнота реализации в семейной сфере (различались специалисты и руководители, состоящие в браке не менее 5 лет и имеющие детей и не состоящие и не имеющие детей). Использовались корреляционный анализ, t-сравнение и два типа статистик: сырые оценки и их производные — суммы по выделенным группам. Было установлено, что условия социальной среды различаются по их воздействию на представителей разного пола, возраста, на работающих в разных сферах деятельности, имеющих разный социальный опыт. Различия заключаются в составе, диапазоне и структуре актуализируемых условий среды как ресурсов, в мере детерминации разных видов успешности, в степени закрытости того или иного пространства жизнедеятельности человека и т.д. В отношении одних проявлений социальной успешности человека влияния тех или иных условий окружения могут быть позитивными, в то время как в отношении других — негативными. Нашла подтверждение гипотеза о том, что совместность воздействия сразу нескольких позитивных условий среды не обладает усиливающим результат эффектом.
{"title":"Условия социальной среды как факторы социальной успешности субъекта","authors":"Владимир Толочек","doi":"10.17323/1813-8918-2023-1-129-150","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-1-129-150","url":null,"abstract":"С помощью авторской методики «Динамика стиля профессиональной жизни» исследовались пространственные характеристики условий социальной среды как потенциальные ресурсы социальной успешности субъекта. Респонденты оценивали роль условий среды как «факторов профессионализма» и динамику своего профессионализма от 20 до 65 лет (ретроспективно и проспективно). Фиксировались социально-демографические и служебно-должностные характеристики. Было опрошено 482 мужчин и женщин в возрасте 30−50 лет, из них 132 государственных служащих, 221 менеджер, 129 инженеров и руководителей подразделений промышленных предприятий. При поэтапном делении выборки на социальные группы (мужчин/женщин, специалистов/руководителей, реализованных/нереализованных в семейной сфере) выделялись условия среды как факторы успешности субъекта; критериями выступали должностная позиция и полнота реализации в семейной сфере (различались специалисты и руководители, состоящие в браке не менее 5 лет и имеющие детей и не состоящие и не имеющие детей). Использовались корреляционный анализ, t-сравнение и два типа статистик: сырые оценки и их производные — суммы по выделенным группам. Было установлено, что условия социальной среды различаются по их воздействию на представителей разного пола, возраста, на работающих в разных сферах деятельности, имеющих разный социальный опыт. Различия заключаются в составе, диапазоне и структуре актуализируемых условий среды как ресурсов, в мере детерминации разных видов успешности, в степени закрытости того или иного пространства жизнедеятельности человека и т.д. В отношении одних проявлений социальной успешности человека влияния тех или иных условий окружения могут быть позитивными, в то время как в отношении других — негативными. Нашла подтверждение гипотеза о том, что совместность воздействия сразу нескольких позитивных условий среды не обладает усиливающим результат эффектом.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"18 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-03-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"73600415","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-31DOI: 10.17323/1813-8918-2023-1-91-106
В.В. Глебкин, Е.Г. Оленина
Изучение восприятия событий — относительно молодая, но активно развивающаяся в последние десятилетия область когнитивной психологии, в основе которой лежит интегративный взгляд на процессы восприятия человеком окружающего мира и когнитивные основания этих процессов. Описанное в статье исследование рассматривает восприятие событий как важную интегративную способность, формирующуюся в процессе когнитивного развития. Цель исследования — выявить особенности деления визуального нарратива на события дошкольниками, младшими школьниками, старшими школьниками и взрослыми, а также на основании полученных данных осуществить гипотетическую реконструкцию и сопоставление моделей события, на которые опирается каждая из указанных групп. В качестве стимульного материала взят «Фильм о грушах» Уоллеса Чейфа. Показано, что модели событий, конструируемые дошкольниками и младшими школьниками, носят «плоскостной» характер, тогда как для старших школьников и взрослых характерны «объемные» модели. Также показано, что деление нарратива на события старшими школьниками практически не отличается от подобного деления, осуществляемого взрослыми участниками, т.е. ключевым для перехода от «плоскостных» моделей к «объемным» оказывается средний школьный возраст. Также для младших школьников выявлена корреляция между восприятием событий и другими когнитивными и коммуникативными навыками. Наиболее сильной оказывается корреляция между делением на события и подробностью пересказа, что в целом подтверждает тезис о доминировании плоскостных моделей у младших школьников. Полученные результаты соотнесены с некоторыми аспектами theory of mind, также рассмотренной в перспективе когнитивного развития.
