Pub Date : 2023-06-30DOI: 10.23951/2307-6119-2023-1-102-117
Венарий Алексеевич Бурнаков
Начиная с момента доместикации, лошадь играла важную роль в жизни людей. Благодаря этому событию человек стал чрезвычайно мобильным. Преодолевая длинные расстояния за относительно короткий срок, ему удалось освоить огромные территории. Конь был активно задействован человеком в хозяйственной, военной, религиозно-обрядовой и иной деятельности. Его значимость была столь велика, что он стал обязательным элементом похоронной обрядности. Лошадей хоронили вместе с умершими хозяевами, чтобы они стали для них проводниками на «тот свет» и продолжали служить им и после смерти. Архаичное сознание часто приписывало обитателям подземного мира нечеловеческой природы использование коня в качестве ездового животного. Подобные мировоззренческие представления в полной мере были присущи и хакасам. Целью данной работы является характеристика коня/лошади как религиозно-мифологического персонажа хакасов, имеющего хтоническую природу. Хронологические рамки работы ограничиваются рамками конца XIX–XX вв. Выбор таких временных границ обусловлен состоянием источниковой базы по теме исследования. В качестве источниковой базы послужили этнографические и фольклорные материалы, как опубликованные, так и вводимые в научный оборот. Среди фольклорных источников широко используются героические сказания (алыптығнымахтар), отрывки из которых впервые представлены в авторском переводе на русском языке. Ведущим в исследовании является принцип историзма, когда любое явление культуры рассматривается в развитии и с учетом конкретной ситуации. Методика исследования основана на историко-этнографических методах: пережитков (реликта), фольклорного и семантического анализа. По итогам исследования сделан вывод о том, что в культуре хакасов образ коня наделялся обширной и многообразной символикой. Он обладал статусом сакрального животного и имел прямое отношение к традиционным представлениям о смерти и потустороннем мире. Конь является проводником в потусторонний мир, а также атрибутом низших мифологических существ. Будучи хтоническим существом он наделяется рядом специфических признаков: различными телесными аномалиями, полиморфизмом, размером, сверхъестественными возможностями, связью с водной стихией и пр. Since its domestication, the horse has played an important role in human life. It has contributed to making people extremely mobile. By covering great distances relatively quickly, they managed to dominate large areas. People actively involved the horse in economic, military, religious, ceremonial, and other activities. Its importance was so great that it became an obligatory part of funeral rites. Horses were buried with their deceased owners, so they became signposts to the "other world" for them and continued to serve them even after death. Archaic consciousness often attributed the use of a horse as a mount to the inhabitants of the subterranean world of non-human nature. Similar ideological ideas were definitely present among the Khakass. This work aims to characterize the horse as a r
自从驯化以来，马在人们的生活中扮演着重要的角色。由于这一事件，人们变得非常移动。在相对较短的时间内，他走了很长的路。这匹马积极参与经济、军事、宗教仪式和其他活动。它的重要性如此之大，以至于它成为葬礼仪式的一个必要组成部分。马和死去的主人一起埋葬，以便他们成为“那个世界”的向导，并在死后继续为他们服务。古代意识通常归因于非人类的地下世界的居民使用马作为骑马的动物。这样的世界观完全是哈卡斯人所固有的。这部作品的目的是将马/马描述为具有赫顿性质的哈卡斯宗教神话人物。工作时间限制在19世纪末至20世纪末。这些时间范围的选择取决于研究主题的来源。它的来源是民族志和民俗材料，无论是在科学领域还是在科学领域。在民间传说的来源中，英雄故事（alyptygnimakhtar）被广泛使用，其中的片段首次出现在作者的俄语翻译中。这项研究的指导原则是历史主义原则，即任何文化现象都是在发展过程中考虑的，并考虑到特定的情况。研究方法基于历史和民族志方法：遗迹、民间传说和语义分析。研究结果得出结论，在哈卡斯文化中，马的形象被赋予了广泛而多样的象征意义。他被认为是一个神圣的动物，与死亡和另一个世界的传统观念有着直接的联系。马是通往另一个世界的向导，也是低级神话生物的属性。作为一个特定的生物，他有许多特殊的特征：不同的身体异常，多态性，大小，超自然的能力，与水元素的联系等。Since its domestication, the horse has played an important role in human life. It has contributed to making people extremely mobile. By covering great distances relatively quickly, they managed to dominate large areas. People actively involved the horse in economic, military, religious, ceremonial, and other activities. Its importance was so great that it became an obligatory part of funeral rites. Horses were buried with their deceased owners, so they became signposts to the "other world" for them and continued to serve them even after death. Archaic consciousness often attributed the use of a horse as a mount to the inhabitants of the subterranean world of non-human nature. Similar ideological ideas were definitely present among the Khakass. This work aims to characterize the horse as a religious and mythological figure of the Khakass, having a chthonic nature. The work's chronological framework is limited to the late XIX–XX century framework. The source material on the research topic determines the choice of this time frame. Ethnographic and folkloric materials, published and put into scientific circulation, served as a source base. Among the folk sources, the heroic stories (Alyptyg Nymakhtar) are widely used, from which excerpts in the author's translation are presented in Russian for the first time. Guiding the study is the principle of historicism, in which each cultural phenomenon is considered in its development, considering a specific situation. The research methodology uses historical and ethnographic methods: Vestiges (relics), folklore, and semantic analysis. The results of the study suggest that the image of the horse in the Khakass culture was endowed with extensive and diverse symbolism. It was a sacred animal and directly related to traditional ideas about death and the other world. The horse is a signpost to the other world and also an attribute of lower mythological beings. As a chthonic being, it is endowed with a number of specific characteristics: various physical anomalies, polymorphism, size, supernatural abilities, and connection with the element of water.
{"title":"The horse as a Chthonic Being in Khakass Beliefs and Folklore (late XIX–XX century)","authors":"Венарий Алексеевич Бурнаков","doi":"10.23951/2307-6119-2023-1-102-117","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-1-102-117","url":null,"abstract":"Начиная с момента доместикации, лошадь играла важную роль в жизни людей. Благодаря этому событию человек стал чрезвычайно мобильным. Преодолевая длинные расстояния за относительно короткий срок, ему удалось освоить огромные территории. Конь был активно задействован человеком в хозяйственной, военной, религиозно-обрядовой и иной деятельности. Его значимость была столь велика, что он стал обязательным элементом похоронной обрядности. Лошадей хоронили вместе с умершими хозяевами, чтобы они стали для них проводниками на «тот свет» и продолжали служить им и после смерти. Архаичное сознание часто приписывало обитателям подземного мира нечеловеческой природы использование коня в качестве ездового животного. Подобные мировоззренческие представления в полной мере были присущи и хакасам. Целью данной работы является характеристика коня/лошади как религиозно-мифологического персонажа хакасов, имеющего хтоническую природу. Хронологические рамки работы ограничиваются рамками конца XIX–XX вв. Выбор таких временных границ обусловлен состоянием источниковой базы по теме исследования. В качестве источниковой базы послужили этнографические и фольклорные материалы, как опубликованные, так и вводимые в научный оборот. Среди фольклорных источников широко используются героические сказания (алыптығнымахтар), отрывки из которых впервые представлены в авторском переводе на русском языке. Ведущим в исследовании является принцип историзма, когда любое явление культуры рассматривается в развитии и с учетом конкретной ситуации. Методика исследования основана на историко-этнографических методах: пережитков (реликта), фольклорного и семантического анализа. По итогам исследования сделан вывод о том, что в культуре хакасов образ коня наделялся обширной и многообразной символикой. Он обладал статусом сакрального животного и имел прямое отношение к традиционным представлениям о смерти и потустороннем мире. Конь является проводником в потусторонний мир, а также атрибутом низших мифологических существ. Будучи хтоническим существом он наделяется рядом специфических признаков: различными телесными аномалиями, полиморфизмом, размером, сверхъестественными возможностями, связью с водной стихией и пр.\u0000 Since its domestication, the horse has played an important role in human life. It has contributed to making people extremely mobile. By covering great distances relatively quickly, they managed to dominate large areas. People actively involved the horse in economic, military, religious, ceremonial, and other activities. Its importance was so great that it became an obligatory part of funeral rites. Horses were buried with their deceased owners, so they became signposts to the \"other world\" for them and continued to serve them even after death. Archaic consciousness often attributed the use of a horse as a mount to the inhabitants of the subterranean world of non-human nature. Similar ideological ideas were definitely present among the Khakass. This work aims to characterize the horse as a r","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"44325231","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-06-30DOI: 10.23951/2307-6119-2023-1-43-54
Анна Юрьевна Урманчиева
Предложена этимология показателя -qxiə , который входит в состав нескольких морфологически неэлементарных глагольных грамматических показателей тундрового ненецкого языка. По крайней мере, для некоторых таких форм в последние годы устоявшимися терминами являются «пробабилитатив» или «пробабилитив». Пробабилитив маркирует эпистемическую оценку, основанием для которой служат общие знания о мире. Этот показатель имеет нетривиальную морфологическую позицию: он входит в качестве второго компонента в составные показатели, первым компонентом которых могут выступать морфемы, исторически представляющие собой причастные показатели. Между тем в ненецком после причастных показателей невозможно употребление каких-либо морфем, за исключением лично-числовых показателей. Родственные ненецкому -qxiə показатели обнаруживаются в лесном энецком и в нганасанском. В лесном энецком когнатный показатель также является частью составного аффикса, в котором предшествующий компонент, как и в ненецком, исторически представлял собой суффикс причастия. В нганасанском когнатный показатель с тем же значением представляет собой элемент, который может употребляться либо как постпозитивная частица при любой финитной глагольной форме, либо как вспомогательный отрицательный глагол (при котором смысловой глагол стоит в неизменяемой форме – коннегативе). Нетривиальная морфологическая позиция рассматриваемого показателя в тундровом ненецком и его когната в лесном энецком указывают на то, что и в этих языках интересующие нас формы восходят к аналитическим конструкциям. В то же время структура и грамматическое оформление элементов этих конструкций окончательно оформились независимо в каждом из трех языков. The article proposes the etymology of the suffix -qxiə, which is part of several morphologically complex verbal grammatical markers of the Tundra Nenets language. In recent publications, most of these forms use the terms probabilitative or probabilistic. The probabilitative suffix denotes an epistemic estimate based on common knowledge. This suffix has a non-trivial morphological position in the Tundra Nenets language: it is used as the second component in compound markers, the first component of which may be a morpheme based on suffixes of the perfective or imperfective participle. Conversely, no morphemes other than personal suffixes can be used after participial suffixes in the Tundra Nenets language. Grammatical markers historically related to Tundra Nenets -qxiə are found in the Forest Enets and Nganasan languages. In the Forest Enets language, the cognate morpheme is also part of a compound affix where the preceding component goes back to a participial suffix, as in the Tundra Nenets language. In Nganasan, the cognate marker with the same meaning is a syntactically independent element that can be used either as a particle attached to any finite verb form or as an auxiliary that marks the main verb with a connegative suffix. The nontrivial morphological position of the marker in t
提出了指标Qxiə的词源，Qxiə是冻原涅涅茨语几个形态非基本动词语法指标的一部分。近年来，至少对其中一些形式来说，“健壮”或“健壮”是公认的术语。智力障碍是一种认识论评估，其基础是对世界的普遍了解。这一指标在形态上有着特殊的地位：它是综合指标的第二个组成部分，其第一个组成部分可以是历史上相关指标的词素。然而，在涅涅茨，除了个人数字指标外，在参与指标之后，不可能使用任何词素。与涅涅茨相关的Qxiə指标在森林Eneck和Nganasan中都有发现。在森林埃涅茨语中，相关指标也是复合词缀的一部分，在复合词缀中，前一个分量与涅涅茨语一样，历史上一直是一个分词后缀。在Nganasan中，具有相同含义的相关指标是一个元素，可以在任何有限动词形式下用作后正粒子，也可以作为辅助否定动词（在这种情况下，意义动词处于不可变的连词形式）。本文研究的指标在涅涅茨苔原及其在森林埃涅茨的爪牙中的非平凡形态位置表明，在这些语言中，我们感兴趣的形式也可以追溯到分析结构。同时，这三种语文中的每一种语文都独立地完成了这些结构的结构和语法。The article proposes the etymology of the suffix -qxiə, which is part of several morphologically complex verbal grammatical markers of the Tundra Nenets language. In recent publications, most of these forms use the terms probabilitative or probabilistic. The probabilitative suffix denotes an epistemic estimate based on common knowledge. This suffix has a non-trivial morphological position in the Tundra Nenets language: it is used as the second component in compound markers, the first component of which may be a morpheme based on suffixes of the perfective or imperfective participle. Conversely, no morphemes other than personal suffixes can be used after participial suffixes in the Tundra Nenets language. Grammatical markers historically related to Tundra Nenets -qxiə are found in the Forest Enets and Nganasan languages. In the Forest Enets language, the cognate morpheme is also part of a compound affix where the preceding component goes back to a participial suffix, as in the Tundra Nenets language. In Nganasan, the cognate marker with the same meaning is a syntactically independent element that can be used either as a particle attached to any finite verb form or as an auxiliary that marks the main verb with a connegative suffix. The nontrivial morphological position of the marker in the Tundra Nenets language and its cognate in the Forest Enets language suggests that the forms under consideration in these languages also derive from auxiliary constructions. At the same time, the structure and grammatical form of the elements of these constructions have developed independently in each of the three languages.
