Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-12340023
Сергей Николаевич Искюль
Абстракт Статья посвящена внешней политике России начала XIX в., связанной с династическими отношениями между Российским Императорским домом и герцогством Гольштейн-Ольденбургским. Эти отношения были установлены вследствие того, что правитель Ольденбурга принц-епископ Любекский Петер Фридрих Людвиг, которого одно время Екатерина II рассматривала как своего наследника, и цесаревич Павел Петрович были женаты на родных сестрах – дочерях герцога Вюртембергского. Позднее состоялся брачный союз Георга, сына герцога Ольденбургского, с великой княжной Екатериной Павловной. Это двойное родство оказало немалое влияние на развитие дипломатической ситуации вокруг Ольденбурга, к чему оказались причастны оба союзника по Тильзитскому миру. Статья рассматривает подробности этого казуса, который получил дальнейшее развитие с вступлением Ольденбурга в 1809 г. в Рейнскую конфедерацию германских государств под эгидой Наполеона. Однако с ужесточением мер по соблюдению Континентальной блокады Великобритании герцогство, располагавшееся на побережье Немецкого моря, было присоединено к Французской империи, став одним из 130 департаментов Франции. Правитель Ольденбурга покинул владения, не став обсуждать с Францией проекты вознаграждения или обмена. Франко-российские переговоры по Ольденбургу также не состоялись, поскольку российский посол в Париже князь А. Б. Куракин так и не получил полномочий для их ведения. Историки предпочитают возлагать вину за «ольденбургский кризис» на Францию, считая «Ольденбург» одной из причин войны 1812 г. в России. В отличие от предшествующей историографии автор статьи полагает, что политика Александра I после Тильзитского мира во многом способствовала назреванию противостояния между Россией и Францией, в том числе и тому, что ольденбургский вопрос до войны 1812 г. не был разрешен дипломатическим путем. В этом, по мнению автора, определяющую роль играли сугубо личные причины, а именно отношение вершителя российской внешней политики к Наполеону, которое с 1805 г. не претерпело никаких перемен.
{"title":"Между династическим и политическим союзами","authors":"Сергей Николаевич Искюль","doi":"10.30965/22102388-12340023","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-12340023","url":null,"abstract":"Абстракт Статья посвящена внешней политике России начала XIX в., связанной с династическими отношениями между Российским Императорским домом и герцогством Гольштейн-Ольденбургским. Эти отношения были установлены вследствие того, что правитель Ольденбурга принц-епископ Любекский Петер Фридрих Людвиг, которого одно время Екатерина II рассматривала как своего наследника, и цесаревич Павел Петрович были женаты на родных сестрах – дочерях герцога Вюртембергского. Позднее состоялся брачный союз Георга, сына герцога Ольденбургского, с великой княжной Екатериной Павловной. Это двойное родство оказало немалое влияние на развитие дипломатической ситуации вокруг Ольденбурга, к чему оказались причастны оба союзника по Тильзитскому миру. Статья рассматривает подробности этого казуса, который получил дальнейшее развитие с вступлением Ольденбурга в 1809 г. в Рейнскую конфедерацию германских государств под эгидой Наполеона. Однако с ужесточением мер по соблюдению Континентальной блокады Великобритании герцогство, располагавшееся на побережье Немецкого моря, было присоединено к Французской империи, став одним из 130 департаментов Франции. Правитель Ольденбурга покинул владения, не став обсуждать с Францией проекты вознаграждения или обмена. Франко-российские переговоры по Ольденбургу также не состоялись, поскольку российский посол в Париже князь А. Б. Куракин так и не получил полномочий для их ведения. Историки предпочитают возлагать вину за «ольденбургский кризис» на Францию, считая «Ольденбург» одной из причин войны 1812 г. в России. В отличие от предшествующей историографии автор статьи полагает, что политика Александра I после Тильзитского мира во многом способствовала назреванию противостояния между Россией и Францией, в том числе и тому, что ольденбургский вопрос до войны 1812 г. не был разрешен дипломатическим путем. В этом, по мнению автора, определяющую роль играли сугубо личные причины, а именно отношение вершителя российской внешней политики к Наполеону, которое с 1805 г. не претерпело никаких перемен.","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"24 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363876","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-12340019
{"title":"Note on Contributors","authors":"","doi":"10.30965/22102388-12340019","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-12340019","url":null,"abstract":"","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"26 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363875","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-12340020