{"title":"Восприятие событий в аспекте проблемы когнитивного развития","authors":"В.В. Глебкин, Е.Г. Оленина","doi":"10.17323/1813-8918-2023-1-91-106","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-1-91-106","url":null,"abstract":"Изучение восприятия событий — относительно молодая, но активно развивающаяся в последние десятилетия область когнитивной психологии, в основе которой лежит интегративный взгляд на процессы восприятия человеком окружающего мира и когнитивные основания этих процессов. Описанное в статье исследование рассматривает восприятие событий как важную интегративную способность, формирующуюся в процессе когнитивного развития. Цель исследования — выявить особенности деления визуального нарратива на события дошкольниками, младшими школьниками, старшими школьниками и взрослыми, а также на основании полученных данных осуществить гипотетическую реконструкцию и сопоставление моделей события, на которые опирается каждая из указанных групп. В качестве стимульного материала взят «Фильм о грушах» Уоллеса Чейфа. Показано, что модели событий, конструируемые дошкольниками и младшими школьниками, носят «плоскостной» характер, тогда как для старших школьников и взрослых характерны «объемные» модели. Также показано, что деление нарратива на события старшими школьниками практически не отличается от подобного деления, осуществляемого взрослыми участниками, т.е. ключевым для перехода от «плоскостных» моделей к «объемным» оказывается средний школьный возраст. Также для младших школьников выявлена корреляция между восприятием событий и другими когнитивными и коммуникативными навыками. Наиболее сильной оказывается корреляция между делением на события и подробностью пересказа, что в целом подтверждает тезис о доминировании плоскостных моделей у младших школьников. Полученные результаты соотнесены с некоторыми аспектами theory of mind, также рассмотренной в перспективе когнитивного развития.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"29 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-03-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"85376242","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-31DOI: 10.17323/1813-8918-2023-1-49-61
G. Rodionov, E. Maklasova
In 2019 the federal project “Digital Educational Environment” aimed at creating and implementing a digital educational environment in educational organizations was launched. The COVID-19 pandemic foregrounded this project and accelerated its implementation. The forced digital transformation of the education system, implemented in a short time, requires an assessment of its results not only from a technical point of view, but also from the point of view of socio-psychological factors that affect the quality of students' involvement in the digital educational environment. This paper provides the empirical results of an investigation of a relationship of higher-order values and social capital with involvement in online learning. The study’s sample is presented by 405 students at the National Research University “Higher School of Economics”. The main data collection method is a socio-psychological survey which includes Williams` social capital scale, Schwartz’s 21-item portrait values questionnaire, Involvement in online learning’s scale, and questions about socio-demographic characteristics (gender and age). The results of the Pearson correlation analysis illustrate that involvement in online learning relates to social capital and higher-order values, while its relation to age and gender was not found. The results of additive multiple moderation analysis demonstrates that higher-order values contribute to involvement in online learning and social capital tends to change the nature of this relationship. While bonding social capital differentiates the values of involvement in online learning related to higher-order values, based on one's own level, a higher bridging social capital inclines to make this relationship negative in some cases.
{"title":"Relationship between Individual Values and Involvement in Online Learning: The Role of Social Capital","authors":"G. Rodionov, E. Maklasova","doi":"10.17323/1813-8918-2023-1-49-61","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-1-49-61","url":null,"abstract":"In 2019 the federal project “Digital Educational Environment” aimed at creating and implementing a digital educational environment in educational organizations was launched. The COVID-19 pandemic foregrounded this project and accelerated its implementation. The forced digital transformation of the education system, implemented in a short time, requires an assessment of its results not only from a technical point of view, but also from the point of view of socio-psychological factors that affect the quality of students' involvement in the digital educational environment. This paper provides the empirical results of an investigation of a relationship of higher-order values and social capital with involvement in online learning. The study’s sample is presented by 405 students at the National Research University “Higher School of Economics”. The main data collection method is a socio-psychological survey which includes Williams` social capital scale, Schwartz’s 21-item portrait values questionnaire, Involvement in online learning’s scale, and questions about socio-demographic characteristics (gender and age). The results of the Pearson correlation analysis illustrate that involvement in online learning relates to social capital and higher-order values, while its relation to age and gender was not found. The results of additive multiple moderation analysis demonstrates that higher-order values contribute to involvement in online learning and social capital tends to change the nature of this relationship. While bonding social capital differentiates the values of involvement in online learning related to higher-order values, based on one's own level, a higher bridging social capital inclines to make this relationship negative in some cases.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"5 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-03-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"80125229","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-03-31DOI: 10.17323/1813-8918-2023-1-20-30
A. Mironova
This study attempts to analyze the relationship between involvement in the Internet space and institutional trust among Russians of different generations. This study is based on data from Round 8 of the European Social Survey. The data was collected between 2016 and 2017. The sample for Russia includes 2,430 respondents. The analysis was carried out using the method of multiple linear regression. Our study showed that the nature of the relationship between Internet use and institutional trust varies depending on their generation. Young people (18–30 years old) are the most active Internet users and they also have the highest levels of institutional trust relative to other generations. Furthermore, an increase in the time spent on the Internet is associated with an increase in institutional distrust among young people. Representatives of the middle (31–44 years old) and older (45–80) ages use the Internet relatively less frequently and have lower levels of trust in institutions. At the same time, the involvement of these age groups in the Internet space is associated with higher levels of institutional trust. Understanding the nature of the relationship between institutional trust and Internet use is important for the government policy planning and strengthening institutional trust among Russians.
{"title":"Intergenerational Analysis of the Relationship between Involvement in the Internet Space and Institutional Trust among Russians","authors":"A. Mironova","doi":"10.17323/1813-8918-2023-1-20-30","DOIUrl":"https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-1-20-30","url":null,"abstract":"This study attempts to analyze the relationship between involvement in the Internet space and institutional trust among Russians of different generations. This study is based on data from Round 8 of the European Social Survey. The data was collected between 2016 and 2017. The sample for Russia includes 2,430 respondents. The analysis was carried out using the method of multiple linear regression. Our study showed that the nature of the relationship between Internet use and institutional trust varies depending on their generation. Young people (18–30 years old) are the most active Internet users and they also have the highest levels of institutional trust relative to other generations. Furthermore, an increase in the time spent on the Internet is associated with an increase in institutional distrust among young people. Representatives of the middle (31–44 years old) and older (45–80) ages use the Internet relatively less frequently and have lower levels of trust in institutions. At the same time, the involvement of these age groups in the Internet space is associated with higher levels of institutional trust. Understanding the nature of the relationship between institutional trust and Internet use is important for the government policy planning and strengthening institutional trust among Russians.","PeriodicalId":44468,"journal":{"name":"Psychology-Journal of the Higher School of Economics","volume":"4 1","pages":""},"PeriodicalIF":0.5,"publicationDate":"2023-03-31","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"73059025","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
京公网安备 11010802042870号
京ICP备2023020795号-1
扫码关注我们
求助内容：
应助结果提醒方式：