{"title":"On the Etymology of the Probabilitative Suffix -qxiə in the Language of the Tundra Nenets","authors":"Анна Юрьевна Урманчиева","doi":"10.23951/2307-6119-2023-1-43-54","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-1-43-54","url":null,"abstract":"Предложена этимология показателя -qxiə , который входит в состав нескольких морфологически неэлементарных глагольных грамматических показателей тундрового ненецкого языка. По крайней мере, для некоторых таких форм в последние годы устоявшимися терминами являются «пробабилитатив» или «пробабилитив». Пробабилитив маркирует эпистемическую оценку, основанием для которой служат общие знания о мире. Этот показатель имеет нетривиальную морфологическую позицию: он входит в качестве второго компонента в составные показатели, первым компонентом которых могут выступать морфемы, исторически представляющие собой причастные показатели. Между тем в ненецком после причастных показателей невозможно употребление каких-либо морфем, за исключением лично-числовых показателей. Родственные ненецкому -qxiə показатели обнаруживаются в лесном энецком и в нганасанском. В лесном энецком когнатный показатель также является частью составного аффикса, в котором предшествующий компонент, как и в ненецком, исторически представлял собой суффикс причастия. В нганасанском когнатный показатель с тем же значением представляет собой элемент, который может употребляться либо как постпозитивная частица при любой финитной глагольной форме, либо как вспомогательный отрицательный глагол (при котором смысловой глагол стоит в неизменяемой форме – коннегативе). Нетривиальная морфологическая позиция рассматриваемого показателя в тундровом ненецком и его когната в лесном энецком указывают на то, что и в этих языках интересующие нас формы восходят к аналитическим конструкциям. В то же время структура и грамматическое оформление элементов этих конструкций окончательно оформились независимо в каждом из трех языков.\u0000 The article proposes the etymology of the suffix -qxiə, which is part of several morphologically complex verbal grammatical markers of the Tundra Nenets language. In recent publications, most of these forms use the terms probabilitative or probabilistic. The probabilitative suffix denotes an epistemic estimate based on common knowledge. This suffix has a non-trivial morphological position in the Tundra Nenets language: it is used as the second component in compound markers, the first component of which may be a morpheme based on suffixes of the perfective or imperfective participle. Conversely, no morphemes other than personal suffixes can be used after participial suffixes in the Tundra Nenets language. Grammatical markers historically related to Tundra Nenets -qxiə are found in the Forest Enets and Nganasan languages. In the Forest Enets language, the cognate morpheme is also part of a compound affix where the preceding component goes back to a participial suffix, as in the Tundra Nenets language. In Nganasan, the cognate marker with the same meaning is a syntactically independent element that can be used either as a particle attached to any finite verb form or as an auxiliary that marks the main verb with a connegative suffix. The nontrivial morphological position of the marker in t","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"43891854","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-06-30DOI: 10.23951/2307-6119-2023-1-118-126
Алексей Викторович Войтович, Елена Юрьевна Кошелева
Рассматривается значимость отдельных факторов самосознания (язык, религия, культура, историческая память) в поддержании польской этнической идентичности членов общественной организации «Дом Польский» в Томске в конце 2010-х гг. Основными теоретическими рамками работы выступают конструктивистский подход к теории этноса (Р. Брубейкер, В. А. Тишков) и теория исторической памяти (М. Хальбвакс). Исследуются этнические автостереотипы членов данной группы. Выявлена вариативность и ситуативность самоопределения по этническому либо политическому признаку в зависимости от контекста обстоятельств: от этнонима «поляк» до политонима «россиянин». Выявлена важность изучения/знания польского языка респондентами как одного из компонентов идентичности. Большинство респондентов знают или изучают польский язык. Религиозная принадлежность, исповедование католицизма, как выявлено, не имеет решающего значения для осознания себя поляком. Отдельно рассмотрены вопросы сохранности исторической памяти как фактора этнической идентичности. Респонденты отметили важность семейной истории и архивных материалов (писем, фотоальбомов) в передаче традиций и сопричастности к истории польского народа. Поляки Сибири приехали сюда в разное время в XIX и ХХ вв. В большинстве случаев это были недобровольные переселения. Исследованы вопросы интеграции поляков в российское общество. Согласно результатам исследования, большинство опрошенных считают, что поляки полноценно интегрированы в российское общество. К сожалению, иногда происходит экстраполяция действий и заявлений польских политиков на всех поляков в российском общественном сознании, что может влиять негативно на отношение россиян к этой этнической группе. Результаты интервьюирования позволяют сделать вывод, что самосознание российских поляков, имеющих (или предполагающих наличие) польских предков, амбивалентно и конструируется в зависимости от внешних факторов. Выявлена высокая значимость исторической (коллективной) памяти, которая является основным маркером идентичности российских поляков, в то время как языковой и религиозный маркеры не играют столь значимой роли. The article deals with the importance of individual self-perception factors (language, religion, culture, historical memory) for maintaining Polish ethnic identity among the regional public organization “Polish House” members in Tomsk in the late 2010s. The main theoretical foundations of the work are the constructivist approach of the theory of ethnos (R. Brubaker, V.A. Tishkov) and the theory of historical memory (M. Halbwaks). Ethnic autostereotypes of this group are examined. The variability and contextuality of self-determination on an ethnic or political basis depending on the context of circumstances are shown: from the ethnonym “Pole” to the politonym “Russian” It is shown how important it is for the respondents to learn/know Polish, as it is one of the components of their identity. The majority of respondents know Polish or are learning it. As the authors noted
考虑了自我意识的个别因素（语言、宗教、文化、历史记忆）在2010年代末托木斯克公共组织“波兰之家”成员保持波兰民族身份方面的重要性。他的主要理论框架是对民族理论的建构主义方法（R.Brubeker，V.A.Tishkov）和历史记忆理论（M.Halbwachs）。研究了这一群体成员的民族自动机。它揭示了基于种族或政治原因的自决的变异性和情境性，这取决于情况的上下文：从民族名称“波兰人”到政治术语“俄罗斯人”。确定了受访者学习/掌握波兰语作为身份组成部分的重要性。大多数受访者知道或学习波兰语。宗教信仰、天主教信仰对波兰人的自我意识并不是决定性的。特别考虑了作为民族认同因素的历史记忆的保存问题。受访者强调了家庭历史和档案材料（信件、相册）在传播传统和对波兰人民历史的归属感方面的重要性。西伯利亚的波兰人在19世纪和20世纪的不同时期来到这里。在大多数情况下，这是非自愿的重新安置。研究了波兰人融入俄罗斯社会的问题。根据调查结果，大多数受访者认为波兰人完全融入了俄罗斯社会。不幸的是，有时波兰政客的行动和声明被推断到俄罗斯公众意识中的所有波兰人身上，这可能会对俄罗斯人对这个民族的态度产生负面影响。访谈的结果表明，有（或假设有）波兰祖先的俄罗斯波兰人的自我意识是矛盾的，取决于外部因素。它揭示了历史（集体）记忆的高度重要性，这是俄罗斯波兰人身份的主要标志，而语言和宗教标志没有发挥如此重要的作用。The article deals with the importance of individual self-perception factors (language, religion, culture, historical memory) for maintaining Polish ethnic identity among the regional public organization “Polish House” members in Tomsk in the late 2010s. The main theoretical foundations of the work are the constructivist approach of the theory of ethnos (R. Brubaker, V.A. Tishkov) and the theory of historical memory (M. Halbwaks). Ethnic autostereotypes of this group are examined. The variability and contextuality of self-determination on an ethnic or political basis depending on the context of circumstances are shown: from the ethnonym “Pole” to the politonym “Russian” It is shown how important it is for the respondents to learn/know Polish, as it is one of the components of their identity. The majority of respondents know Polish or are learning it. As the authors noted, religious affiliation and commitment to Catholicism are not crucial for self-awareness as a Pole. The issue of preserving historical memory as a factor of ethnic identity is considered separately. The interviewees pointed out the importance of family history and archival materials (letters, photo albums) for the transmission of traditions and participation in the history of the Polish people. Poles from Siberia came here at various times in the XIX and XX centuries. In most cases, these were not voluntary resettlements. The authors studied the issues of the integration of Poles into Russian society. According to the study results, most respondents believe that Poles are fully integrated into Russian society. But, unfortunately, the Russian public sometimes extrapolates the actions and statements of Polish politicians to all Poles, which can have a negative impact on the attitude of Russians toward this ethnic group. The survey results show that the self-confidence of Russian Poles who have Polish ancestors (or suspect that they have Polish ancestors) is ambivalent and depends on external factors. Furthermore, they show the great importance of historical (collective) memory, which is the most important marker of the identity of Russian Poles, while linguistic and religious markers do not play such an important role.