Julia Berest
Abstract The emergence of modern science in Russia was a belated and rather abrupt development, unfolding rapidly in the 1860s and significantly challenging Russian traditional culture rooted in the Orthodox religion. As in Western Europe, the spread of scientific ideas that increasingly undermined the religious worldview was controversial and unsettling to many conservative thinkers. In Russia, however, controversy around the religious implications of science was more ideologically charged and complex because it involved the old, waxing question of Russia’s relationship with the West. While Dostoevskii’s attitude towards science has been a subject of long-standing debate, many questions remain overlooked and some are highly controversial. Dostoevskii’s reaction to J. S. Mill (mediated by Strakhov) is one important aspect that has been overlooked in current historiography. Mill’s Logic , widely known to European readers, played a significant role not only in creating the modern philosophy of science but also in stimulating the debate on the relationship between science and religion. By placing the views of Strakhov and Dostoevskii into a European intellectual context, this essay offers a re-evaluation of the theme of science in the works of the two most prominent conservative thinkers in nineteenth-century Russia.
{"title":"Scientific Modernity vs. Cultural Tradition in Imperial Russia","authors":"Julia Berest","doi":"10.30965/22102388-12340020","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-12340020","url":null,"abstract":"Abstract The emergence of modern science in Russia was a belated and rather abrupt development, unfolding rapidly in the 1860s and significantly challenging Russian traditional culture rooted in the Orthodox religion. As in Western Europe, the spread of scientific ideas that increasingly undermined the religious worldview was controversial and unsettling to many conservative thinkers. In Russia, however, controversy around the religious implications of science was more ideologically charged and complex because it involved the old, waxing question of Russia’s relationship with the West. While Dostoevskii’s attitude towards science has been a subject of long-standing debate, many questions remain overlooked and some are highly controversial. Dostoevskii’s reaction to J. S. Mill (mediated by Strakhov) is one important aspect that has been overlooked in current historiography. Mill’s Logic , widely known to European readers, played a significant role not only in creating the modern philosophy of science but also in stimulating the debate on the relationship between science and religion. By placing the views of Strakhov and Dostoevskii into a European intellectual context, this essay offers a re-evaluation of the theme of science in the works of the two most prominent conservative thinkers in nineteenth-century Russia.","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"10 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363874","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-12340025
Андрей Борисович Николаев
Абстракт В Петрограде в марте – июле 1917 г. функционировали временные суды, рассматривавшие малозначительные уголовные дела. Перед временными судами за весь период их существования прошли представители различных групп населения столицы, и все они в большей или меньшей степени испытали на себе силу народного правосудия. В статье доказано, что китайцы, как и другие жители столицы, оказывались на скамье подсудимых во временных судах. Всего, по авторским подсчетам, временными судами было привлечено к уголовной ответственности не менее 46 китайцев. Среди китайцев были и жертвы совершенных преступлений. Установлено, что немногим более 16 китайцев пострадали от преступников-некитайцев. Выявлено 3 случая, когда китайцы стали жертвами китайцев-преступников. От рук же китайцев пострадало не менее 15 человек из числа некитайцев, включая и владельцев предприятий, которые стали жертвами краж. Неопределенный круг лиц оказался вовлеченным в незаконный оборот наркотиков, как из числа китайцев, так и некитайцев, употреблявших опиум в 19 опиокурильнях, которые содержались китайцами. Неопределенный круг лиц был вовлечен и в незаконную торговлю, которую осуществляли китайцы. Можно утверждать, что китайцы-преступники представляли опасность как для некитайской части Петрограда, так и для членов китайской диаспоры. «Союз китайских граждан», существовавший в Петрограде, оказывал помощь правоохранитель- ным органам в борьбе с китайской преступностью. В результате этой борьбы китайцы, совершившие правонарушения, представали перед временными судами.