{"title":"The main aspects of ethnic identity among the members of the \"Polish Cultural Center “Polish House” in Tomsk\"","authors":"Алексей Викторович Войтович, Елена Юрьевна Кошелева","doi":"10.23951/2307-6119-2023-1-118-126","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-1-118-126","url":null,"abstract":"Рассматривается значимость отдельных факторов самосознания (язык, религия, культура, историческая память) в поддержании польской этнической идентичности членов общественной организации «Дом Польский» в Томске в конце 2010-х гг. Основными теоретическими рамками работы выступают конструктивистский подход к теории этноса (Р. Брубейкер, В. А. Тишков) и теория исторической памяти (М. Хальбвакс). Исследуются этнические автостереотипы членов данной группы. Выявлена вариативность и ситуативность самоопределения по этническому либо политическому признаку в зависимости от контекста обстоятельств: от этнонима «поляк» до политонима «россиянин». Выявлена важность изучения/знания польского языка респондентами как одного из компонентов идентичности. Большинство респондентов знают или изучают польский язык. Религиозная принадлежность, исповедование католицизма, как выявлено, не имеет решающего значения для осознания себя поляком. Отдельно рассмотрены вопросы сохранности исторической памяти как фактора этнической идентичности. Респонденты отметили важность семейной истории и архивных материалов (писем, фотоальбомов) в передаче традиций и сопричастности к истории польского народа. Поляки Сибири приехали сюда в разное время в XIX и ХХ вв. В большинстве случаев это были недобровольные переселения. Исследованы вопросы интеграции поляков в российское общество. Согласно результатам исследования, большинство опрошенных считают, что поляки полноценно интегрированы в российское общество. К сожалению, иногда происходит экстраполяция действий и заявлений польских политиков на всех поляков в российском общественном сознании, что может влиять негативно на отношение россиян к этой этнической группе. Результаты интервьюирования позволяют сделать вывод, что самосознание российских поляков, имеющих (или предполагающих наличие) польских предков, амбивалентно и конструируется в зависимости от внешних факторов. Выявлена высокая значимость исторической (коллективной) памяти, которая является основным маркером идентичности российских поляков, в то время как языковой и религиозный маркеры не играют столь значимой роли.\u0000 The article deals with the importance of individual self-perception factors (language, religion, culture, historical memory) for maintaining Polish ethnic identity among the regional public organization “Polish House” members in Tomsk in the late 2010s. The main theoretical foundations of the work are the constructivist approach of the theory of ethnos (R. Brubaker, V.A. Tishkov) and the theory of historical memory (M. Halbwaks). Ethnic autostereotypes of this group are examined. The variability and contextuality of self-determination on an ethnic or political basis depending on the context of circumstances are shown: from the ethnonym “Pole” to the politonym “Russian” It is shown how important it is for the respondents to learn/know Polish, as it is one of the components of their identity. The majority of respondents know Polish or are learning it. As the authors noted","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"46576977","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-06-30DOI: 10.23951/2307-6119-2023-1-9-16
Елена Александровна Дадуева
Рассматриваются эмотивно-оценочные каузативные конструкции вины и осуждения в бурятском языке. Актуальность работы определяется современным комплексным подходом к изучению таких функционально-семантических категорий, как каузативность, а также возросшим интересом к проблемам категории эмотивности в лингвистике, а также продиктована необходимостью изучения эмоций и их репрезентации в языке с точки зрения лингвистики. Основной целью данной работы является определение эмотивно-оценочного потенциала в каузативных конструкциях со значением вины и осуждения в бурятском языке, а также попытка выявления их национально-культурной специфики. Новизна работы определяется тем, что данная проблема практически не рассматривалась на материале бурятского языка. Теоретико-методологической основой работы послужили труды как отечественных, так и зарубежных лингвистов: В. И. Шаховского, А. Вежбицкой, И. В. Труфановой, К. Изард и др. Эмоция вины является одной из фундаментальных эмоций. Осуждение относится к моральной оценке тех или иных явлений действительности, поступков, поведения людей. В бурятских каузативных конструкциях можно заметить тесную связь семантики вины и осуждения. Материалом исследования послужила сплошная выборка каузативных конструкций, размещенных в Электронном корпусе бурятского языка (ЭКБЯ), а также данные, полученные при наблюдении над речью носителей языка. В результате показано, что каузативные конструкции в бурятском языке обладают эмотивно-оценочным потенциалом. Для выражения эмоции вины и связанного с ней осуждения используются так называемые конструкции «вины каузатора», в которой субъект сам виновен в случившемся, и это часто находит осуждение в речи говорящего. Конструкции «вины каузатора» являются достаточно специфичными: они показывают особенности языковой картины мира в осмыслении каузативных связей. Наиболее яркое выражение эмоция вины находит отражение в конструкциях, в которых говорящий сам выступает в роли каузатора. Такие конструкции демонстрируют осознание говорящим собственных ошибок, слабохарактерности, вины в тех или иных обстоятельствах. This paper describes emotive-evaluative causative constructions of guilt and condemnation in the Buryat language. The relevance of the work arises from the modern integrated approach to the study of such functional and semantic categories as causativity, as well as from the increasing interest in the problems of the category of emotivity in linguistics. The relevance stems from the need to study emotions and their representation in language from the perspective of linguistics. The main goal of this work is to determine the emotive-evaluative potential in causative constructions with the meaning of guilt and condemnation in the Buryat language and to try to identify its national and cultural peculiarities. The novelty of the work arises from the fact that this problem has not been practically studied on the material of the Buryat language before. The theoretical and methodological basis of
本文讨论了布里亚特语中有罪和定罪的情感评价因果结构。本文的相关性取决于对因果性等功能语义范畴研究的现代综合方法，以及对语言学中情感范畴问题的日益兴趣，以及从语言学的角度研究情感及其在语言中的表现的必要性。本文的主要目的是确定因果结构中的情感和评价潜力，以及布里亚特语中有罪和定罪的意义，并试图揭示其民族文化特征。这部作品之所以新颖，是因为在布里亚特语的材料中几乎没有考虑到这个问题。这项工作的理论和方法论基础是国内外语言学家的著作。和。沙霍夫斯基威士忌，和。B.其他事项特鲁法诺娃，K。Izard等人案内疚情绪是一种基本的情绪。谴责是指对现实、行为和行为的道德评价。在布里亚特因果结构中，我们可以观察到有罪和定罪的语义密切相关。这项研究的材料来自布里亚特语电子语料库（ECBYA）中放置的因果结构的完整样本，以及通过观察母语人士的讲话获得的数据。结果表明，布里亚特语中的因果结构具有情感评价潜力。为了表达内疚情绪和相关的谴责，使用了所谓的“因果内疚”结构，在这种结构中，主体本身对所发生的事情负有责任，这通常在说话者的讲话中被发现。“因果关系的内疚”的结构相当具体：它们显示了世界语言图景在理解因果关系方面的特殊性。内疚情绪最明显的表现形式是说话者扮演因果角色的结构。这种结构表明说话者意识到自己的错误、弱点和在某些情况下的内疚。This paper describes emotive-evaluative causative constructions of guilt and condemnation in the Buryat language. The relevance of the work arises from the modern integrated approach to the study of such functional and semantic categories as causativity, as well as from the increasing interest in the problems of the category of emotivity in linguistics. The relevance stems from the need to study emotions and their representation in language from the perspective of linguistics. The main goal of this work is to determine the emotive-evaluative potential in causative constructions with the meaning of guilt and condemnation in the Buryat language and to try to identify its national and cultural peculiarities. The novelty of the work arises from the fact that this problem has not been practically studied on the material of the Buryat language before. The theoretical and methodological basis of the work was formed by the works of domestic and foreign linguists: V. I. Shakhovsky, A. Vezhbitskaya, I. V. Trufanova, and K. Izard. The feeling of guilt is one of the basic emotions. Condemnation refers to the moral evaluation of certain phenomena of reality, actions, and behaviors of people. In Buryat’s causative constructions, one can notice a close connection between the semantics of guilt and condemnation. The material of the study consists of a solid sample of causative constructions contained in the electronic corpus of the Buryat language and data obtained by observing the speech of native speakers. As a result, it is found that causative constructions in the Buryat language have an emotive-evaluative potential. In order to express the feeling of guilt and related condemnation, the so-called constructions of “guilt of the causer” are used, in which the subject himself is guilty of what happened. The constructions of “fault of the causator” are quite specific; they show the peculiarities of the linguistic worldview in understanding causative relations. In the constructions of "guilt of the causer," the speaker often appears himself as the causer, and such constructions most vividly express the feeling of guilt, awareness of one's mistakes, and weakness.
{"title":"Emotive-Evaluative Causative Constructions in the Buryat Language","authors":"Елена Александровна Дадуева","doi":"10.23951/2307-6119-2023-1-9-16","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-1-9-16","url":null,"abstract":"Рассматриваются эмотивно-оценочные каузативные конструкции вины и осуждения в бурятском языке. Актуальность работы определяется современным комплексным подходом к изучению таких функционально-семантических категорий, как каузативность, а также возросшим интересом к проблемам категории эмотивности в лингвистике, а также продиктована необходимостью изучения эмоций и их репрезентации в языке с точки зрения лингвистики. Основной целью данной работы является определение эмотивно-оценочного потенциала в каузативных конструкциях со значением вины и осуждения в бурятском языке, а также попытка выявления их национально-культурной специфики. Новизна работы определяется тем, что данная проблема практически не рассматривалась на материале бурятского языка. Теоретико-методологической основой работы послужили труды как отечественных, так и зарубежных лингвистов: В. И. Шаховского, А. Вежбицкой, И. В. Труфановой, К. Изард и др. Эмоция вины является одной из фундаментальных эмоций. Осуждение относится к моральной оценке тех или иных явлений действительности, поступков, поведения людей. В бурятских каузативных конструкциях можно заметить тесную связь семантики вины и осуждения. Материалом исследования послужила сплошная выборка каузативных конструкций, размещенных в Электронном корпусе бурятского языка (ЭКБЯ), а также данные, полученные при наблюдении над речью носителей языка. В результате показано, что каузативные конструкции в бурятском языке обладают эмотивно-оценочным потенциалом. Для выражения эмоции вины и связанного с ней осуждения используются так называемые конструкции «вины каузатора», в которой субъект сам виновен в случившемся, и это часто находит осуждение в речи говорящего. Конструкции «вины каузатора» являются достаточно специфичными: они показывают особенности языковой картины мира в осмыслении каузативных связей. Наиболее яркое выражение эмоция вины находит отражение в конструкциях, в которых говорящий сам выступает в роли каузатора. Такие конструкции демонстрируют осознание говорящим собственных ошибок, слабохарактерности, вины в тех или иных обстоятельствах.\u0000 This paper describes emotive-evaluative causative constructions of guilt and condemnation in the Buryat language. The relevance of the work arises from the modern integrated approach to the study of such functional and semantic categories as causativity, as well as from the increasing interest in the problems of the category of emotivity in linguistics. The relevance stems from the need to study emotions and their representation in language from the perspective of linguistics. The main goal of this work is to determine the emotive-evaluative potential in causative constructions with the meaning of guilt and condemnation in the Buryat language and to try to identify its national and cultural peculiarities. The novelty of the work arises from the fact that this problem has not been practically studied on the material of the Buryat language before. The theoretical and methodological basis of ","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"49639371","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
На основе материалов рукописных мечетных книг юрт Комаровских Бухарской волости Тобольской губернии рассматривается социокультурный облик сибирских бухарцев в XIX – начале XX в. Мусульманские метрические (мечетные) книги «на записку родившихся, о браках, разводах и смерти» транслитерированы и переведены авторами на русский язык. Транслитерация и перевод старотатарских текстов позволяют ввести в научный оборот новый источниковедческий материал. Показано, что в метрических книгах содержится уникальная информация, которая в совокупности с другими источниками дает возможность детально и комплексно рассмотреть вопросы социально-исторического и лингвистического характера мусульманского населения Западной Сибири. Выявлено, что структура этих документов унифицирована и соответствует общепринятым стандартам изучаемого исторического периода. Составителями мусульманских метрических записей являлись имамы, которые вели службу в местных мечетях, что просматривается по записям, сделанным в книгах о браках и разводах. В мусульманских метрических книгах Комаровской мечети сохранились сведения за 27 лет, охватывающие с 1835 г. по 1852 г. и с 1854 г. по 1862 г. В течение всего этого периода имамом в мечети юрт Комаровских служил бухарец Суюджбаки б. Габдельгазиз. Авторами представлены некоторые факты биографии указного имама и составлена его родословная. Выявлено, что как книги о рождении, так и о браках позволяют определить этническую и сословную структуру изучаемого населения в XIX в. В мечетных книгах юрт Комаровских обозначены эти категории, к которым относились служилые, ясачные татары, бухарцы и др. В рассматриваемых рукописных документах для обозначения бухарского населения характерно в качестве равнозначных использование лексем бухартин и сарт. Отмечается, что в передаче фонетических особенностей произношения личных имен в графическом оформлении слова (оглушение) и лексике (диалектизмы) прослеживаются некоторые элементы регионального наречия. This article analyzes the socio-cultural peculiarities of the Siberian Bukharans in the 19th and early 20th centuries. The analysis is based on the material of handwritten mosque books of Komarovsky yurts in Bukhara Volost, Tobolsk province. The authors transliterated and translated the Muslim metrical (mosque) books “On a Note to the Born, on Marriages, Divorce, and Deaths” into Russian. The transliteration and translation of the old Tatar texts bring new source material into scholarly circulation. It is shown that the metrical books contain unique information. This information and some other sources allow one to consider in detail and comprehensively the socio-historical and linguistic nature of the Muslim population of Western Siberia. It turns out that the structure of these documents is uniform and corresponds to the generally accepted standards of the historical period under study. The authors of the Muslim metrical records were imams serving in local mosques. This is evident from the records in the books of ma
根据托博尔省科马罗夫·布哈拉教区蒙古包手写清真寺书籍的材料，研究了19世纪至20世纪初西伯利亚布哈拉人的社会文化面貌。穆斯林米制（清真寺）书籍“关于出生、婚姻、离婚和死亡的笔记”由作者翻译成俄语。旧鞑靼文本的音译和翻译允许新的来源材料进入科学流通。它表明，米制书籍包含了独特的信息，与其他来源一起，使我们能够详细和全面地考虑西西伯利亚穆斯林人口的社会历史和语言特征问题。结果表明，这些文件的结构是统一的，符合研究历史时期的公认标准。穆斯林的米制记录是由伊玛目编写的，伊玛目在当地清真寺供职，从婚姻和离婚记录中可以看出。科马罗夫清真寺的穆斯林公制书籍保存了自1835年以来长达27年的资料。到1852年。自1854年以来到1862年。在这段时间里，布哈雷茨·苏伊巴基·布哈雷茨在科马罗夫斯基蒙古包清真寺担任伊玛目。gaddelgaziz。提交人提供了伊玛目传记的一些事实和他的血统。研究表明，出生和婚姻书籍都可以确定19世纪被研究人口的种族和等级结构。在科马罗夫斯基蒙古包的清真寺书籍中，这些类别包括牧师、亚萨奇鞑靼人、布哈拉人等。在所讨论的手写文件中，布哈廷和萨特的词汇被用来表示布哈拉人口。值得注意的是，在单词图形化（眩晕）和词汇学（辩证法）中，个人名字发音的语音特征的传递过程中，区域副词的一些元素被观察到。This article analyzes the socio-cultural peculiarities of the Siberian Bukharans in the 19th and early 20th centuries. The analysis is based on the material of handwritten mosque books of Komarovsky yurts in Bukhara Volost, Tobolsk province. The authors transliterated and translated the Muslim metrical (mosque) books “On a Note to the Born, on Marriages, Divorce, and Deaths” into Russian. The transliteration and translation of the old Tatar texts bring new source material into scholarly circulation. It is shown that the metrical books contain unique information. This information and some other sources allow one to consider in detail and comprehensively the socio-historical and linguistic nature of the Muslim population of Western Siberia. It turns out that the structure of these documents is uniform and corresponds to the generally accepted standards of the historical period under study. The authors of the Muslim metrical records were imams serving in local mosques. This is evident from the records in the books of marriages and divorces. The Muslim metrical books of the Komarovskaya Mosque preserved information for 27 years, from 1835 to 1852 and 1854 to 1862, during which Suyujbaki b. Gabdelgaziz was the imam of the Komarovsky Yurts. The authors present some facts about the biography of the decreed Imam and compile his genealogy. It turned out that the two books on births and marriages allow us to determine the ethnic and class structure of the studied population in the 19th century. These categories are given in the mosque books of the Komarovsky Yurts and include soldiers, Yazak Tatars, Bukharians. It is typical of the designation of the population of Bukhara that in these handwritten documents，the lexemes Bukhartin（Bukhartin）and SART（start）are used as equivalents.The authors note that some elements of the regional dialect are recognizable in the transfer of phonetic features of pronunciation of personal names in the graphic design of the word (devoicing) and vocabulary (dialectisms).