{"title":"Китайцы перед временными судами Петрограда","authors":"Андрей Борисович Николаев","doi":"10.30965/22102388-12340025","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-12340025","url":null,"abstract":"Абстракт В Петрограде в марте – июле 1917 г. функционировали временные суды, рассматривавшие малозначительные уголовные дела. Перед временными судами за весь период их существования прошли представители различных групп населения столицы, и все они в большей или меньшей степени испытали на себе силу народного правосудия. В статье доказано, что китайцы, как и другие жители столицы, оказывались на скамье подсудимых во временных судах. Всего, по авторским подсчетам, временными судами было привлечено к уголовной ответственности не менее 46 китайцев. Среди китайцев были и жертвы совершенных преступлений. Установлено, что немногим более 16 китайцев пострадали от преступников-некитайцев. Выявлено 3 случая, когда китайцы стали жертвами китайцев-преступников. От рук же китайцев пострадало не менее 15 человек из числа некитайцев, включая и владельцев предприятий, которые стали жертвами краж. Неопределенный круг лиц оказался вовлеченным в незаконный оборот наркотиков, как из числа китайцев, так и некитайцев, употреблявших опиум в 19 опиокурильнях, которые содержались китайцами. Неопределенный круг лиц был вовлечен и в незаконную торговлю, которую осуществляли китайцы. Можно утверждать, что китайцы-преступники представляли опасность как для некитайской части Петрограда, так и для членов китайской диаспоры. «Союз китайских граждан», существовавший в Петрограде, оказывал помощь правоохранитель- ным органам в борьбе с китайской преступностью. В результате этой борьбы китайцы, совершившие правонарушения, представали перед временными судами.","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"4 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363877","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-12340021
G. M. Hamburg
Abstract This article deals with three Russian intelligenty – the historian Vasilii Ivanovich Semevskii, the historian and journalist Sergei Petrovich Mel’gunov, and the literary critic Mstislav Aleksandrovich Tsiavlovskii – with their contributions to the journal Golos minuvshego and successor journals. It analyzes their scholarly and political interests against the background of revolution and civil war that intensified partisanship in Russia and led to the fracturing, but not to the complete destruction, of the intelligentsia.
{"title":"A Russian Triptych: Intellectuals before and after 1917","authors":"G. M. Hamburg","doi":"10.30965/22102388-12340021","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-12340021","url":null,"abstract":"Abstract This article deals with three Russian intelligenty – the historian Vasilii Ivanovich Semevskii, the historian and journalist Sergei Petrovich Mel’gunov, and the literary critic Mstislav Aleksandrovich Tsiavlovskii – with their contributions to the journal Golos minuvshego and successor journals. It analyzes their scholarly and political interests against the background of revolution and civil war that intensified partisanship in Russia and led to the fracturing, but not to the complete destruction, of the intelligentsia.","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"92 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363871","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-12340026
Михаил Дмитриевич Бухарин
Абстракт Самые ранние изложения советского марксистского взгляда на историю Древней Индии относятся к 1937 и 1941 гг., когда были изданы очерки Н. А. Куна «Индия. IV . Исторический очерк. Ведийский период и образование классового общества» в Большой советской энциклопедии и Н. А. Шолпо «Древняя Индия» в учебнике «История Древнего Востока» В. В. Струве соответственно. Между тем ряд статей Р. О. Шор, опубликованных в конце 1920-х – начале 1930-х гг. в Литературной энциклопедии, в особенности «Индийская литература» (1930), содержит в разрозненной форме целостное изложение истории древнеиндийского общества, данное в оригинальной манере, не имевшее аналогов в советской науке. Статьи Р. О. Шор составлены в рамках дискуссии о формационной сути всемирно-исторического процесса. Шор использует собственное ее прочтение, относя древнеиндийское общество к «азиатской государственной формации». Историческая концепция Шор основывается на том, что азиатская государственная формация и феодализм были не взаимоисключающими понятиями, а состояли в хронологической зависимости или, в зависимости от контекста, могли быть отождествлены. В остальном взгляд Р. О. Шор был сформирован в русле традиционных представлений европейской науки о развитии общества в Древней Индии. Ввиду того что концептуально ее очерк не вписывался в прокрустово ложе марксистской категориальной казуистики, Р. О. Шор, несмотря на владение санскритом, знание первоисточников в оригинале, хорошее знакомство с европейской исследовательской традицией, не привлекалась к работе над написанием «единственного правильного» марксистского взгляда на историю Индии в древности. Нельзя не отметить того, что в предисловии к изданию «Панчатантры», опубликованном в том же 1930 г., Шор исходит из противоположных принципов периодизации всемирно-исторического процесса.