{"title":"Tobolsk Bukharans of Komarovsky Yurt of Tobolsk Province According to Birth Registers of the 19th – early 20th Century","authors":"Гузель Чахваровна Файзуллина, Зайтуна Аптрашитовна Тычинских, Лилия Харисовна Фаизова","doi":"10.23951/2307-6119-2023-1-141-155","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-1-141-155","url":null,"abstract":"На основе материалов рукописных мечетных книг юрт Комаровских Бухарской волости Тобольской губернии рассматривается социокультурный облик сибирских бухарцев в XIX – начале XX в. Мусульманские метрические (мечетные) книги «на записку родившихся, о браках, разводах и смерти» транслитерированы и переведены авторами на русский язык. Транслитерация и перевод старотатарских текстов позволяют ввести в научный оборот новый источниковедческий материал. Показано, что в метрических книгах содержится уникальная информация, которая в совокупности с другими источниками дает возможность детально и комплексно рассмотреть вопросы социально-исторического и лингвистического характера мусульманского населения Западной Сибири. Выявлено, что структура этих документов унифицирована и соответствует общепринятым стандартам изучаемого исторического периода. Составителями мусульманских метрических записей являлись имамы, которые вели службу в местных мечетях, что просматривается по записям, сделанным в книгах о браках и разводах. В мусульманских метрических книгах Комаровской мечети сохранились сведения за 27 лет, охватывающие с 1835 г. по 1852 г. и с 1854 г. по 1862 г. В течение всего этого периода имамом в мечети юрт Комаровских служил бухарец Суюджбаки б. Габдельгазиз. Авторами представлены некоторые факты биографии указного имама и составлена его родословная. Выявлено, что как книги о рождении, так и о браках позволяют определить этническую и сословную структуру изучаемого населения в XIX в. В мечетных книгах юрт Комаровских обозначены эти категории, к которым относились служилые, ясачные татары, бухарцы и др. В рассматриваемых рукописных документах для обозначения бухарского населения характерно в качестве равнозначных использование лексем бухартин и сарт. Отмечается, что в передаче фонетических особенностей произношения личных имен в графическом оформлении слова (оглушение) и лексике (диалектизмы) прослеживаются некоторые элементы регионального наречия.\u0000 This article analyzes the socio-cultural peculiarities of the Siberian Bukharans in the 19th and early 20th centuries. The analysis is based on the material of handwritten mosque books of Komarovsky yurts in Bukhara Volost, Tobolsk province. The authors transliterated and translated the Muslim metrical (mosque) books “On a Note to the Born, on Marriages, Divorce, and Deaths” into Russian. The transliteration and translation of the old Tatar texts bring new source material into scholarly circulation. It is shown that the metrical books contain unique information. This information and some other sources allow one to consider in detail and comprehensively the socio-historical and linguistic nature of the Muslim population of Western Siberia. It turns out that the structure of these documents is uniform and corresponds to the generally accepted standards of the historical period under study. The authors of the Muslim metrical records were imams serving in local mosques. This is evident from the records in the books of ma","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"44832247","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-06-30DOI: 10.23951/2307-6119-2023-1-127-140
Татьяна Ивановна Дронова
На примере локальной традиции нижнепечорских староверов-беспоповцев описываются особенности позднего бытования погребально-поминальных причитаний в Усть-Цилемском районе Республики Коми. В исследовании обращается внимание на достаточно позднее изучение причети фольклористами. Сбор причетов производился разными исследователями не систематически. Записи 1929 г. были опубликованы с комментарием лишь в 2013 г., еще одна крупная публикация текстов, собранных в 1942 г., относится к 1962 г. С разной степенью полноты причеты публиковались и в других сборниках. Преимущественно в XXI в. появляются и аналитические статьи. В настоящей статье причетная традиция рассматривается с позиции этнографического исследовательского похода, главное внимание обращается на функционирование жанра, место и роль причетов в погребально-поминальном обряде в конце XX – начале XXI в. Описываются факторы, способствовавшие приобщению причитальщиц к традиционной плачевой культуре. Приводится обрядовая терминология, устойчивые выражения, являющиеся наименованием плачей, свидетельствующие об их исполнении, а также лексика, представленная в плачах метафорическими заменами, эпитетами. Анализируется значение регулирования исполнения плачей относительно времени суток, а также рассматривается ограничение их исполнения по отдельным возрастным и социальным группам. Обращается внимание на локальную особенность исполнения плачей по усопшим, которые прижизненно проявляли неуважение к некоторым представителям семьи и являлись обидчиками, – посредством плача выражались недоброжелательные поступки и действия умершего человека. Статья написана на основе полевых материалов, собранных автором в разные годы в усть-цилемских селах и деревнях, на опубликованных материалах и архивных источниках, хранящихся в Научном архиве Коми НЦ УрО РАН. Using the local tradition of the Old Believers-Bespopovtsy of Nizhnepechora as an example, the characteristics of the late existence of burial and memorial laments in the Ust-Tsilemsky district of the Komi Republic are described. The study draws attention to the rather late research of baptism by folklorists. The collection of the reports was not carried out systematically by different researchers. The 1929 records were published with a commentary only in 2013 and another major publication of the texts collected in 1942 dates from 1962. The reports have been published in other collections with varying degrees of completeness. Particularly in the 21st century, there are also analytical articles. This article examines the liturgical tradition from the perspective of an ethnographic research campaign, focusing on the functioning of the genre, the place, and the role of eulogies in funeral and memorial rites at the end of the 20th and beginning of the 21st centuries. The factors contributing to eulogies' introduction into traditional funeral culture are described. The ritual terminology, the stable expressions that are the names of the laments and indicate their fulfillm
以尼什内佩乔里老信徒的当地传统为例，描述了科米共和国乌斯特齐勒姆区晚年葬礼哀歌的特征。这项研究引起了民间传说研究人员的注意。不同的研究人员没有系统地收集分词。1929年的记录直到2013年才发表评论，1942年收集的文本的另一个主要出版物1962年。其他作品也以不同程度的完整性出版。主要在21世纪。分析文章也出现了。本文从民族志研究方法的角度审视了圣餐传统，主要关注了20世纪末21世纪初圣餐在葬礼和纪念仪式中的功能、位置和作用。它描述了有助于女性融入传统哭泣文化的因素。它提供了仪式术语、稳定的表达方式，这些表达方式是哭声的名称，证明了哭声的执行，以及在哭声中用隐喻替代品和绰号表示的词汇。分析了规范一天中时间哭的重要性，并考虑了对不同年龄组和社会群体哭的限制。人们注意到为死者哭泣的地方性特征，死者对某些家庭成员表现出了极大的不尊重和冒犯，通过哭泣表达了死者的不良行为和行为。这篇文章是根据作者多年来在乌斯特齐勒姆村和村庄收集的实地材料、出版的材料和存放在俄罗斯科学院Komi NC Uro科学档案馆的档案资料撰写的。Using the local tradition of the Old Believers-Bespopovtsy of Nizhnepechora as an example, the characteristics of the late existence of burial and memorial laments in the Ust-Tsilemsky district of the Komi Republic are described. The study draws attention to the rather late research of baptism by folklorists. The collection of the reports was not carried out systematically by different researchers. The 1929 records were published with a commentary only in 2013 and another major publication of the texts collected in 1942 dates from 1962. The reports have been published in other collections with varying degrees of completeness. Particularly in the 21st century, there are also analytical articles. This article examines the liturgical tradition from the perspective of an ethnographic research campaign, focusing on the functioning of the genre, the place, and the role of eulogies in funeral and memorial rites at the end of the 20th and beginning of the 21st centuries. The factors contributing to eulogies' introduction into traditional funeral culture are described. The ritual terminology, the stable expressions that are the names of the laments and indicate their fulfillment, and the vocabulary represented in the laments by metaphorical substitutions and epithets are given. The importance of regulating the performance of lamentations in relation to the time of day is analyzed, and the restriction of their performance to certain ages and social groups is also considered. The local peculiarity of the performance of lament songs for the deceased, who showed disrespect to some family members during their lifetime and were abusers, through the lament songs, the unkind actions and deeds of the deceased person are shown. The article was written on the basis of field materials collected by the author in different years in the villages of Ust-Tsilma, as well as on the basis of published materials and archival sources kept in the scientific archive of the Komi Scientific Center of the Ural Branch of the Russian Academy of Sciences.
{"title":"Regulation of Burial Practices and Funeral Laments of the Old Believers-Bespopovts of Ust-Tsilma","authors":"Татьяна Ивановна Дронова","doi":"10.23951/2307-6119-2023-1-127-140","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-1-127-140","url":null,"abstract":"На примере локальной традиции нижнепечорских староверов-беспоповцев описываются особенности позднего бытования погребально-поминальных причитаний в Усть-Цилемском районе Республики Коми. В исследовании обращается внимание на достаточно позднее изучение причети фольклористами. Сбор причетов производился разными исследователями не систематически. Записи 1929 г. были опубликованы с комментарием лишь в 2013 г., еще одна крупная публикация текстов, собранных в 1942 г., относится к 1962 г. С разной степенью полноты причеты публиковались и в других сборниках. Преимущественно в XXI в. появляются и аналитические статьи. В настоящей статье причетная традиция рассматривается с позиции этнографического исследовательского похода, главное внимание обращается на функционирование жанра, место и роль причетов в погребально-поминальном обряде в конце XX – начале XXI в. Описываются факторы, способствовавшие приобщению причитальщиц к традиционной плачевой культуре. Приводится обрядовая терминология, устойчивые выражения, являющиеся наименованием плачей, свидетельствующие об их исполнении, а также лексика, представленная в плачах метафорическими заменами, эпитетами. Анализируется значение регулирования исполнения плачей относительно времени суток, а также рассматривается ограничение их исполнения по отдельным возрастным и социальным группам. Обращается внимание на локальную особенность исполнения плачей по усопшим, которые прижизненно проявляли неуважение к некоторым представителям семьи и являлись обидчиками, – посредством плача выражались недоброжелательные поступки и действия умершего человека. Статья написана на основе полевых материалов, собранных автором в разные годы в усть-цилемских селах и деревнях, на опубликованных материалах и архивных источниках, хранящихся в Научном архиве Коми НЦ УрО РАН.\u0000 Using the local tradition of the Old Believers-Bespopovtsy of Nizhnepechora as an example, the characteristics of the late existence of burial and memorial laments in the Ust-Tsilemsky district of the Komi Republic are described. The study draws attention to the rather late research of baptism by folklorists. The collection of the reports was not carried out systematically by different researchers. The 1929 records were published with a commentary only in 2013 and another major publication of the texts collected in 1942 dates from 1962. The reports have been published in other collections with varying degrees of completeness. Particularly in the 21st century, there are also analytical articles. This article examines the liturgical tradition from the perspective of an ethnographic research campaign, focusing on the functioning of the genre, the place, and the role of eulogies in funeral and memorial rites at the end of the 20th and beginning of the 21st centuries. The factors contributing to eulogies' introduction into traditional funeral culture are described. The ritual terminology, the stable expressions that are the names of the laments and indicate their fulfillm","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"45069481","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-06-30DOI: 10.23951/2307-6119-2023-1-73-85
Мария Дмитриевна Чертыкова
Хакасский язык, как и другие сибирские тюркские языки, отличается изобилием монгольских заимствований, что является отражением различных многовековых контактов их носителей. Тексты героических сказаний сохраняют наибольшее количество таких слов, в том числе вышедших из активного употребления. Опираясь на семантические, морфологические, фонетические и этимологические критерии выделения монгольской заимствованной лексики, описанные в трудах известных лингвистов-типологов Э. В. Севортяна, В. И. Рассадина, Б. И. Татаринцева, А. В. Дыбо и др., удалось выявить монголизмы в тексте хакасского героического сказания «Албынчы». Однако вопрос монгольского происхождения некоторых из них пока еще остается открытым. Анализируются девять наиболее частотных в языке героических сказаний-лексем с функционально-семантических, этимологических и сравнительных позиций, из них четыре лексемы употребляются в современном хакасском языке в несколько трансформированном семантическом варианте. Материалом послужили примеры, транслирующие реализацию монгольских заимствований, собранные из героического сказания «Албынчы», а также для их анализа привлечены данные из лексикографических источников. Выявлено, что все рассмотренные монгольские заимствования бытуют не только в хакасском языке, но и в других тюркских языках Сибири, в том числе в кыргызском. Однако если некоторые из этих слов сохранились только в хакасских текстах героических сказаний и в Хакасско-русском словаре (2006), то их аналоги используются в активной лексике других языков, например: арға «1) сила, ловкость; 2) способ, средство, прием». Также установлено, что многозначные монгольские слова перешли в хакасский (и в другие тюркские сибирские, а также кыргызский), как правило, лишь в первичных значениях; некоторые из них получили развитие переносного значения в современном хакасском языке, например, хуйах «защита; интуиция». В семантико-функциональном плане предложения с монголизмами не отличаются особым разнообразием синтаксических связей, поскольку в них встроены активные клишированные выражения. Семантика и фонетический облик рассмотренных монголизмов в хакасском языке не обнаруживают значительных изменений. Like other Siberian Turkic languages, the Khakass language is characterized by an abundance of Mongolian borrowings due to the centuries-long contacts of its speakers. In the texts of the heroic stories, most of these words have been preserved, even those that are no longer actively used. Based on the semantic, morphological, phonetic, and etymological criteria for selecting the Mongolian loan vocabulary described in the works of famous linguists – typologists E. V. Sevortyan, V. I. Rassadin, B. I. Tatarintsev, A. V. Dybo, and others – we have managed to identify Mongols in the text of the Khakass heroic legend “Албынчы”. However, the question of the Mongolian origin of some of them is still open. This article analyzes the nine most frequent lexemes in the language of the heroic sagas from the functional-se
哈卡斯语和其他西伯利亚突厥语一样，也有大量的蒙古语外来词，反映了不同世纪的宿主接触。英雄故事的文本保存了最多的这样的词，包括那些过时的。根据著名语言学家e . w . rassaine、b . i . tatarintsev、a . v . dubo等的著作中所描述的蒙古词典的语义、形态、语义和词源标准，蒙古人在哈萨克英雄小说《albincha》中发现了蒙古人。然而，蒙古人的起源问题仍然悬而未决。英雄故事中最常见的9个频率被分析为功能语义、词源和比较位置，其中4个词汇在现代哈卡斯语言中被使用为几个变换语义变体。这些材料是蒙古人从英雄故事《albyncha》中收集的蒙古借款的实例，并从词典来源收集数据进行分析。所有的蒙古借款不仅在哈卡斯尔语中存在，而且在西伯利亚其他突厥语中也存在，包括吉尔吉斯语。然而,如果其中一些词只保留在哈卡斯文本英勇的故事和哈卡斯俄语词典(2006),它们的使用积极词汇类比其他语言,例如:阿里ғa(1)力量,敏捷;方法，手段，反应。人们还发现，多值蒙古语的词汇已转化为哈卡斯语(以及其他突厥西伯利亚语和吉尔吉斯斯坦语)，通常只在最初的值;其中一些在现代哈卡斯语中发展了隐喻意义，例如“保护”;直觉”。蒙古句子的语义功能框架中没有太多的句法连接，因为它们包含了积极的句法表达式。哈卡斯尔语中所描述的蒙古人的语义和语音学形态没有明显的变化。就像另一个塞伯里土耳其语，Khakass语言是由蒙古人的蒙古包双人乐队演奏的。在《英雄故事》的texts中，《英雄故事》是最伟大的作品，也是最伟大的作品。基于语义,morphological phonetic and etymological on the criteria for selecting the Mongolian贷款vocabulary described in the works of famous linguists - typologists e . v . v . i Rassadin Sevortyan, i Tatarintsev b . a . v . Dybo and手写是we have to identify的托管Mongols in the text of the Khakass heroic legendалбынч》。However, Mongolian的起源仍然是开放的。《英雄的语言》中的“九种不同的语言”，《英雄的语言》，以及《四种不同的语言》中的“现代语言”。《英雄传奇》中的蒙古版《变形金刚》，《变形金刚》中的《变形金刚》，《变形金刚》中的《变形金刚》。这就是蒙古borrowings我们在另一个西贝里土耳其语和Kyrgyz语言中所做的一切。怎么,if some of these words are preserved only in the Khakass texts of the heroic legends and in the Khakas俄罗斯词典[2006],then active vocabulary of their equivalents are used in the other濒危语言,for example,阿里ғ“1)strength,敏捷;(2)医学，医学，反应。这是一幅画，上面写着宝莱森·蒙戈里安的作品，上面写着:他们中的一些人在现代Khakass语言中发现了一些东西，e.g，他妈的保护。“在语义语义语义学派中，蒙古人的感觉不是由单个语义语义语义语义的同义词所定义的，而是由活跃的斜率速率所驱动的。”Also, Khakass语言语言中的语义学和语言学应用程序。
{"title":"Mongolian Borrowings in the Text of the Khakass Heroic Legend “Албынчы”","authors":"Мария Дмитриевна Чертыкова","doi":"10.23951/2307-6119-2023-1-73-85","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2023-1-73-85","url":null,"abstract":"Хакасский язык, как и другие сибирские тюркские языки, отличается изобилием монгольских заимствований, что является отражением различных многовековых контактов их носителей. Тексты героических сказаний сохраняют наибольшее количество таких слов, в том числе вышедших из активного употребления. Опираясь на семантические, морфологические, фонетические и этимологические критерии выделения монгольской заимствованной лексики, описанные в трудах известных лингвистов-типологов Э. В. Севортяна, В. И. Рассадина, Б. И. Татаринцева, А. В. Дыбо и др., удалось выявить монголизмы в тексте хакасского героического сказания «Албынчы». Однако вопрос монгольского происхождения некоторых из них пока еще остается открытым. Анализируются девять наиболее частотных в языке героических сказаний-лексем с функционально-семантических, этимологических и сравнительных позиций, из них четыре лексемы употребляются в современном хакасском языке в несколько трансформированном семантическом варианте. Материалом послужили примеры, транслирующие реализацию монгольских заимствований, собранные из героического сказания «Албынчы», а также для их анализа привлечены данные из лексикографических источников. Выявлено, что все рассмотренные монгольские заимствования бытуют не только в хакасском языке, но и в других тюркских языках Сибири, в том числе в кыргызском. Однако если некоторые из этих слов сохранились только в хакасских текстах героических сказаний и в Хакасско-русском словаре (2006), то их аналоги используются в активной лексике других языков, например: арға «1) сила, ловкость; 2) способ, средство, прием». Также установлено, что многозначные монгольские слова перешли в хакасский (и в другие тюркские сибирские, а также кыргызский), как правило, лишь в первичных значениях; некоторые из них получили развитие переносного значения в современном хакасском языке, например, хуйах «защита; интуиция». В семантико-функциональном плане предложения с монголизмами не отличаются особым разнообразием синтаксических связей, поскольку в них встроены активные клишированные выражения. Семантика и фонетический облик рассмотренных монголизмов в хакасском языке не обнаруживают значительных изменений.\u0000 Like other Siberian Turkic languages, the Khakass language is characterized by an abundance of Mongolian borrowings due to the centuries-long contacts of its speakers. In the texts of the heroic stories, most of these words have been preserved, even those that are no longer actively used. Based on the semantic, morphological, phonetic, and etymological criteria for selecting the Mongolian loan vocabulary described in the works of famous linguists – typologists E. V. Sevortyan, V. I. Rassadin, B. I. Tatarintsev, A. V. Dybo, and others – we have managed to identify Mongols in the text of the Khakass heroic legend “Албынчы”. However, the question of the Mongolian origin of some of them is still open. This article analyzes the nine most frequent lexemes in the language of the heroic sagas from the functional-se","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-06-30","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"49013471","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-01-12DOI: 10.23951/2307-6119-2022-4-41-47
Денис Михайлович Догадушкин
В с. Подгорное, расположенном в Андроповском районе Ставропольского края, образованном в 1815 г., по сей день живут 70 потомков эстонских переселенцев, которые говорят на своем языке в быту. С целью комплексного описания диалекта были проведены несколько экспедиций в с. Подгорное, сделаны записи сказок, песен, рассказов от пяти носителей языка, был записан словарь, содержащий 1 869 лексем. Данный словарь представлен в открытом доступе на платформе Лингводок (Словарь эстонского языка говора с. Подгорное, 2022). В настоящей статье, которая является первой частью этой работы, проведен анализ семантических различий слов из диалекта с. Подгорного в сравнении с литературным эстонским языком и диалектами Эстонии. С целью классифицировать семантические отличия из 1 869 слов были выделены эстонские слова, которые представлены в литературном языке, но с другим значением. Таких слов оказалось 12. Далее было произведено сравнение слов из говора с. Подгорного и более 250 эстонских говоров, представленных в диалектном словаре эстонского языка (Eesti murrete sõnaraamat, 1994). В результате анализа было выявлено, что подавляющее большинство слов (более 1 800) в эстонском говоре с. Подгорное имеют тоже значение, что и в литературном языке. Учитывая, что эстонские жители с. Подгорное переселились более 200 лет назад, очевидно, что и литературный эстонский язык достаточно архаичен и говор переселенцев имел незначительное количество инноваций, а именно восемь лексем, значение которых не имеет аналогов в других эстонских диалектах. В одном случае kɨɾ̠ku 'рост' значение, представленное в речи носителей из с. Подгорное, отсутствует в литературном, но зафиксировано как в южном, так и северном наречии, то есть является архаическим. В трех других случаях инновация, представленная в с. Подгорное, отмечена только в северных диалектах, а для слова l̪ʲol̪l̪us̪ 'бешенство' только в одном говоре с. Лаиузе. In the village of Podgornoye, founded in 1815 in the Andropovsky district of the Stavropol region, 70 descendants of Estonian settlers live to this day, speaking their language in everyday life. Several expeditions were made to this village to describe the dialect comprehensively. We recorded the narrations, songs, stories, and a dictionary of 1869 lexemes from the native speakers of Podgornoe. This dictionary is available on Lingvodok [Dictionary of Estonian dialect p. Podgornoe 2022]. In this article, the first part of this work, an analysis of semantic differences of words from the dialect of Podgornoe village compared with Estonian literary language and Estonian dialects is carried out. In order to classify the semantic differences, Estonian words were selected from 1869 words and sorted into groups. The words that also occur in the literary language are of interest but have different meanings. There were 12 such words. Then the words from the Podgorny dialect were compared with more than 250 Estonian dialects listed in the Dialect Dictionary of Estonian Language [Eesti
附件波德戈诺耶位于斯塔夫罗波尔边疆区安德罗波夫区，成立于1815年，今天有70名爱沙尼亚移民的后代，他们在日常生活中讲自己的语言。为了对方言进行全面的描述，在C区进行了几次考察。Podgornoye记录了五位母语人士的故事、歌曲和故事，并录制了一本包含1869个词汇的字典。这本词典在Lingvodok平台上公开提供（S.Podgornoe爱沙尼亚语词典，2022年）。本文是本文的第一部分，分析了C方言单词的语义差异。与爱沙尼亚文学语言和方言的比较为了对1869个单词的语义差异进行分类，爱沙尼亚语单词在文学语言中表现出来，但有不同的含义。这样的话有12个。还比较了C的话。《爱沙尼亚方言词典》（Eesti Murrete Sõnaraamat，1994年）中有250多种爱沙尼亚语。分析表明，爱沙尼亚语中绝大多数单词（1800多个单词）都是C。它在文学语言中也很重要。考虑到爱沙尼亚居民S。波德戈诺耶在200多年前定居下来，很明显，爱沙尼亚文学语言也相当古老，定居者的语言很少有创新，即8个词汇，在其他爱沙尼亚方言中没有类似的含义。在一个例子中，kɨɾ̠ku'gross”是由C的说话者表示的。它不在文学中，但在南方和北方都有记录，也就是说，它是一种古老的语言。在其他三种情况下，C中提出的创新。Podgornoe只在北方方言中发现，而L̪ol̪L̪US̪“狂犬病”只在一个C方言中发现。莱西。In the village of Podgornoye, founded in 1815 in the Andropovsky district of the Stavropol region, 70 descendants of Estonian settlers live to this day, speaking their language in everyday life. Several expeditions were made to this village to describe the dialect comprehensively. We recorded the narrations, songs, stories, and a dictionary of 1869 lexemes from the native speakers of Podgornoe. This dictionary is available on Lingvodok [Dictionary of Estonian dialect p. Podgornoe 2022]. In this article, the first part of this work, an analysis of semantic differences of words from the dialect of Podgornoe village compared with Estonian literary language and Estonian dialects is carried out. In order to classify the semantic differences, Estonian words were selected from 1869 words and sorted into groups. The words that also occur in the literary language are of interest but have different meanings. There were 12 such words. Then the words from the Podgorny dialect were compared with more than 250 Estonian dialects listed in the Dialect Dictionary of Estonian Language [Eesti Murrete Sõnaraamat 1994]. The analysis showed that the vast majority of words (more than 1800) in the Estonian dialect of Podgornoe village have the same meaning as in the written language. Considering that the Estonian inhabitants of Podgornoe were resettled more than 200 years ago, it is obvious that the Estonian written language is quite archaic, and the dialect of the settlers had a small number of innovations, namely eight lexemes whose meaning has no equivalent in other Estonian dialects. In one case, kɨɾ̠ ku 'height,' which occurs in the language of speakers from the village of Podgornoe, is not found in the literary dialect but occurs in both southern and northern dialects and is thus archaic. In three other cases, the innovation occurring in the village of Podgornoe is mentioned only in the northern dialects, and the word l̪ ʲol̪ l̪ us̪ 'madness' only in a dialect in the village of Laius.