抽象地说，苏联马克思主义对古印度历史的最早描述是在1937年和1941年出版的《印度》。IV。历史散文。在苏联大百科全书和n . a .肖波的《古印度》中，维迪时代和阶级社会的教育分别出现在《古印度历史》中。与此同时，一些r . o .肖尔的文章发表于20世纪20年代末和30年代初的文学百科全书中，特别是“印度文学”(1930年)，包含了对古印度社会历史的完整描述，以一种原始的方式，在苏联科学中是无与伦比的。r . o .肖尔的文章是为了讨论世界历史进程的形式化性质而写的。肖尔使用了自己的阅读材料，将古印度社会归类为“亚洲国家”。肖尔的历史概念基于这样一种观点，即亚洲的国家结构和封建主义不是相互排斥的，而是由时间关系或环境决定的。除此之外，肖尔的观点是建立在欧洲社会科学传统观念的基础上的，即古印度社会的发展。虽然梵文掌握了原文，但对原文的原文了解得很好，对欧洲研究传统的了解也不包括写对印度古代历史的“唯一正确”马克思主义观点。可以肯定的是，在1930年出版的《潘查坦特拉》的序言中，肖尔提出了世界历史进程周期的相反原则。
{"title":"Игра в «классики», или Кто первым в ссср написал историю Древней Индии?","authors":"Михаил Дмитриевич Бухарин","doi":"10.30965/22102388-12340026","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-12340026","url":null,"abstract":"Абстракт Самые ранние изложения советского марксистского взгляда на историю Древней Индии относятся к 1937 и 1941 гг., когда были изданы очерки Н. А. Куна «Индия. IV . Исторический очерк. Ведийский период и образование классового общества» в Большой советской энциклопедии и Н. А. Шолпо «Древняя Индия» в учебнике «История Древнего Востока» В. В. Струве соответственно. Между тем ряд статей Р. О. Шор, опубликованных в конце 1920-х – начале 1930-х гг. в Литературной энциклопедии, в особенности «Индийская литература» (1930), содержит в разрозненной форме целостное изложение истории древнеиндийского общества, данное в оригинальной манере, не имевшее аналогов в советской науке. Статьи Р. О. Шор составлены в рамках дискуссии о формационной сути всемирно-исторического процесса. Шор использует собственное ее прочтение, относя древнеиндийское общество к «азиатской государственной формации». Историческая концепция Шор основывается на том, что азиатская государственная формация и феодализм были не взаимоисключающими понятиями, а состояли в хронологической зависимости или, в зависимости от контекста, могли быть отождествлены. В остальном взгляд Р. О. Шор был сформирован в русле традиционных представлений европейской науки о развитии общества в Древней Индии. Ввиду того что концептуально ее очерк не вписывался в прокрустово ложе марксистской категориальной казуистики, Р. О. Шор, несмотря на владение санскритом, знание первоисточников в оригинале, хорошее знакомство с европейской исследовательской традицией, не привлекалась к работе над написанием «единственного правильного» марксистского взгляда на историю Индии в древности. Нельзя не отметить того, что в предисловии к изданию «Панчатантры», опубликованном в том же 1930 г., Шор исходит из противоположных принципов периодизации всемирно-исторического процесса.","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"2019 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363880","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-01601000
{"title":"Front matter","authors":"","doi":"10.30965/22102388-01601000","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-01601000","url":null,"abstract":"","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"17 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363872","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-12340022
Vera Kaplan
Abstract The article explores the impact of the revolutionary events of 1917 on the personal life and professional work of Georgii (George) Vernadskii, who later became a professor at Yale University and one of the founders of Russian Studies in the USA. The trajectories of Vernadskii’s professional and political activity in 1917–1921 seemed to be on a collision course. Revolutionary events caught him at the beginning of a successful academic career, which was jeopardized by his involvement in politics, an involvement that continued to plague him despite his eventual attempts to “quit politics.” Yet, an analysis of his writings in these years and his later notes about that period indicate that, in Vernadskii’s case, history and politics were deeply interwoven.