{"title":"HOW SEMANTIC CHANGES CAN REVEAL THE ORIGINS OF THE STAVROPOL DIALECT OF ESTONIAN LANGUAGE","authors":"Денис Михайлович Догадушкин","doi":"10.23951/2307-6119-2022-4-41-47","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2022-4-41-47","url":null,"abstract":"В с. Подгорное, расположенном в Андроповском районе Ставропольского края, образованном в 1815 г., по сей день живут 70 потомков эстонских переселенцев, которые говорят на своем языке в быту. С целью комплексного описания диалекта были проведены несколько экспедиций в с. Подгорное, сделаны записи сказок, песен, рассказов от пяти носителей языка, был записан словарь, содержащий 1 869 лексем. Данный словарь представлен в открытом доступе на платформе Лингводок (Словарь эстонского языка говора с. Подгорное, 2022). В настоящей статье, которая является первой частью этой работы, проведен анализ семантических различий слов из диалекта с. Подгорного в сравнении с литературным эстонским языком и диалектами Эстонии. С целью классифицировать семантические отличия из 1 869 слов были выделены эстонские слова, которые представлены в литературном языке, но с другим значением. Таких слов оказалось 12. Далее было произведено сравнение слов из говора с. Подгорного и более 250 эстонских говоров, представленных в диалектном словаре эстонского языка (Eesti murrete sõnaraamat, 1994). В результате анализа было выявлено, что подавляющее большинство слов (более 1 800) в эстонском говоре с. Подгорное имеют тоже значение, что и в литературном языке. Учитывая, что эстонские жители с. Подгорное переселились более 200 лет назад, очевидно, что и литературный эстонский язык достаточно архаичен и говор переселенцев имел незначительное количество инноваций, а именно восемь лексем, значение которых не имеет аналогов в других эстонских диалектах. В одном случае kɨɾ̠ku 'рост' значение, представленное в речи носителей из с. Подгорное, отсутствует в литературном, но зафиксировано как в южном, так и северном наречии, то есть является архаическим. В трех других случаях инновация, представленная в с. Подгорное, отмечена только в северных диалектах, а для слова l̪ʲol̪l̪us̪ 'бешенство' только в одном говоре с. Лаиузе.\u0000 In the village of Podgornoye, founded in 1815 in the Andropovsky district of the Stavropol region, 70 descendants of Estonian settlers live to this day, speaking their language in everyday life. Several expeditions were made to this village to describe the dialect comprehensively. We recorded the narrations, songs, stories, and a dictionary of 1869 lexemes from the native speakers of Podgornoe. This dictionary is available on Lingvodok [Dictionary of Estonian dialect p. Podgornoe 2022]. In this article, the first part of this work, an analysis of semantic differences of words from the dialect of Podgornoe village compared with Estonian literary language and Estonian dialects is carried out. In order to classify the semantic differences, Estonian words were selected from 1869 words and sorted into groups. The words that also occur in the literary language are of interest but have different meanings. There were 12 such words. Then the words from the Podgorny dialect were compared with more than 250 Estonian dialects listed in the Dialect Dictionary of Estonian Language [Eesti ","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-01-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"49126981","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-01-12DOI: 10.23951/2307-6119-2022-4-73-83
Беата Вагнер-Надь
This corpus-based study is dedicated to the topic of spatial orientation in two genetically unrelated but geographically neighboring languages, Ngnasan and Dolgan. Nganasan belongs to the Northern-Samoyedic branch of the Uralic language family, while Dolgan is a Turkic language. The Dolgans reached the peninsula later than the Nganasan and inhabited rather the eastern part. The goal is to typologically examine the linguistic realization of the directions of the so-called compass orientation. This is a very well-known fact that many indigenous languages, including many languages spoken in Siberia, do not know compass orientation. According to Brown (1983), speakers of many indigenous languages use three or only two cardinal points, however, in many languages, the speakers do not necessarily use the names of the compass direction but apply other concepts for expressing spatial directions. Brown (1983) identifies several sources of lexemes expressing the cardinal points, such as celestial bodies, which is the most often used source. It also occurs in the Samoyedic languages, e.g. in Selkup, but as we will see, not in the closely related Nganasan. Atmospheric features such as wind, seasons, blizzards, or environment- specific features such as a mountain, forest, or tundra can be metaphorically extended, thereby acting as the conceptual source of cardinal directions. The study follows Brown's typologization and tries to classify the results into their typological categories. We will find similarities and differences between the two languages regarding the conceptual sources. Both languages rely on the so-called landmarks for orientation in the surrounding areas, such as tundra, forest, river, or mountain, but beyond that, Nganasan uses other, non-common categories as well. These reflect a connection to their way of life; thus, it can be interpreted as a culture-specific source, which in turn has its origin in the environment. In contrast, the Nganasans do not use rivers as orientation points at all, although they live partly on the same rivers. Also typical only for the Nganasan is the use of atmospheric features a conceptual source. It does not play a role in any way in the Dolgan.
{"title":"“I GO DOWNSTREAM, AND YOU GO TOWARD THE SNOWSTORM”: EXPRESSIONS OF CARDINAL DIRECTIONS IN NGANASAN AND DOLGAN","authors":"Беата Вагнер-Надь","doi":"10.23951/2307-6119-2022-4-73-83","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2022-4-73-83","url":null,"abstract":"This corpus-based study is dedicated to the topic of spatial orientation in two genetically unrelated but geographically neighboring languages, Ngnasan and Dolgan. Nganasan belongs to the Northern-Samoyedic branch of the Uralic language family, while Dolgan is a Turkic language. The Dolgans reached the peninsula later than the Nganasan and inhabited rather the eastern part. The goal is to typologically examine the linguistic realization of the directions of the so-called compass orientation. This is a very well-known fact that many indigenous languages, including many languages spoken in Siberia, do not know compass orientation. According to Brown (1983), speakers of many indigenous languages use three or only two cardinal points, however, in many languages, the speakers do not necessarily use the names of the compass direction but apply other concepts for expressing spatial directions. Brown (1983) identifies several sources of lexemes expressing the cardinal points, such as celestial bodies, which is the most often used source. It also occurs in the Samoyedic languages, e.g. in Selkup, but as we will see, not in the closely related Nganasan. Atmospheric features such as wind, seasons, blizzards, or environment- specific features such as a mountain, forest, or tundra can be metaphorically extended, thereby acting as the conceptual source of cardinal directions. The study follows Brown's typologization and tries to classify the results into their typological categories. We will find similarities and differences between the two languages regarding the conceptual sources. Both languages rely on the so-called landmarks for orientation in the surrounding areas, such as tundra, forest, river, or mountain, but beyond that, Nganasan uses other, non-common categories as well. These reflect a connection to their way of life; thus, it can be interpreted as a culture-specific source, which in turn has its origin in the environment. In contrast, the Nganasans do not use rivers as orientation points at all, although they live partly on the same rivers. Also typical only for the Nganasan is the use of atmospheric features a conceptual source. It does not play a role in any way in the Dolgan.","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-01-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"46762899","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-01-12DOI: 10.23951/2307-6119-2022-4-9-26
Айса Николаевна Биткеева, Нина Иннокентьевна Иванова, Иван Васильевич Ядреев
Анализируются тенденции развития языкового законодательства в Российской Федерации в новое время после 1990-х гг. на федеральном и региональном уровнях исходя из тенденций развития языковой политики, ее задач, акторов и дебатов. Основные законодательные акты РФ принимались в разных политических условиях и отражают разнонаправленную языковую политику государства в целом. Законодательство о языках находится в совместном ведении РФ и ее субъектов, в котором федеральный законодатель вправе устанавливать основы правового регулирования языков народов РФ. Анализ основных положений закона показал, что закон РФ сохранил не только советскую иерархию статусов языков, но и принцип территориального разделения функциональности, когда тот или иной язык меняет свою функциональность в официальных сферах общения в зависимости от локализации в том или ином субъекте и компактности проживания носителей. Исследователи отмечают, что языковая политика РФ, начиная с 2010 г., существует в двух плоскостях – де-юре и де-факто. С одной стороны, конструируется политика языкового единства в разнообразии – многоязычие в приоритете; с другой стороны, имеет место языковая политика централизации – создание моноязычного единого коммуникативного пространства, что ведет к языковой монополии, доминированию во всех сферах функционирования русского языка. Роль других языков в жизни государства становится неочевидной. Последнее десятилетие отразило эту тенденцию в череде принятых законодательных актов с языковой спецификой. Самым важным новшеством в языковом законодательстве РФ является изменение ст. 68 Конституции Российской Федерации от 14.03.2020, одобренное в ходе общероссийского голосования 01.07.2020, в результате которого русский язык получил конкретное определение языка государствообразующего народа, входящего в состав многонационального союза равноправных народов. Еще одно активно обсуждаемое последние годы нововведение в языковом законодательстве страны – принятие поправок к Федеральному закону «Об образовании в Российской Федерации» и введение нормы добровольности изучения родных языков, которая уже несколько лет сопровождается активными дебатами. Исход предпринятых актов на данный момент выражается в ограничении условий для развития билингвизма в большинстве регионов (стратегии, столь необходимой для сохранения родных языков в условиях российской языковой неоднородности), что создает максимальные предпосылки для расширения тенденций к русскоязычному моноязычию. Особое внимание уделено анализу развития модели языковой политики и языкового законодательства в Республике Саха (Якутия) (РС (Я)). Языковой контекст Республики Саха взят за основу анализа по принципу «ключевых акторов», «ключевых моделей» и активных обсуждений в общественном и научном дискурсах. В контексте изменения речевого поведения, языковых установок молодежи и детей саха, приводящих к русскому моноязычию, сокращению билингвальных установок, неравномерность законодательных инициатив по отношению к использованию я
根据语言政策、目标、演员和辩论的趋势，分析俄罗斯联邦自上世纪90年代以来新时代语言立法的发展趋势。俄罗斯联邦的主要立法是在不同的政治条件下通过的，反映了整个国家的语言政策。语言立法由俄罗斯联邦及其主体共同管理，联邦立法机关有权制定俄罗斯人民语言的法律监管框架。对法律基本条款的分析表明，俄罗斯法律不仅保留了苏联语言地位的等级制度，而且保留了领土功能分离原则，即一种语言根据某一主体的局限性和宿主的紧固性而改变在官方交流领域的功能。研究人员注意到，自2010年以来，俄联邦的语言政策存在于两个平面上——事实上是。一方面，语言统一的政策是多样化的——多语言是优先考虑的;另一方面，集中语言政策——创造单一的单一交流空间，导致语言垄断，支配所有俄语功能的领域。其他语言在国家生活中的作用变得模糊不清。过去十年反映了这一趋势，反映在一系列语言特征的立法中。俄罗斯联邦语言立法中最重要的创新是修订俄罗斯联邦宪法第68条，该宪法在俄罗斯普选01.07.2020中获得通过，使俄罗斯语言得到了多民族平等联盟国家语言的具体定义。近年来，该国语言立法中另一项备受争议的新立法是对联邦“俄罗斯联邦教育”法的修正，以及在多年来激烈辩论之后，对母语学习的自愿准则。目前，所采取的行动的结果是限制在大多数地区的双语发展条件(在俄语异质条件下保留母语的策略至关重要)，这为扩大俄语单语趋势创造了最大的先决条件。特别关注的是萨哈共和国语言政策和语言立法模式的发展。萨哈共和国的语言背景基于对“关键演员”、“关键模型”的分析和公众和科学话语的积极讨论。在改变语言行为、导致俄语的青年和萨哈儿童的语言制度、减少双语制度、对语言使用的立法倡议不平等的背景下，共和国公众对语言政策的分析得到了加强。因此，语言立法的分析经验使联邦和区域语言政策的积极和消极方面有可能突出，并可能在其他地区应用这种经验。上世纪90年代末，俄罗斯联邦调查局(federal and regonal levels)开始从语言政治的趋势、its goals、actors和debates开始。在俄罗斯联邦的民族语言语言中，这是一种传统的、正义的、社会主义的虐待。如何改变attitude of The world community linguistic走向多样性and The principles of language policy, also affected The方法to The solution of The language issue in Russia, led to The ssat of The need to develop a new language policy reflecting The interests of The state and its citizens or to The = of new provisions in The legal acts ethnic的书信语言of Russia。俄罗斯联邦的主要法律行动是在多语言语言的影响下进行的。俄罗斯联邦法律体系下的瀑布，以及联邦法律体系下的联邦法律体系，拥有联邦法律体系中对俄罗斯联邦语言的尊重。 俄罗斯联邦的立法不仅保留了苏联的语言地位等级制度，而且还保留了语言功能的地域划分原则，即某一语言根据其在某一主题中的地方性和使用该语言的人紧凑的生活方式改变其在官方交流领域中的功能。研究人员指出，自2010年以来，俄罗斯联邦的语言政策存在于两个层面——法律上和事实上。一方面，建立了多样性中的语言统一政策- -多种语言是优先事项，另一方面，有一种集中的语言政策- -创造一种单一语言的交流空间，这导致语言垄断，在俄语功能的所有领域占主导地位。其他语言在国家生活中的作用已经无法辨认。在过去的十年中，许多被采纳的语言法律反映了这一趋势。俄罗斯联邦语言立法中最重要的创新是对2020年3月14日俄罗斯联邦宪法第68条的修正案，该修正案于2020年7月1日在全俄投票中获得通过。根据《宪法》，俄语得到了构成国家的民族的语言的具体定义，即平等民族的多民族联盟的一部分。俄罗斯联邦语文立法的另一项创新是通过了对“俄罗斯联邦教育法”的修正案，并采用了自愿学习母语的规范，近年来对此进行了积极的辩论。因此，研究人员指出，双语条件明显恶化，俄语交际空间的各主体不均衡，为单语扩张创造了条件。本文特别注意分析萨哈(雅库特)共和国的语言政策和立法的发展情况。萨哈共和国(雅库特)的语言背景是从“关键角色”、“关键模式”和公共和科学话语中的积极讨论的角度来考虑的。萨哈年轻人和儿童的语言行为和态度的变化，逐渐导致俄语单语，双语做法的减少，以及语言使用立法倡议的不平衡，对雅库特社区具有重要意义。这一事实促使我们对共和国目前的语言政策活动进行分析。考虑到萨哈(雅库特)共和国在语言政策方面的经验和语言立法的特点，可以突出当前联邦和区域语言政策的积极和消极方面，并考虑将积极经验转移到俄罗斯联邦其他地区的可能性。
{"title":"THE DYNAMICS OF THE DEVELOPMENT OF FEDERAL AND REGIONAL LANGUAGE LEGISLATION IN THE RUSSIAN FEDERATION: THE EXPERIENCE OF THE REPUBLIC OF SAKHA (YAKUTIA)","authors":"Айса Николаевна Биткеева, Нина Иннокентьевна Иванова, Иван Васильевич Ядреев","doi":"10.23951/2307-6119-2022-4-9-26","DOIUrl":"https://doi.org/10.23951/2307-6119-2022-4-9-26","url":null,"abstract":"Анализируются тенденции развития языкового законодательства в Российской Федерации в новое время после 1990-х гг. на федеральном и региональном уровнях исходя из тенденций развития языковой политики, ее задач, акторов и дебатов. Основные законодательные акты РФ принимались в разных политических условиях и отражают разнонаправленную языковую политику государства в целом. Законодательство о языках находится в совместном ведении РФ и ее субъектов, в котором федеральный законодатель вправе устанавливать основы правового регулирования языков народов РФ. Анализ основных положений закона показал, что закон РФ сохранил не только советскую иерархию статусов языков, но и принцип территориального разделения функциональности, когда тот или иной язык меняет свою функциональность в официальных сферах общения в зависимости от локализации в том или ином субъекте и компактности проживания носителей. Исследователи отмечают, что языковая политика РФ, начиная с 2010 г., существует в двух плоскостях – де-юре и де-факто. С одной стороны, конструируется политика языкового единства в разнообразии – многоязычие в приоритете; с другой стороны, имеет место языковая политика централизации – создание моноязычного единого коммуникативного пространства, что ведет к языковой монополии, доминированию во всех сферах функционирования русского языка. Роль других языков в жизни государства становится неочевидной. Последнее десятилетие отразило эту тенденцию в череде принятых законодательных актов с языковой спецификой. Самым важным новшеством в языковом законодательстве РФ является изменение ст. 68 Конституции Российской Федерации от 14.03.2020, одобренное в ходе общероссийского голосования 01.07.2020, в результате которого русский язык получил конкретное определение языка государствообразующего народа, входящего в состав многонационального союза равноправных народов. Еще одно активно обсуждаемое последние годы нововведение в языковом законодательстве страны – принятие поправок к Федеральному закону «Об образовании в Российской Федерации» и введение нормы добровольности изучения родных языков, которая уже несколько лет сопровождается активными дебатами. Исход предпринятых актов на данный момент выражается в ограничении условий для развития билингвизма в большинстве регионов (стратегии, столь необходимой для сохранения родных языков в условиях российской языковой неоднородности), что создает максимальные предпосылки для расширения тенденций к русскоязычному моноязычию. Особое внимание уделено анализу развития модели языковой политики и языкового законодательства в Республике Саха (Якутия) (РС (Я)). Языковой контекст Республики Саха взят за основу анализа по принципу «ключевых акторов», «ключевых моделей» и активных обсуждений в общественном и научном дискурсах. В контексте изменения речевого поведения, языковых установок молодежи и детей саха, приводящих к русскому моноязычию, сокращению билингвальных установок, неравномерность законодательных инициатив по отношению к использованию я","PeriodicalId":52022,"journal":{"name":"Tomskii Zhurnal Lingvisticheskikh i Antropologicheskikh Issledovanii-Tomsk Journal of Linguistics and Anthropology","volume":" ","pages":""},"PeriodicalIF":0.1,"publicationDate":"2023-01-12","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"42684967","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
京公网安备 11010802042870号
京ICP备2023020795号-1
扫码关注我们
求助内容：
应助结果提醒方式：