{"title":"From Revolutionary Petrograd to Post-revolutionary Emigration","authors":"Vera Kaplan","doi":"10.30965/22102388-12340022","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-12340022","url":null,"abstract":"Abstract The article explores the impact of the revolutionary events of 1917 on the personal life and professional work of Georgii (George) Vernadskii, who later became a professor at Yale University and one of the founders of Russian Studies in the USA. The trajectories of Vernadskii’s professional and political activity in 1917–1921 seemed to be on a collision course. Revolutionary events caught him at the beginning of a successful academic career, which was jeopardized by his involvement in politics, an involvement that continued to plague him despite his eventual attempts to “quit politics.” Yet, an analysis of his writings in these years and his later notes about that period indicate that, in Vernadskii’s case, history and politics were deeply interwoven.","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"29 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363873","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-12340027
Павел Анатольевич Филин
Абстракт В рамках статьи предпринята попытка объяснить внутреннюю логику принятия наиболее важных, принципиальных решений в сфере политики государства в Арктике, которые оказали определяющее и долгосрочное влияние на практическую деятельность. В качестве хронологических рамок взят период первой трети XX в., когда Россией были реализованы системные проекты по научному изучению, организации мореплавания и хозяйственному освоению Севера. В качестве методологического приема использован способ выделения конкретно-исторических явлений и событий, которые стали спусковым механизмом, сигналом для системы принятия решений и запуска программ оперативных действий. Показано, что такими событиями, подтолкнувшими власть к принятию кардинальных мер по развитию Северного морского пути, являлись Русско-японская война и Цусимская катастрофа, Гражданская война и загруженность Транссиба, высказывания Р. Амундсена о потенциальной аннексии территорий в Арктике, оккупация Японией Маньчжурии в 1931 г. Подчеркнуто, что на принятие решений влияли не только перечисленные события, но весь комплекс многообразных факторов, подготавливавших то или иное решение. Сделан вывод о том, что все базовые события в истории Северного морского пути так или иначе были связаны со стратегическими целями обеспечения территориальной целостности и транспортной связности государства – вне зависимости от форм правления и господствующей идеологии.
{"title":"«Главный фасад» России","authors":"Павел Анатольевич Филин","doi":"10.30965/22102388-12340027","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-12340027","url":null,"abstract":"Абстракт В рамках статьи предпринята попытка объяснить внутреннюю логику принятия наиболее важных, принципиальных решений в сфере политики государства в Арктике, которые оказали определяющее и долгосрочное влияние на практическую деятельность. В качестве хронологических рамок взят период первой трети XX в., когда Россией были реализованы системные проекты по научному изучению, организации мореплавания и хозяйственному освоению Севера. В качестве методологического приема использован способ выделения конкретно-исторических явлений и событий, которые стали спусковым механизмом, сигналом для системы принятия решений и запуска программ оперативных действий. Показано, что такими событиями, подтолкнувшими власть к принятию кардинальных мер по развитию Северного морского пути, являлись Русско-японская война и Цусимская катастрофа, Гражданская война и загруженность Транссиба, высказывания Р. Амундсена о потенциальной аннексии территорий в Арктике, оккупация Японией Маньчжурии в 1931 г. Подчеркнуто, что на принятие решений влияли не только перечисленные события, но весь комплекс многообразных факторов, подготавливавших то или иное решение. Сделан вывод о том, что все базовые события в истории Северного морского пути так или иначе были связаны со стратегическими целями обеспечения территориальной целостности и транспортной связности государства – вне зависимости от форм правления и господствующей идеологии.","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"152 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363878","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
Pub Date : 2023-09-08DOI: 10.30965/22102388-12340024
Павел Александрович Трибунский
Абстракт Февральскую революцию подавляющее большинство рязанских земцев приняли с воодушевлением (хотя многие придерживались правых и умеренно-правых взглядов), войдя в разнообразные органы временной власти (исполнительные комитеты). Председатели управ в начале марта 1917 г. стали комиссарами Временного правительства по должности, однако весьма скоро большая часть из них были сменены кандидатами от исполнительных комитетов. Роль и место земств в местной жизни, а также потери корпуса гласных и членов управ были таковы, что для их дальнейшей деятельности требовалась поддержка широких народных масс в рамках прокламируемого единения общества после революции. Инициаторами демократизации выступали как сами гласные, так и внешние по отношению к земству силы (как правило, исполнительные комитеты). На протяжении марта – августа были демократизированы 10 из 12 уездных земств и одно (Скопинское) – упразднено. Демократизации подверглось и губернское земство. В основном демократизация шла за счет кооптации новых членов, и лишь в Спасском уездном земстве изгнали часть цензовых гласных. Местные и центральные власти пытались регулировать процесс демократизации (неутверждение новых управ, закрытие кредитов), впрочем, безуспешно.
{"title":"Демократизация земств в Рязанской губернии после Февральской революции","authors":"Павел Александрович Трибунский","doi":"10.30965/22102388-12340024","DOIUrl":"https://doi.org/10.30965/22102388-12340024","url":null,"abstract":"Абстракт Февральскую революцию подавляющее большинство рязанских земцев приняли с воодушевлением (хотя многие придерживались правых и умеренно-правых взглядов), войдя в разнообразные органы временной власти (исполнительные комитеты). Председатели управ в начале марта 1917 г. стали комиссарами Временного правительства по должности, однако весьма скоро большая часть из них были сменены кандидатами от исполнительных комитетов. Роль и место земств в местной жизни, а также потери корпуса гласных и членов управ были таковы, что для их дальнейшей деятельности требовалась поддержка широких народных масс в рамках прокламируемого единения общества после революции. Инициаторами демократизации выступали как сами гласные, так и внешние по отношению к земству силы (как правило, исполнительные комитеты). На протяжении марта – августа были демократизированы 10 из 12 уездных земств и одно (Скопинское) – упразднено. Демократизации подверглось и губернское земство. В основном демократизация шла за счет кооптации новых членов, и лишь в Спасском уездном земстве изгнали часть цензовых гласных. Местные и центральные власти пытались регулировать процесс демократизации (неутверждение новых управ, закрытие кредитов), впрочем, безуспешно.","PeriodicalId":40352,"journal":{"name":"Journal of Modern Russian History and Historiography","volume":"323 1","pages":"0"},"PeriodicalIF":0.0,"publicationDate":"2023-09-08","publicationTypes":"Journal Article","fieldsOfStudy":null,"isOpenAccess":false,"openAccessPdf":"","citationCount":null,"resultStr":null,"platform":"Semanticscholar","paperid":"136363879","PeriodicalName":null,"FirstCategoryId":null,"ListUrlMain":null,"RegionNum":0,"RegionCategory":"","ArticlePicture":[],"TitleCN":null,"AbstractTextCN":null,"PMCID":"","EPubDate":null,"PubModel":null,"JCR":null,"JCRName":null,"Score":null,"Total":0}
京公网安备 11010802042870号
京ICP备2023020795号-1
扫码关注我们
求助内容：
应助结果提醒方式：